Мариана Фриджени - Лудовико по прозванию Мавр

Несмотря на успехи своего союзника, папа переживал период серьезных трудностей. Угрожающее наступление армии Альфонсо Арагонского, сына неаполитанского короля, заставило его тревожиться за судьбы Рима. Тем временем Костанцо Сфорца и Никколо Вителли уже были у стен Читта-дель-Кастелло. Судьба папской власти оказалась в опасности. Сикст IV был спасен только благодаря вмешательству в конфликт одного из самых блестящих кондотьеров эпохи — Роберто Малатесты, синьора Римини. Вступив на территорию папского государства, он нанес поражение арагонцам в результате жестокой и кровопролитной битвы под Кампо-Морто на полпути между Анцио и Веллетри.

— Кажется, сам Господь вмешался в войну, — высказался Мавр в свойственной ему фаталистической манере. — Иначе трудно объяснить, отчего со сцены вдруг сошли двое из наиболее выдающихся капитанов.

И в самом деле случилось невероятное. 10 сентября в Болонье неожиданно умер герцог Урбино, командовавший войсками лиги. На следующий день ушел из жизни, погрузив римского папу в глубочайший траур, бравый вояка Роберто Малатеста. Разумеется, в народе стали поговаривать, что он-де был отравлен.

Сикст IV созвал свой Совет, чтобы выразить глубокую обеспокоенность неожиданным поворотом дел.

— Венецианцы уже на пути в Феррару. Из всех документов явствует, что этот город должен быть верен нашему попечительству. Однако оккупация Феррары венецианскими войсками практически неизбежна, и будущее этого города ужасно. Необходимо договориться с противником, прежде чем свершится непоправимое.

Перемирие, подписанное папой с королем Неаполя 12 декабря 1482 года, стало мирным договором.

Последние месяцы Лудовико Мавр был вынужден заниматься как внутриполитическими вопросами герцогства, так и проблемами, связанными с войной. Судьба Боны все еще вызывала немало кривотолков. 1 сентября 1482 года Людовик XI, король Франции, направил в Аббьятеграссо своего опытного дипломата де Виньи с поручением заявить герцогине, что в случае ее желания возвратиться в Милан она может сделать это без промедления. При этом Бона будет находиться под покровительством трона и оружия Франции. Мавр был в замешательстве. Бона возвратилась в столицу герцогства и потребовала назад драгоценности и деньги, которые были у нее отобраны.

— Правильно ли я поняла, — спрашивала Бона в опасении за свою жизнь, — что никто не вправе посягать на мой двор и я могу окружить себя теми людьми, какими пожелаю?

Де Виньи не только обещал это Боне, но и потребовал от Мавра, чтобы во всех официальных документах Бона по-прежнему именовалась «герцогиней Миланской». Однако в этом вопросе упрямый деверь не желал уступить.

— Я вовсе не требую возвратить мне регентство, — горячилась Бона. — Мне довольно и того, чтобы меня просто уважали.

По общему впечатлению итальянских государей, Мавр сосредоточил в своих руках огромную власть. Естественная реакция окружающих в подобных случаях та же, что и у своры охотничьих собак. В охоте на кабана именно они окружают загнанного зверя, доводя его своим лаем до изнеможения. В дележе добычи венецианцы уговаривали принять участие Тривульцио, бывшего самым любимым кондотьером Мавра. В то же время они науськивали семейство Росси из Пармы на миланского государя.

— До тех пор, пока я могу положиться на Тривульцио, мне нечего бояться, — гордо заявлял Мавр.

И действительно, блестящий военный талант прославленного капитана, а также выучка Марсилио Торелли пока удерживали всех врагов в стороне от границ герцогства. Все было бы хорошо, если бы не меделянская собака — Сансеверино, который не желал признать себя побежденным. Он по-прежнему совершал предательские набеги на земли герцогства.

— Только бы удалось подмять Сансеверино, — доверительно говорил своему послу Лудовико, — и дело сделано.

Внушительная армия под водительством герцога Калабрийского, Джанджакомо Тривульцио и самого Лудовико перешла в наступление на позиции ловкого и удачливого кондотьера в окрестностях Брешии. Пали Мартиненго, Палаццуоло, Кальчинато и Азоло. Одно время казалось, что Бергамо и Брешия вот-вот окажутся в руках Лудовико Мавра. В результате мощь и влияние Венеции пошли бы на убыль.

Милан, как представлялось, должен был одержать в этой схватке безусловную победу. Уже весь полуостров был так или иначе в нее вовлечен. Союзники съехались в ломбардийскую столицу 21 января 1484 года, чтобы обсудить и без того вполне очевидную ситуацию. Среди итальянских государей царил разброд. Король Фердинанд стремился заполучить как можно большую сумму на поддержание боеготовности своего флота. Ему было выгодно, чтобы война велась на море. Лудовико и другие государи полагали, напротив, что войну следует продолжать на суше.

— Неаполитанцы, — утверждал Лудовико, — желали бы, чтобы мы из своего кармана платили за их флот под предлогом поддержания его боеготовности ввиду возможных атак со стороны турок. Таков их эгоистичный и близорукий расчет.

Неожиданно к Мавру явился начальник придворной стражи. Он задыхался от волнения и никак не мог начать говорить. Тогда сам Мавр спросил его:

— Ты с вестью о заговоре против моей особы?

— Да, мой синьор, — пролепетал начальник придворной стражи. — Участники заговора — Луиджи да Вимеркате и исповедник мадонны Боны монах Уго. Они замыслили погубить тебя в храме Сант-Амброджо в день праздника нашего святого покровителя…

— Под пытку этого негодяя! Пусть сознается во всем!

Разумеется, признание вскоре было получено, как и всегда в подобных случаях. Раскрытие заговора было на руку Лудовико. Французы уже не могли протестовать. Без особого труда Лудовико отправил Бону в Аббьятеграссо. Все подозрения в связи с раскрытым заговором пали на эту коварную женщину, а также на Карла I Савойского, дядю Боны, и в конечном итоге на Венецию.

— Все указывает на то, что меня замыслили отправить на тот свет, — сетовал Лудовико на заседании Тайного совета герцогства. — Главное — мне стало известно, что Карл, герцог Орлеанский, намерен вторгнуться в наши пределы. Он давно уже претендует на Милан, равно как и калабрийский герцог Альфонсо Арагонский. Теперь, когда наш государь Джан Галеаццо готов взять в жены его дочь Изабеллу, он возомнил, будто я намерен отобрать трон его будущего зятя. Вот почему ему понадобилось убрать меня с пути. Только так он смог бы захватить герцогство. В подобных обстоятельствах мы не в состоянии вести войну. Венеция устала воевать. Голод и холод сковали ее силы. Мне уже дали знать, что венецианцы не прочь заключить с нами мир. Я решил согласиться на их предложения.

Не только миланские советники, но и все итальянские государи были потрясены этим неожиданным демаршем Лудовико. Неаполитанский король вообще пришел в ужас. Но Лудовико Мавр не слушал никаких советов. 7 августа 1484 года он подписал мир в Баньоло.