Исаак Фридберг - Арена: Пять новелл о человеческих странностях

— Почему?

— Потому что я — ваша судьба! — грустно сказала Наташа и отчего-то вздохнула. — Только вы этого не знаете, а я — знаю… Вы ведь всегда покоряетесь судьбе?..

— А вдруг я один раз в жизни восстану? В конце концов, человек — кузнец своего счастья?!

— И несчастья тоже! — сказала Наташа. — Пошли на море?

— Я вам не верю, — сказал Гуля, покорно опустившись на лежак, указанный Наташей.

— Я понимаю, мои слова звучат жестоко, но я вам не верю…

— Почему?

— Вы… как-то легкомысленно обо всём говорите. Настоящая любовь…

— Да?..

— Настоящая любовь… стыдлива… Если бы вы меня действительно любили… вы бы прятали своё чувство…

— Зачем?

— Чтобы не оттолкнуть меня!

— Вы испугались?

— Конечно! Я… при всём моём к вам уважении… чувствую такой напор с вашей стороны… что поневоле начинаю сопротивляться… И просто не хочу в вас влюбляться!

— Я вам сочувствую!

— Это всё… как-то… неправильно!

— Понимаю. Вы мечтали о тургеневской барышне.

— Да, если хотите! — вызывающе сказал Гуля. — Вы скажете: старомодно — да, у меня старомодные вкусы! Мне нравятся сентиментальные фильмы и вздохи под луной! Я хочу вздыхать под луной! Читать стихи до утра! Писать романтические письма!

— У вас что… — осторожно спросила Наташа, — никогда этого не было?

— Не было, — хмуро ответил Гуля.

— Обычно… всё это… случается в школе…

— Это случается в школе у двоечников и второгодников! У мальчиков, которые учатся на «четыре и пять», нет времени для подобных глупостей!

— Бедненький… — вздохнула Наташа. — В институте вы тоже учились «на четыре и пять»?

— Представьте себе! И не вижу в этом ничего смешного!

— Конечно, — искренне сочувствуя сказала Наташа. — Хотите, начнём всё с начала?

— Что?

— Всё. Я уйду, потом случайно пройду мимо, вы меня окликнете, мы познакомимся. И всё начнётся сначала. Как в девятнадцатом веке!

— Вы шутите?

— Нет. Я ухожу?

— Я должен подумать…

— Не надо думать! Я ухожу! В девятнадцатый век!

Она решительно поднялась, свернула подстилку, бросила её в сумку и пошла прочь, сунув под мышку джинсы.

— Зачем вам вещи? — спросил Гуля.

— Не знаю, что за погода в девятнадцатом веке!

Гуля улыбнулся, откинулся на лежак и закрыл глаза.

Так он пролежал довольно долго. Открыл глаза, огляделся. Лёгкий испуг мелькнул в его глазах: Наташи нигде не было. Он привстал, внимательно осмотрелся.

Пляж бурлил. Кипела черноморская волна. Наташи не было. Гуля неопределённо пожал плечами и снова улёгся на лежак, но через секунду вскочил и пошёл искать Наташу.

Мелькали загорелые тела. Шуршала под ногами галька. Гуля бродил среди скопища лежаков, накрытых человеческими телами. Чем дальше он продвигался, тем больше мрачнел.

— Наташи не было.

Он обнаружил её на приморском бульваре. Наташа сидела на лавочке, одна. Одетая.

Тень огромной чинары защищала её от солнца. Солнечный зайчик бился на её губах.

— Что с вами? — спросил Гуля. — Вы заблудились?

— Я думаю, — спокойно ответила Наташа.

— О чём?

— Идти или не идти.

— Но ведь мы договорились?

— Это было в прошлой жизни. В теперешней — всё решает случай. А случай может и не случиться…

— Но я жду вас. Я хочу, чтоб пришли именно вы!

— Э-э-э… Значит, я никогда не приду.

— Почему?

— В жизни никогда не приходит тот, кого ждёшь. Вы должны забыть обо мне, забыть совершенно! Может быть, тогда появится надежда…

— Хорошо, я постараюсь… — растерянно сказал Гуля.

— Идите, — тихо сказала Наташа. — Идите и НЕ ЖДИТЕ меня…

Она пришла несколько минут спустя — странная, отрешённая, с незнакомой причёской. Осторожно переставляя ноги, приблизилась к Гуле, утомлённо оглядела пляж. Вздохнула.

— Извините, — сказал Гуля. — Вы ищете место? Рядом со мной как раз свободно. Располагайтесь…

— Сударь, — обиженно сказала Наташа. — Извольте одеться, прежде чем обратиться к даме. Как вам не стыдно. Мы незнакомы с вами и, кажется, я не давала вам повода оскорблять меня!

— Простите! — выдохнул Гуля и лихорадочно принялся натягивать джинсы. — Я… просто хотел познакомиться с вами, я не хотел вас обидеть, поверьте мне…

— Если бы вы действительно уважали меня, — всхлипнула Наташа, — вы бы нашли способ быть представленным моей маменьке. Вы же воспользовались моей случайной беззащитностью, это постыдно, сударь. К счастью, мой брат уже здесь, вы будете вызваны на дуэль и завтра же убиты. Мой брат — прекрасный стрелок. Двенадцать моих женихов сошли в могилу с его лёгкой руки!

— За что?

— Нарушали этикет.

— Несчастная! Вы никогда не выйдете замуж! — воскликнул Гуля, переполненный отчаянием.

— Почему? — с достоинством спросила Наташа. — Я надеюсь, в мире существует мужчина, который стреляет лучше моего брата! Мой брат каждое утро сорок минут упражняется в стрельбе. Вы стреляете по утрам?

— Мне по утрам… на работу добираться полтора часа… Разве что по дороге, в троллейбусе… Там и время есть, и желание…

— Вы просто отчаянный человек! Рискуете жизнью из-за одного только разговора со мной?!

— Да!

— Безумец! — она ласково сверкнула глазами и поднялась. — Я ухожу, за нами уже следят! Нанесите визит моей маменьке! Прощайте!

— Не уходите! — воскликнул Гуля. — Вы прекрасно знаете — я простой инженер-конструктор, и ваша маменька никогда не примет меня в своём доме!

— Значит, мы никогда не увидимся!

— Наташа, вернитесь… — вдруг тихо попросил Гуля.

— Не могу, — прошептала Наташа.

— Но я хочу каждый день видеть вас! В этом моё счастье!

— К несчастью, это невозможно… Хотя… Маменька как раз ищет лакея! Наймитесь к нам лакеем, и будете видеть меня каждый день!

— Я не умею быть лакеем, — вздохнул Гуля.

— Значит, вы никогда не будете счастливы… — печально ответила Наташа. — Других вариантов нет…

— Есть! — сказал Гуля. — Пошли купаться!

Они нырнули в зелёную ласковую воду и в тот же миг обрели невесомость.

Светило солнце. Синие горы толпились у самой воды, как слоны на водопое…

— Через двадцать минут открывается касса «Аэрофлота», — насмешливо сказала Наташа. — Вы не забыли?

Гуля, ничего не отвечая, ушёл под воду, вынырнул. Вздохнул, посмотрел на Наташу.

— Я уже купил билет, — сказал он.

— Когда?

— После завтрака. В санатории есть бюро обслуживания. И никакой очереди.

— Когда самолёт?

— Завтра.

— Утром? — спросила Наташа, и лёгкая тень испуга мелькнула на её лице.

— Вечером.

— Струсили?

— Струсил.

— Ну что же, — вздохнула Наташа. — Всё правильно. На вашем месте так же поступил бы любой настоящий мужчина. Мы отметим ваш отъезд?

— Где?

— В ресторане. С шампанским и цыганами.