Кэтрин Хайд - Когда ты был старше

— Дайте мне на это чуть побольше времени, — сказал я.

— Наверное, вам виднее. Наверное, вам известно лучше всех. Я просто хочу убедиться, чтоб вы знали… — я оборвал его. Я устал знать все без разбора. Всем хотелось, чтоб я знал всякую всячину. Все то, не зная чего, я был бы счастливее. — Я должен ехать искать Бена. Я еще позвоню. — И я отключил телефон.

Вздохнул. Посмотрел Анат прямо в глаза. И так, глаза в глаза — мы застыли, казалось, надолго.

Потом я произнес:

— Наверно, этот пончик в сахарной пудре я возьму с собой.

Я колесил до двадцати минут восьмого, роняя сахарную пудру себе на джинсы и на водительское сиденье. Я едва не въехал в знак остановки, стряхивая эту самую пудру с колен. Едва не протаранил припаркованный «Лексус», вытягивая шею, чтобы рассмотреть мужчину, оказавшегося не Беном.

Наконец просто повезло: я его увидел. На заднем сиденье какого-то универсала, когда тот ехал мимо в обратную сторону. Я крутанул опасный разворот и поехал за этой машиной. Неудивительно, что моя погоня привела меня на стоянку Герсонова рынка. Припарковавшись сразу за универсалом, я выскочил из машины, оставив двигатель работающим.

Бен только-только открывал дверцу. Распутывал свои бесконечные ноги.

Он поднял на меня взгляд. Сказал:

— Привет, дружище. Не злись.

— Бен, что случилось?

— Я не знаю.

Я глянул на водителя, уже вышедшего из универсала. Старик, лет, может, восьмидесяти. Лицо вроде было знакомым, но только так, как бывает в маленьких городках. Он явно не был новичком в этих окрестностях. Мы росли где-то поблизости от него. Жена его осталась сидеть в машине.

— Мы подобрали его на Рэндалл, — сообщил старик.

— Рэндалл?!

— Ну да. Он был в добрых полутора милях от работы. Сначала мы заметили его, но проехали мимо. Но потом мы объехали квартал. Моя жена сказала: «Бену уже пора быть на работе. Что это Бен болтается тут совсем один?» Тогда мы еще вернулись, остановились и спросили, куда он направляется. «На Герсонов рынок», — говорит. Но шел-то он как раз в противоположную сторону.

Я посмотрел на Бена, но было уже поздно. Только и успел увидеть его спину, скрывавшуюся за автоматическими дверями рынка.

— Что ж, признателен вам за помощь. Спасибо, что вы остановились ради него.

— Знаете, ваша мама пробовала научить его ездить на автобусе. Ничего не получилось.

Маленькие городки. Меня просто с головой захлестнула волна тоски по Нью-Йорку, где человек, предлагающий вам помощь, почти гарантированно не осведомлен о полной истории вашей семьи.

— Еще раз спасибо, — сказал я и поспешил вслед за Беном.

Он был уже на своем посту, укладывал товары в пакеты.

— Не злись на меня, дружище, — произнес он.

— Я на тебя не злюсь. Просто собирался посмотреть, нет ли на твоей работе кого-нибудь, кто смог бы проводить тебя к остановке.

— Я смогу проводить, — сказала кассирша. На вид ей было лет пятнадцать: скобки на зубах, прыщавая кожа. — У меня перерыв примерно в то время, когда ему уходить.

— Спасибо. Вы и вправду поможете. Бен, не забудь водителю показать записку.

— Хорошо. Только сейчас мне надо думать о работе. Я опоздал. А чтобы уложить бакалею, столько всего надо. Больше, чем ты думаешь.

Я на миг прирос к полу, застыл на месте. Потом глянул на кассиршу, застенчиво улыбавшуюся мне. Как будто та считала меня витающим в облаках.

— Пока, Расти, — сказала она.

Поправлять ее было пустой тратой времени. Я просто поехал обратно к маминому дому.

Из дома я вышел в половине четвертого и направился к автобусной остановке. Три автобуса проехали. Бена не было ни в одном из них.

Часов в шесть, после почти двухчасовых разъездов в поисках брата, я вернулся домой проверить автоответчик. На тот случай, если кто-то звонил, уведомить, что Бен у них или что его видели.

Заметил мигающий красный огонек: получено сообщение, — и взмолился, чтобы новость для разнообразия оказалась доброй.

Включил запись. Разобрать сообщение было трудно. Кто-то звонил из набитого народом помещения. Словно с вечеринки или из бара. Парень. Имя я не разобрал.

«Просто хочу поставить тебя в известность: Бен у нас. Нашли его шатающимся у железной дороги, в нескольких милях от города. Вот и взяли его с собой на похороны. Я собирался отвезти его домой сразу после, но Марк сказал, пусть идет с нами. У Бена все в порядке. Все друзья отправились напиться. Ты понимаешь, помянуть Винса. Короче, я позабочусь, чтобы Бен верняк вечером попал домой. Сам его привезу».

Щелк.

— От дерьмо! — вслух выразился я.

Потом набрал телефонный номер звонившего… кто бы он ни был… и тот ответил.

— Да-а? — услышал я. И тот же шорох от шума вокруг. Голоса и звяканье бутылок и бокалов, которое ни с чем не спутаешь.

— Еще раз, кто говорит?

— Расти?

— Ну да. С кем я говорю?

— Это Крис, чел. Крис Керрикер. Ты ж знаешь. Из класса? Ниебургская средняя?

— A-а, Крис. Точно. Я по сообщению твоего имени не разобрал.

— Ну да, тут шумновато, чел.

— Что за похороны были?

— Винса, чел. Его похоронили сегодня. Полные военные похороны на закате, понимаешь, с ружейным салютом, флаг сложили и матери его отдали. Все девять ярдов.

Точно. Винс. Я даже не знал, что тело привезли домой.

— Мне никто не сказал, что похороны Винса сегодня были. Я бы хотел пойти.

Долгое, мерзкое молчание. Отягощенное чем-то.

— Жаль, чел.

Только ему не было жаль. Ну, может быть, сейчас. Не знаю. Но было ясно по тому, как он выговорил, что я не попал в список приглашенных не случайно.

Если только я не вел себя как параноик. Выискивая что-то между строк.

Нет. Я не был параноиком. Что слышал, то там и было.

— Погоди… а где происходили похороны? Где-то рядом?

— Форт-Скотт.

— Форт-Скотт? — вскричал я. — Это ж сотня миль отсюда!

— Не потянет, чел. Шестьдесят. Шестьдесят пять максимум. Мы одолели это за сорок пять минут, когда за рулем Марк сидел, но он работал, как зверь.

«Великолепно, — подумал я. — Полный порядок: увезли Бена за шестьдесят пять миль из города, потому что Марк водит, как маньяк. Превосходно. Только теперь это уже не имеет значения».

— Как Бен пережил ружейный салют?

— Испугался до невозможности. Но теперь все с ним нормально.

— Послушай, Крис. Это недопустимо. Я еду забрать Бена. Я не хочу, чтобы Бен пил. Вы вернулись в город?

— Ну да. Вернулись. Но он и не пьет, чел. Он просто с нами.

— Марк там?

— Ну да. Марк тут. Все тут.

— Просто скажи мне, где вы. Я приеду и заберу Бена.

— Не надо, пусть останется, чел. Он знал Винса. Это вроде еще одних поминок, личных. Только для нас, парней. Мы поминаем Винса. Бен хочет участвовать в этом. Он хорошо проводит время. Это его жизнь, чел. Пусть поживет.