Коллектив авторов - Из плена восточной сказки. Жизнь после гарема

Если не собираетесь покорять на двух колесах Монблан, а намерены просто проехать из пункта А в пункт Б километров этак 500–600, то не связывайтесь с горным велосипедом. В Швейцарии от одного населенного пункта до другого обычно даже шоссейный не нужен.

Тащить свой, даже если к нему привыкли с детства, тоже не стоит — в каждом городе и даже почти каждой деревне есть пункты проката. Можно в одном месте взять, а в другом сдать двухколесного коня.

Что перед вами — город или деревня — обычно приходится гадать. В деревне такие же дома и инфраструктура (не только прокат велосипедов), а город может быть таким маленьким, что и не заметишь, как проедешь.

Место для клиники выбрано замечательное, в Швейцарии других попросту нет. Дорога одна, она петляет между горами так, что быстро забываешь, откуда приехал. Никаких горнолыжных спусков с их шумом и суетой, никаких лыжников. Тишина и спокойствие.

Я поймала себя на мысли, что такая уединенность и отрешенность немного давит на психику. Швейцарцам привычен вид гор на горизонте или вместо горизонта, а многим приезжим не по себе от отсутствия широкого обзора.

В Швейцарии, как и во всей Европе, не принято мешать другим. Но там это выглядит несколько иначе, чем, например, в Англии. Нет подчеркнутой отстраненности, граничащей с равнодушием. Если нужна помощь — помогут даже без просьбы, приветливо улыбнутся, но не больше. Никто навязывать знакомство или советы не будет. Даже ошибки в языке не поправят, просто примут их к сведению. Что уж при этом о тебе подумают, остается только гадать.

У швейцарцев две главные черты характера — точность и независимость. И то и другое не демонстрируют, оно просто в крови.

Точность приводит к качеству. Самое большое преступление — сделать некачественно.

Лучше меньше, да лучше — это про швейцарцев. На их жизненных весах качество всегда перевесит все остальное — наживу, возможность работать поменьше, а отдыхать побольше, успех и прочее. Например, фермер не станет расширять производство, понимая, что пострадает качество.

А зная, что свое, качественное, выращено, изготовлено, приготовлено по высочайшим стандартам в экологически чистых условиях, разве станут они есть чужое некачественное? Конечно, кофе или бананы завозят, но в основном питаются собственными продуктами, носят свою одежду и обувь, покупают свои товары. Патриотично? Да.

Но Швейцария много продает, их дорогая и качественная продукция имеет спрос в Европе. Плюс туризм и услуги вроде банковских… Отсюда большие валютные поступления в страну.

Не удивляйтесь, если ваши швейцарские собеседники просто не знают многих брендовых марок других стран. Зато швейцарский крест на красном фоне знают в Европе все и готовы платить за этот знак.

К этому быстро привыкаешь тоже. Говорят, воздух в легких заменяется после трех полных вдохов. Под магию Швейцарии попадаешь на четвертом вдохе, словно вместе с воздухом в легких меняются и сами мозги. Нужно быть редкостным идиотом, чтобы не поддаться швейцарскому спокойствию и укладу жизни — размеренному и приветливому. Или психом. Наверное, это одно и то же?

Машину пришлось оставить на стоянке у въезда. Приветливый охранник объяснил, что на все вопросы ответит доктор К. Она решает, с кем из пациентов можно встречаться, а с кем нет. Найти её легко, в клинике всего два здания, искать надо в том, что больше. Персонал в форме, это к тому, чтобы не приставала к пациентам.

Найти действительно оказалось просто, и персонал в форме, но не медицинской, а просто в изящных брючных костюмах. И доктора К. я нашла сразу.

Она радости от вопроса о Салиме и возможности побеседовать с ней не выказала, напротив, заметно нахмурилась. Вокруг красота неописуемая — на горизонте горы, вокруг не увядшая еще зелень, осенние цветы. На террасе второго этажа большого деревянного дома явно отдыхали пациенты, оттуда слышались голоса. Мы с доктором стояли внизу на дорожке, я понимала, что она просто подбирает слова для отказа. Меня это беспокоило, и я в свою очередь подбирала слова, чтобы осторожно выяснить, насколько плоха Салима. Если уж нельзя её увидеть, то хоть понять, каково состояние, хотелось бы. Что за срыв у нее случился, что явилось причиной, как долго будет продолжаться лечение? И главное: можно ли надеяться на выздоровление?

Наверное, никто меня к Салиме не подпустил бы, но в тот момент нас с террасы увидела она сама.

— Амаль! Ты приехала!

ОТ ЖАННЕТ

— Декольте для дамы — мощнейшее оружие.

— А если груди нет? Или прыщик вскочил не вовремя?

— Бывают прыщи вовремя?!

И что, разве кроме прыщавой груди открывать больше нечего? А спина? А бедра?

Сделай разрез на всю длину ноги, и остального просто не заметят. Будут глазеть на твой целлюлит.

Но только сбоку! Никаких разрезов сзади, это вульгарно, или спереди, что вообще пошлость. Никакие самые стройные ноги не смотрятся в разрезе спереди. А разрез сзади привлечет внимание не к ногам, а к заднице!

— А если платье не позволяет сделать декольте в нижней части, например, юбка широкая, никакого смысла делать разрез!

— Открывай грудь или спину.

— Прыщик!

— Декольте до пояса и полупрозрачная облегающая блузка под ним. Но не черная.

Черная годится только под черное.

Врач тревожно оглянулась в сторону женщины, я поспешила успокоить:

— Это мое арабское имя. Брат Салимы Сауд мой муж, и в Дубае меня звали Амаль.

Врач засомневалась снова:

— Почему же вы здесь, а не с ним?

— Мы сейчас оформляем развод, я с детьми живу в Париже, в следующем месяце у нас решающее заседание суда. Я не знала, что Салима в клинике, иначе давно приехала бы! И вообще бы не позволила её упрятать…

А вот это я зря! Никакой врач не допустит так говорить о своем лечебном заведении, даже если понимает, что пациента лучше отпустить. Но выставить меня вон за такие слова она не успела, к нам уже подбежала Салима с возгласом:

— Амаль, как хорошо, что ты приехала! Не верь Асият, не верь! Она всем лжет. И Сауду тоже. Она его околдовала… она его погубит…

— Салима, все в порядке… Никто никого не погубит. — Вам пора в вашу комнату… — по знаку врача возле Салимы немедленно оказались две медсестры.

Я с ужасом смотрела на то, как крепкие женщины взяли бедолагу под руки, ей, видимо, сделали укол, отчего Салима заметно сникла и перестала биться, но успела все же выкрикнуть для меня:

— Убери Асият от Сауда… она его погубит…

Салиму под руки почти унесли в здание, а врач прошипела мне:

— Мадам, неужели вы не понимаете, что вам лучше уйти?!

— Она… безнадежна? — Я прошептала это едва слышно. Глаза Салимы были полубезумными, но речь-то внятная.

— До вашего появления она вела себя тихо. Не смейте больше приближаться к клинике, или я вызову жандармов! Уйдите!