Сахиб Джамал - Темнокожий мальчик в поисках счастья

Разговор двух арабов, сидевших неподалеку, привлек его внимание.

— Этот Мод со своими англичанами не очень-то спешит, — говорил один из них.

— А куда им торопиться? — ответил его собеседник. — От Басры до Багдада они ползли три года. Почему бы им не постоять еще три месяца? Они, видите ли, ждут помощи русских казаков.

— Чепуха. Меньше всего англичане хотели бы видеть в Багдаде русских. Им это не выгодно. Они ждут другого — чтобы турки нас обескровили. Вот тогда они займут город, а с нами поступят, как охотники с израненным тигром: добьют и сдерут шкуру. Спасение только в нас самих. Надо добыть оружие и поднять всех на священную войну. Всех, от малого до седобородого.

В мечеть вошел турецкий патруль. Солдаты грубыми окриками разогнали людей. Властями было запрещено собираться группами более двух человек.

Вслед за всеми вышел из мечети и Мухтар. Дождь усилился. С платка, покрывавшего голову мальчика, струилась вода, рубашка промокла и прилипла к телу, но Мухтар не замечал холода. Услышанное в мечети всецело завладело его мыслями. «Достать бы пистолет или кинжал! — думал он. — Вот было бы здорово!»

На площади Паша-Джами Мухтар неожиданно столкнулся лицом к лицу с турецким офицером в красной феске и темно-зеленом мундире. За поясом у офицера торчал пистолет. У Мухтара заблестели глаза и часто забилось сердце. «Стукнуть его камнем по затылку — и пистолет мой!» — пронеслось у него в голове. Он даже бросился вслед за офицером, но неожиданно вспомнил о матери, грустно вздохнул и повернул к дому.

Мухтар шел между торговыми рядами. Слева и справа от него теснились лавчонки со сладостями и сухими фруктами. Мухтар не спускал глаз с прилавков и все думал о том, как бы раздобыть чего-нибудь съестного для матери и для себя.

Дойдя до мечети имама, Мухтар остановился у хлебной лавки, возле которой толпились покупатели. На прилавке стопкой лежали сдобные лепешки, обсыпанные ароматным кунжутным зерном. За весами сидел араб с длинной бородой, окрашенной хной. Между коленями он держал узловатую палку, предназначенную, видимо, для устрашения голодных «бродяг» и собак.

В эти дни Багдад кишел голодающими.

Мухтар с жадностью глядел на лепешки. Вкус их был ему хорошо знаком. Совсем недавно их соседка, мать учителя Хашима-эфенди, угостила его такой лепешкой. После этого он был сыт весь день.

Хозяин давно приметил Мухтара и зорко следил за ним. Внешний вид мальчика и его голодные глаза не внушали ему доверия.

Но Мухтар и не помышлял о краже. Он приблизился к прилавку и обратился к хозяину.

— Сиди, дайте мне какую-нибудь работу! Я все сделаю. А заплатите лепешкой.

— Нет у меня работы, поди прочь от прилавка! — крикнул хозяин, хватаясь за палку.

— Тогда, прошу вас, ради аллаха, дайте мне для мамы хоть пол-лепешки. Клянусь могилой отца, что не обману и принесу деньги.

Проходивший мимо высокий широкоплечий араб с обвисшими усами, услышав взволнованный голос мальчика, замедлил шаг.

Хозяин расхохотался:

— Глупый мальчишка, ты что, меня за дурака принимаешь? Или ты сам с ума сошел?

Усатый человек остановился и пристально посмотрел на хозяина. Тому стало не по себе. Размахивая палкой, он закричал на Мухтара:

— Отойди от прилавка, босяк, дай мусульманам дорогу!

Кровь ударила в голову мальчика.

— Я не босяк! Я даром не прошу… А ты — черный паук, змея! — гневно воскликнул он.

— Собаке отдам, но не тебе! — заорал разъяренный лавочник и, отломив кусок лепешки, швырнул его на улицу. Бродившая возле лавки бездомная собака поймала кусок на лету и проглотила его.

Глаза Мухтара наполнились слезами.

Усатый араб вдруг шагнул вперед, спокойно взял с прилавка большую лепешку и протянул ее Мухтару.

— На, парень, ешь! — сказал он, даже не взглянув на хозяина, тут же повернулся и не торопясь зашагал своей дорогой.

Обрадованный Мухтар, прижимая к груди лепешку, пустился бежать.

Хозяин оторопел. Но через секунду, опомнившись, истерически завопил:

— Разве вы не мусульмане? Что вы смотрите? Держите этого еретика, ловите этого негодяя!

Но покупатели только смеялись и одобрительными возгласами напутствовали доброго, смелого человека и убежавшего мальчика.

Мухтар бежал не оглядываясь. Вдруг он увидел, как из дверей кафе низенький толстый человек выволок за ухо мальчугана лет семи-восьми, толкнул его на середину улицы и, воздев руки к небу, произнес неожиданно тонким голосом:

— Аллах, сжалься над нами! И почему людям нет нигде покоя от побирушек!

Малыш, всхлипывая, поднялся с земли. На нем не было ни рубашки, ни башмаков. Густые, давно не стриженные черные волосы закрывали его лоб. Рваные штанишки, подвязанные бечевкой, с трудом держались на его худеньких бедрах. Размазывая слезы по давно не мытому лицу, малыш нерешительно побрел вниз по улице. У Мухтара от жалости сжалось сердце. Он догнал мальчика и зашагал рядом с ним.

— Почему он тебя обидел? — спросил Мухтар.

— Я хлеба просил.

— А где твои родители?

— У меня только маленькая сестренка, но она потерялась.

— Плохо, — сказал Мухтар. — Но все равно, мужчина не должен плакать. — Он отломил кусок лепешки и протянул мальчику. — На, ешь!

Малыш недоверчиво взглянул на Мухтара, робко взял лепешку и стал ее с жадностью есть.

— Не торопись… не отниму.

Мальчик жевал и все всхлипывал.

— Перестань, не терплю, когда ревут! — строго сказал Мухтар и спросил: — Где ты живешь?

Мальчик пожал плечами.

— Ну, где же ты спишь?

— В банном дворе.

— Что же, там неплохо. В золе мягко, тепло, как в постели.

— Да, хорошо тебе смеяться, — сказал малыш. — А нас вчера оттуда хозяин выгнал. — И мальчик опять залился слезами.

— Только и всего? — сказал Мухтар спокойно. — Что ж, пойдешь спать к нам.

Но спокойствие его было только внешним. В душе у него все кипело. Он с негодованием думал о хозяине, который так безжалостно расправился с этим мальчуганом.

— Все богачи — бессердечные твари! — бурчал он. — Настоящие кровопийцы… Хорошо бы посадить их всех в тюрьму и не давать им хлеба…

Эта мысль привела Мухтара в задорное настроение.

Проходя мимо коврового магазина, он увидел сердитого старика — сторожа с глиняным свистком в руке — и весело крикнул:

— Дедушка Мухаммед, дайте-ка нам вашей свистулькой позабавиться, — и, поймав строгий взгляд старика, пустился вместе с товарищем наутек.

Снова полил дождь. Мальчики бежали, шлепая босыми ногами по лужам, отчего грязные брызги летели во все стороны.

Мулла, ехавший на белом ослике, морда которого была разукрашена ремнями, расшитыми бисером и всякими побрякушками, заметив это, осуждающе крикнул на мальчиков:

— Бессовестные, оборванцы!.. Чего скачете, как верблюды?