Альбер Камю - Бунтующий человек. Падение. Изгнание и царство. Записные книжки (1951—1959)

Благодаря этому предполагаемому несчастью у Ионы наконец появился любящий брат в лице его друга Рато. Родители последнего, жалея бедного мальчика, часто приглашали его в гости. Их сочувственные речи внушили сильному и спортивному Рато желание взять под защиту друга, уже тогда восхищавшего его беспечным отношением к своим успехам. Из удачного сочетания восхищения и снисходительности родилась дружба, которую Иона со свойственной ему беспечностью принял как должное.

Когда Иона без особых усилий закончил учебу, удача вновь улыбнулась ему. Поступив на работу в отцовское издательство, он занял там прочное положение и нашел свое призвание художника, пусть и окольными путями. Отец Ионы, первый издатель Франции, считал, что в силу кризиса культуры книга более чем когда-либо открывает путь в будущее. «История показывает, – говорил он, – что чем меньше люди читают, тем охотнее они покупают книги». Соответственно, сам он очень редко читал присылаемые ему рукописи, решался издавать их только из уважения к личности автора или же исходя из бесспорной актуальности сюжета. Ввиду этого, поскольку единственным неизменно актуальным сюжетом был секс, издатель, в конце концов, стал специализироваться на этой теме и занимался исключительно поиском интересных вариантов оформления и бесплатной рекламы. Таким образом, у Ионы, работавшего в отделе лицензирования, оказалось много свободного времени, которое требовалось чем-то занять. Так он открыл для себя живопись.

Впервые в жизни обнаружив в себе внезапную, но настоящую страсть, он стал посвящать свои дни живописи и, все так же не прилагая особых усилий, показал себя в этом деле с лучшей стороны. Казалось, ничто больше его не интересовало, и ему с трудом удалось жениться в подобающем возрасте: живопись поглощала его целиком. На обычных людей и жизненные обстоятельства он реагировал лишь доброжелательной улыбкой, избавлявшей от необходимости принимать их всерьез. Потребовалась авария на мотоцикле, который Рато, с другом за спиной, вел слишком резво, чтобы Иона, заскучав от вынужденной неподвижности загипсованной правой руки, смог задуматься о любви. И снова он усмотрел в этом серьезном происшествии результаты доброго влияния своей звезды. Без него он не нашел бы времени посмотреть на Луизу Пулен так, как она того заслуживала.

Впрочем, по мнению Рато, Луиза вообще не заслуживала того, чтобы на нее смотреть. Будучи сам низеньким и сутулым, он любил только крупных женщин. «Не представляю, что ты нашел в этом муравьишке», – говорил он. Луиза и в самом деле была маленькая, смуглая, с темными глазами и волосами, но с ладной фигуркой и симпатичная. Большого и солидного Иону муравьишка умиляла, тем более что Луиза оказалась очень предприимчивой. Ее призванием была активная деятельность. Это призвание счастливым образом гармонировало с флегматичным характером Ионы. Вначале Луиза решила посвятить себя литературе, полагая, что Иону интересовала работа издательства. Она читала все подряд и через несколько недель уже могла говорить о чем угодно. Иона восхищался ею и решил, что теперь может окончательно отказаться от чтения, поскольку Луиза сообщала ему достаточно информации и держала его в курсе основных современных открытий. «Не следует говорить, – утверждала Луиза, – что кто-то зол или уродлив, он просто хочет казаться злым и уродливым». Этот важный нюанс мог привести по меньшей мере, как заметил Рато, к осуждению рода человеческого. Луиза резко опровергла это, показав, что данная истина находит подтверждение одновременно и в дамских, и в философских журналах, что она универсальна и не подлежит обсуждению. «Как вам будет угодно», – сказал Иона и тут же забыл об этом важном открытии, мечтая о своей звезде.

Поняв, что Иону интересует только живопись, Луиза забросила литературу. Теперь она посвятила себя пластическим искусствам, стала бегать по музеям и выставкам и таскала за собой Иону, который плохо понимал, что́ рисуют его современники, и стеснялся этого. Впрочем, его радовало, что он узнает так много обо всем, что касается области искусства. Честно говоря, на следующий день он даже не помнил имени художника, чьи работы только что посмотрел. Однако Луиза был права, безапелляционно напоминая ему одну из истин, усвоенных ею в период увлечения литературой, а именно что на самом деле никто ничего не забывает. Звезда, безусловно, защищала Иону, который мог без угрызений совести соединять удобство забывчивости с уверенностью памяти.

При этом чудеса преданности, которые демонстрировала Луиза, расцвечивали повседневную жизнь Ионы самыми невероятными красками. Этот добрый ангел избавлял его от необходимости покупать обувь, одежду и белье, что сокращает и без того короткую жизнь любого нормального мужчины. Она взяла на себя тысячи забот, изобретенных специально для пустой траты времени, от непонятных бланков службы социального страхования до бесконечно обновляемых правил налогообложения. «Да, конечно, – говорил Рато, – но она не может пойти за тебя к зубному врачу». Луиза не ходила, но звонила и назначала самое удобное время приема; она занималась сменой масла в машине, номерами в гостинице на время отпуска, углем для отопления дома; сама покупала подарки, которые собирался дарить Иона, выбирала и посылала цветы и еще иногда по вечерам находила время зайти к нему постелить постель, чтобы избавить его от этих хлопот, перед тем как отправиться спать.

И так же естественно, с тем же успехом она оказалась в этой самой постели, потом назначила время посещения мэрии, отвела туда Иону за два года до того, как его талант наконец признали, и организовала свадебное путешествие таким образом, что им удалось посетить все музеи. При этом Луиза заблаговременно, в самый разгар жилищного кризиса, нашла трехкомнатную квартиру, в которой они и поселились по возвращении. Затем она произвела на свет одного за другим двух детей, мальчика и девочку, согласно своему плану, который состоял в том, чтобы родить троих, и который был осуществлен вскоре после того, как Иона оставил работу в издательстве и целиком посвятил себя живописи.

Впрочем, родив, Луиза стала заниматься только детьми – вначале одним ребенком, а потом всеми. Конечно, она еще пыталась помогать мужу, но времени не хватало. Без сомнения, она сожалела, что забросила Иону, но решительный характер не позволял ей задумываться над этим. «Тем хуже, – говорила Луиза, – у каждого свое ремесло». Иона не скрывал, что эти слова привели его в восторг, потому что он, подобно всем художникам того времени, хотел, чтобы его считали ремесленником. Итак, ремесленника немного забросили, и ему пришлось самостоятельно покупать башмаки, хотя в этом не было ничего особенного, Иона не мог не порадоваться сложившемуся порядку вещей. Конечно, ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы пройтись по магазинам, но наградой за это усилие стали часы одиночества, которые так ценят люди, живущие в счастливом браке.