Дмитрий Гусаров - Трагедия на Витимском тракте

Денег теперь он уже не жалел, но сумму резко занизил для отвода подозрений, будучи твердо уверен, что бандиты согласятся и на это.

К сожалению, на этот раз вышла осечка. Агент сообщил, что маузер так дешево не продают, что предложение вначале делалось от имени Кости Ленкова, который неожиданно распорядился всякую торговлю прекратить и забрал пистолет обратно. Человек, ведший переговоры с агентом, вдруг предложил ему браунинг «из новых, как он сказал, рук». Боясь, что все эти манипуляции придуманы торговцами для проверки надежности покупателя, агент искренне посетовал на свое невезение и сказал, что в свою очередь он уже выгодно запродал маузер третьему лицу и, поторговавшись, купил браунинг с патронами за 15 рублей. Одновременно, окольными путями, ему удалось установить фамилию и местожительство торговца. Им оказался некий Константин Леонтьевич Баталов, проживающий в Кузнечных рядах в доме Шаногина.

Бельский запросил в угрозыске и читинской тюрьме данные о Баталове.

Выяснилось, что Баталов впервые попал в тюрьму в сентябре 1918 года, при белых, по подозрению в убийстве. Следствие велось долго, но безрезультатно, и 20 февраля 1920 года Баталов был освобожден. Однако через месяц его снова арестовывают по обвинению «в сопричастности большевизму», и снова через полгода освобождают «так как в Красной Армии он служил по недостатку средств, вел себя пассивно, хотя и был помощником командира роты». При народной власти Баталов за уголовное преступление приговаривается к году тюрьмы, где добровольно входит в группу «иваны», которая грабила и истязала заключенных.

Освобожденный 18 марта 1922 года, занимается случайными работами, в основном, распиловкой дров. По сведениям угрозыска, Баталов хорошо знаком с Костей Ленковым и есть основания полагать, что он входит в его банду.

Браунинг, купленный у Баталова, Бельский показал работникам Дальбюро, которые письменно подтвердили, что револьвер принадлежал убитому Дмитрию Крылову.

— Баталова не трогать! — распорядился Бельский. — Установить за ним тщательное наблюдение и ждать! Начинать будем с самого Ленкова!

Такое решение Бельский принял не случайно. Шайка Ленкова вот уже длительное время доставляла немало хлопот и уголовному розыску, и госполитохране. Она организовалась около года назад, и первым ее руководителем был монтер городской электростанции Гутарев, служивший в свое время тайным агентом белой контрразведки. Зародилась банда как уголовное сообщество, но Гутарев постепенно стал превращать ее в политическую террористическую организацию. Делал он это хитро. Иногда по «ложной наводке», иногда в порядке мести, он направлял участников шайки на ограбление и убийство сотрудников милиции, угрозыска, госполитохраны и партийных работников. Сразу же внутри банды наметилось расслоение, а потом пошли и противоречия. Значительная часть бандитов, во главе с Костей Ленковым, воспротивилась такому направлению «работы» и провозгласила анархический лозунг — «экспроприация для эксплуатируемых». Во время одного из налетов Гутарев «оказался» убитым и главенство перешло к Ленкову.

О Ленкове имелись скудные и весьма противоречивые сведения. Известно было, что родился он в деревне Старая Кука, неподалеку от Читы в 1895 году. Еще до революции занялся тайной контрабандой через китайскую границу. В 1918 году вступил в партизанский отряд и два года воевал с белыми. Однако, когда организовалась Дальневосточная республика, он отказался служить в регулярной Народно–Революционной Армии, скрылся из отряда и перешел на нелегальное положение.

С тех пор отрывочные сведения о нем поступали лишь через уголовный розыск.

Действиями банды Костя Ленков руководил умело и удачливо. Дважды милиция, госполитохрана и части особого назначения предпринимали в Чите большие облавы, и каждый раз в их руки попадали лишь второстепенные члены шайки. Создавалось впечатление, будто кто–то заранее предупреждал Ленкова о готовящейся операции, и он успевал увести своих из города.

Оба раза, через два–три дня после облавы, в госполитохрану по почте поступали от Ленкова письменные обращения, смысл которых сводился к следующему:

«Уважаемый товарищ начальник ГПО!

Вам хорошо известно, что с политической властью мы не воюем. Мы сами боролись за Советскую власть. А сейчас, коль так повернулось дело и буржуям опять дали волю жиреть, мы их грабили и будем грабить. Вас мы не трогаем и просим не трогать нас.

Бывший партизан Константин Ленков».

Такие же письма направлял он и начальнику читинского уголовного розыска Дмитрию Фоменко. Надо сказать, что Ленков действительно не вступал ни в какие связи с политическими белыми бандами, засылаемыми на, территорию ДВР из Манчжурии. Дошли сведения, что одна из семеновских банд, действовавшая в южном Забайкалье и недавно разгромленная, много раз делала Ленкову предложения о сотрудничестве, но Ленков начисто их отверг.

Банда Ленкова оставалась последней — невыловленной и даже по–настоящему не раскрытой. В отличие от других, базировалась она не где–нибудь в далекой таежной глуши, а в столице республики, под боком у милиции, госполитохраны и штаба отрядов ЧОН.

Как это ни странно, но борьба с нею приняла явно затяжной характер.

Ленков так повел дело, что завоевал популярность не только среди уголовного мира, но и у какой–то части городских обывателей и казаков близлежащих селений. В нужный момент он, несомненно, пользовался их поддержкой или, по крайней мере, укрывательством.

Бельский давно понял, что одними облавами быстро справиться с хорошо законспирированной и широко разветвленной бандой навряд ли удастся. Необходимо нанести прямой удар «головке» банды, в которую, по сведениям, входили сам Ленков и несколько его помощников.

С этой целью еще ранней весной Бельский дал задание своим агентам искать контакта с бандитами. Такие попытки до этого предпринимались угрозыском и заканчивались провалом. Или сотрудники угрозыска действовали слишком напористо, или кто–то информировал обо всем Ленкова.

Пока не очень–то успешно двигалось дело и у секретных агентов ГПО. Лишь одному из них повезло. Он, наконец, устроился квартирантом в доме, в котором, по слухам, иногда бывает Ленков. Правда, до сих пор «квартиранту» не удалось еще повстречаться с Ленковым, но кое–какие сведения о банде к нему все же просачивались через хозяина.

Вторая ниточка — покупка браунинга.

Вначале предложение маузера от имени Кости Ленкова насторожило Бельского. Бандиты в торговых делах очень осторожны. Подумалось, что тут или «ловушка» для агента, или Баталов — совсем не «ленковец» и лишь делает вид, что связан с Ленковым. Потом, когда от главаря банды поступил запрет на продажу маузера и на свет божий появился крыловский браунинг, Бельский успокоился. Он как–то сразу уверовал, что след нащупан правильный, что Баталов с браунингом сделал очередную «оттырку» в свою пользу и деньги положит в собственный карман, в надежде, что атаман никогда не узнает об этом. Такое у бандитов случается довольно часто.