Рудольф Итс - Стрелы Немой скалы
- Название:Стрелы Немой скалы
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Мысль
- Год:1966
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Рудольф Итс - Стрелы Немой скалы краткое содержание
Автор — известный этнограф — рассказывает об этнографической экспедиции в Туву, поисках и находках, встречах, жизни, быте местного населения, древних культах, описывает шаманские камлания, приводит тексты песнопений. Интерес представляет представленная Р. Итсом история рода и биография Кенин Лопсана, сотрудника Тувинского института, а в настоящее время известного исследователя шаманизма и практикующего шамана, а также его личные впечатления от встреч с этим неординарным человеком. Приведены многие другие любопытные сведения и впечатления об экспедиционной работе и этнографах-коллегах автора.
Стрелы Немой скалы - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Ты спишь? — Андрей задает вопрос приглушенно, боясь спугнуть ночные звуки.
— Нет, звездами любуюсь. А ты не спишь?
Виктор повернулся к другу, надеясь продолжить разговор, но Андрей молчал.
Что-то их ждет завтра? По всем подсчетам, до Кызыл-Мажалыка, если несколько свернуть в сторону от русла Коп-Кешика, не больше пяти километров. За пять дней они верхом и на машине проделали триста километров на запад от столицы Тувы. Сотрудник тувинского института Кении Лопсан должен был их встретить в Шагонаре. Но там никого не оказалось. Прождав день, друзья решили добираться до Бижиктыг-Хая путем Андронова. Сто километров от Чадана они проехали верхом.
Казалось, Андрей вновь утратил интерес к священной нише. Он с увлечением и азартом копировал наскальные рисунки скачущих маралов, отдыхающих лосей, грациозных горных козлов. Эти рисунки удивительно часто попадались в здешних горных отрогах, окаймляющих степь и речную долину. Неожиданно среди равнины и у подножия гор возникали каменные изваяния грозных воинов, скрестивших руки на поясе. Многие из этих статуй не значились в археологических каталогах. Не были известны археологам и могильные курганы с каменными насыпями, расположившиеся на древних речных террасах. Чуть ли не каждый шаг становился открытием. В конце концов Виктор тоже увлекся, не забывая, однако, на каждом привале заводить разговор о Немой скале. Сегодня, прежде чем устроиться на ночлег, Виктор сказал:
— До Кызыл-Мажалыка не больше пяти километров осталось…
Андрей перебил его вопросом:
— Так что же?
Виктор не обратил внимания на реплику.
— Оттуда, если доверять карте, до Бижиктыг-Хая, а значит и до Немой скалы, шесть километров. Завтра мы будем у ниши!
Торжественный тон последней фразы сбил Андрей:
— А твои карты не сообщают, какая площадь занята скалой и как без проводника найти нишу?
На самом деле, можно ли без проводника найти нишу? У Андронова одно замечание о предстоящем пути: надо ехать вдоль Коп-Кешика и в Бижиктыг-Хая найдешь нишу! Маловато. Тувинцы, которых они встречали, знали о Бижиктыг-Хая, но ничего не знали о нише! Предки Кенин Лопсана когда-то кочевали в тех районах: он мог бы помочь. Но его не было с ними.
И все-таки побывать в Кызыл-Мажалыке необходимо. Поселок был центром района, араты которого гоняли скот к Бижиктыг-Хая. Наверное, кто-нибудь из них слышал о нише Немой скалы?
Друзья разглядывали ночное небо и думали о Веденском. Кто он такой? Почему оказался на пути из Тувы в Абакан? После встречи на Усинском тракте они ничего не получали из Ленинграда. Телеграмма от Медведева в Шагонар была предельно лаконична: «Отправляйтесь маршрут. Выполняйте общую часть работы. Прибытии Кызыл-Мажалык ждите почты».
Какой почты? Не связано ли это с Веденским?
— Андрей, ты не спишь? Кто, по-твоему, Веденский?
— Ты тоже о нем… Не знаю… Для разведчика примитивен, а кто еще — не знаю. А что ты думаешь?
— Примерно то же. Я как-то не очень люблю людей с запасной фамилией. Ты, правда, говорил, что Корольков в госпитале был ничего?
— Может быть, он пережиток? — неожиданно заметил Андрей.
— Чего пережиток — проклятого прошлого? А если конкретнее? Молчишь? Спи тогда. Ты ведь тоже пережиток. Если бы мы ради твоего тщеславия не гонялись за каменными идолами и наскальными рисунками, мы бы наверняка ночевали сегодня у подножия загадочной скалы. Вот было бы здорово!
— Я просто-напросто точно исполнял инструкцию начальства, выполнял общую часть задачи отряда. Между прочим, я, кажется, начальник его.
— Ага, явный зажим критики с употреблением административной власти. Учти, это неблагородно. Можешь не отвечать: я сплю.
Завтра они будут где-то рядом с нишей! Если бы друзья когда-нибудь страдали от бессонницы, они бы наверняка не сомкнули век до утра. К счастью, подобная болезнь им еще не была ведома. На отличный сои они могли рассчитывать при любых обстоятельствах.
Когда с рассветом вездеход, заливаясь сиреной и скрипя тормозами, остановился у наскоро раскинутого лагеря, друзья даже не пошевелились.
В белоснежной рубахе с расстегнутым воротом, в плотных темно-синих брюках-джинсах, заправленных в невысокие сапоги, Евгений Петрович Медведев крикнул над ухом Виктора:
— Подъем!
Тот только перевернулся на другой бок.
— Тарга, вы их водой! — посоветовал прибывший с Медведевым пожилой тувинец Доржу Лопсан — отец Кенина.
— Кого водой? — протирая глаза и не понимая, что происходит, спросил Андрей. Окончательно проснувшись, сообразив, кто перед ним, он щедро плеснул из кружки на Виктора.
Традиционный завтрак в честь гостей был устроен особенно пышный. Из скромных запасов пошло на стол все самое лучшее. Не требовалось большого труда, чтобы увидеть в Доржу того проводника, которого так недоставало им. Друзья хорошенько постарались ради таких гостей, довольные и тем, что Медведев, которого они всегда считали своим старшим другом, был здесь.
Вдруг Евгений Петрович почему-то лукаво посмотрел на них, повернулся к Доржу и старому знакомому шоферу Николаю Хазакову, что-то шепнул и, легко поднявшись с земли, поднял кружку дымящегося черного чаю:
— Забыли, черти! Ну и сотрудничков набрали в институт! Прошу встать.
Друзья виновато встали, но ничего не могли понять. Медведев торжественно произнес:
— Сегодня первое июля — День этнографа! За нашу науку! За друзей, шагающих сейчас к стойбищам, аулам, селениям и городам! За тех, кто идет к людям разного цвета кожи — к разноязыкому человеческому племени, чтобы утверждать свободу, равенство и братство всех народов!
Церемонно чокнувшись походными кружками с чаем, друзья молча корили себя. Как же они забыли такой день?
Традиция отмечать День этнографа была молодой. Родилась она, как любил утверждать Скворцов, под влиянием археологов, отмечающих свой день несколько пятилетий. У этнографов не было даже своей песни. Однако они с полным правом в такой день пели «Грустную песню», родившуюся на раскопках древнего Хорезма:
Здесь когда-то город многолюдный
Привлекал гостей красой своей.
Во дворце порою арфы струны
Пели в тишине ночей.
Струны звонкие умолкли, лишь сова кричит во мгле,
От былого лишь обломки в старой выжженной земле…
Те, кто создал эту песню, те, кто копал Хорезм, прежде всего были сотрудниками Института этнографии!
— Я вас помиловал, — сказал Евгений: Петрович, — но помните: чтобы хороший обычай стал традицией, его надо соблюдать.
Медведев был, безусловно, в приподнятом настроении. Так с ним было всегда, когда ему удавалось вырваться в «поле» — в экспедицию. За его плечами тридцать лет исхоженных и изъезженных дорог по Алтаю и Южной Сибири вместе с охотниками и скотоводами. А у кого из тех, кто хоть однажды побывал в экспедиции, не защемит сердце в пресловутую пору летних отпусков, когда товарищи укладывают походное снаряжение и отправляются в места, не слишком оборудованные для отдыха? Бархатные сезоны этнографы, как правило, проводят среди снежной пурги или в кишащей гнусом тайге и тундре. Первого июля, когда, говорят, в Крыму еще «жить можно», в тайге пробуждается комар и жить становится невыносимо! И все-таки там живут и работают люди, а этнографы всегда бывают с людьми. Позавидуйте этнографам! Никто из них еще не получал путевку в бархатный сезон к Черному морю — они не жалуются. Может быть, им, уставшим от холода и едкого дымокура, чуть-чуть обидно, что они не у Черного моря. Однако поверьте мне: даже прикованный к постели какой-нибудь хворобой в летние дни, этнограф будет грезить не Черноморским побережьем, а степными и таежными тропами. День этнографа не отмечен красным в календаре. Да на все профессии просто не хватает дней в году! Особых почестей не требуется. Единственная просьба: сходите на почту и своего друга-этнографа поздравьте первого июля. Он будет рад. Просто поздравьте! Подарков не надо!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: