Беким Гаче - Вы — партизаны

Где-то справа раздался едва уловимый шорох, как будто кто-то наступил на камень и камень покатился вниз. Агрон напрягся. Сердце готово было выскочить из груди. Мальчик пододвинул поближе острый камень, ведь другого оружия у него не было.

«Вот бы сейчас ружье, наган или, хотя бы, маленькую гранату…» — подумал он с сожалением.

Шум больше не повторился. Все было спокойно. Через некоторое время глаза привыкли к темноте, и Агрон начал различать отдельные предметы.

В это время Трим обсуждал с товарищами детали предстоящей операции.

— Самое главное, — говорил Трим, — время. Тут не должно быть просчета и на десять минут. Мина должна взорваться только после того, как машины пройдут перевал и мост… Сколько сейчас времени?

Астрит взглянул на наручные часы со светящимся циферблатом:

— Без двадцати десять.

— Ложись! — приказал Трим.

Яркий луч прожектора вновь заскользил по берегу, приближаясь к камням, за которыми укрылись подпольщики.

— Пора действовать! — сказал Трим. — Времени у нас не так уж много. Астрит и ты, — обратился он к худощавому, — останетесь здесь. А мы с Кристатем установим мину.

Астрит возразил:

— Может, пойти мне с Кристатем. Ведь лучше меня никто не плавает.

Худощавый хотел сказать то же самое, но Трим остановил его движением руки:

— Все мы не прочь помериться силами с этим пароходом. Каждому это по плечу. Но мне доверили командовать операцией, верно? Значит, и ответственность прежде всего на мне.

Все стали осторожно спускаться к морю.

Опять из-за облаков выглянула луна…

Наступил час ужина. Из маленького окошечка, соединявшего столовую с кухней, шел аппетитный запах пищи. Темноволосый, сидевший около Петрита, сглотнул слюну. В ту же минуту он ощутил в животе пустоту. Есть хотелось всегда, но сегодня особенно. Ждать долго не пришлось. Дежурные разнесли миски с супом. Запах дразнил детей. Особенно трудно было малышам. В другой раз они бы мгновенно накинулись на еду. Но сегодня никто не прикоснулся ни к супу, ни к хлебу. Не веря своим глазам, надзиратель Джовани вышел из столовой. По скрипучим ступенькам он поднялся на второй этаж и вошел в кабинет директора. Начальник лениво перелистывал какой-то военный журнал. Не скрывая тревоги, Джовани рассказал о случившемся в столовой.

— Обо всем этом необходимо срочно сообщить капитану, — заключил Джовани и поднял телефонную трубку.

— Господин капитан, я должен вас проинформировать… — начал он осторожно. Коротко доложил о происходящем. — Очень хорошо, мы вас ждем, — с облегчением вздохнул надзиратель и положил трубку.

Снизу послышался шум. Директор приоткрыл дверь и выглянул. Из столовой выходили дети и возбужденно смеялись.

— Спустись скорей! Они, кажется, что-то задумали! — заволновался директор.

Джовани сбежал вниз. В столовой было пусто. Суп и хлеб стояли на столах нетронутыми.

«Лучше подождать капитана», — подумал надзиратель и вышел.

Скоро к воротам приюта подкатила машина, из нее выскочил капитан. Во дворе нетерпеливо поджидали его директор и Джовани. При появлении капитана Джовани затряс звонком, созывая ребят на построение. Но никто из них не обратил на это внимания. Дети толпой стояли в отдалении.

Директор позеленел от злости, а надзиратель еще сильнее затряс звонком. Первым не выдержал капитан. Он подошел к детям и, еле сдерживая злость, спросил:

— Вы что, не слышите звонка?

Ответа не последовало.

— Вас кто-нибудь обидел?

— Почему нас держат под стражей, как заключенных? — крикнул темноволосый.

— Подойди ближе! Я не вижу, кто там говорит.

Темноволосый попытался выйти вперед, но Петрит схватил его за руку и остановил.

А из толпы снова раздался чей-то тонкий, звенящий голосок:

— Уберите охрану! Мы не заключенные!

Капитан растерялся. Он открыл рот, чтобы… но дети повернулись и разошлись, оставив его одного. Он стоял на месте и сжимал кулаки от ярости.

— Не дети, а сущие дьяволята! — выругался директор.

— Пусть идут спать голодными! — прошипел капитан. — У меня нет времени возиться с ними.

Повернувшись к директору и надзирателю, он раздраженно добавил:

— А вы тоже хороши. Распустили оборванцев! — Повернувшись резко, он ушел, не попрощавшись.

Скоро весь приют погрузился в сон.

Этого только и ждал Петрит — ведь предстояло выполнить еще с утра намеченный план. Он подошел к темноволосому и потряс его за плечо.

— Э-э! Ну чего, чего! — забормотал тот спросонья и повернулся на другой бок — он умел засыпать мгновенно.

— Вставай! Забыл, о чем говорили сегодня? — прошептал ему в самое ухо Петрит. — Лучшего времени не придумаешь — ведь он ушел!

Темноволосый мигом вскочил.

Вместе они подошли к двери. Она, как обычно, заскрипела. Ребята замерли. Кругом было тихо.

— Закрывать не будем, а то опять заскрипит, — прошептал Петрит и направился к лестнице.

Осторожно ступая, они на цыпочках подкрались к комнате надзирателя Джовани. Дверь была закрыта. Темноволосый достал связку ключей и стал подбирать. Первый ключ не подошел. Второй… Третий… Четвертый… Наконец дверь открылась.

Темноволосый хотел первым войти в комнату, но Петрит остановил его и исчез в комнате. Сделав несколько шагов, Петрит остановился и зажег спичку. Окна были плотно зашторены. Он успокоился и зажег лампу, которая стояла посередине стола.

— Все спокойно! — прошептал темноволосый и закрыл дверь изнутри.

— Где он может быть? — спросил Петрит. — Как ты думаешь?

— Посмотри в тумбочке около кровати.

— Здесь нет, — прошептал Петрит, обыскивая тумбочку.

— Может, под подушкой?

— Вот он! — обрадовался Петрит, достав из-под стопки газет револьвер, и засунул оружие в карман. Погладил его вороненое дуло.

Темноволосый нагнулся в надежде найти еще один. Перебирая книги, он нечаянно уронил одну из них. На пол посыпались фотографии.

— Вот это да! — удивился мальчик.

На фотографиях надзиратель Джовани был изображен в офицерской форме, точно такой, как у капитана.

Ребята переглянулись.

— Давай-ка посмотрим, что тут у него еще? — сказал Петрит, выдвигая ящики стола. В одном из них поверх всяких вещей ребята обнаружили лист бумаги, исписанный крупными буквами по-итальянски. Похоже, что запись обрывалась на полуслове…

Вот когда пригодились мальчикам уроки итальянского языка! С трудом переводили они фразу за фразой:

«Господин капитан!

Ваши предположения оправдываются. Безусловно, приют связан с подпольем. Я выследил Петрита Шкэмби, который у детей заводила. В городе он связан с Селё, который, вероятно, знаком с кузнецом, заподозренным в связи с городским подпольем. Вы говорили, что подозреваете кузнеца тоже. Уверен, что вы правы. Тут существует прямая связь: Петрит — Селё — кузнец. Предлагаю взять всех троих, а уж заговорить мы их заставим. Считаю, что…»