Джон Стейнбек - Долгая долина

– Мэм, мэм, каталог прислали!

Миссис Тифлин была на кухне, складывала ложкой простоквашу в хлопчатобумажный мешочек. Она отложила работу и сполоснула руки под краном.

– Иди на кухню, Джоди! Я здесь!

Он вбежал в комнату и бросил свое ведерко в раковину.

– Вот! Можно открыть каталог, мэм?

Миссис Тифлин снова взяла ложку и вернулась к приготовлению домашнего творога.

– Только не потеряй, Джоди, твой отец хотел посмотреть. – Она соскребла в мешочек остатки простокваши. – Кстати, он велел тебе подойти, прежде чем займешься домашними делами. – Она прогнала муху, летающую над мешочком с простоквашей.

Джоди встревоженно закрыл каталог:

– Мэм?

– Ну почему ты никогда не слушаешь, Джоди? Говорю, отец хотел тебя видеть.

Он осторожно положил каталог возле раковины.

– А что… что я сделал?

Миссис Тифлин захохотала.

– На воре шапка горит! И что же ты натворил?

– Ничего, мэм, – робко ответил Джоди, хотя сам точно не помнил. Да и потом, никогда не знаешь, какой из его поступков отец сочтет преступным…

Мать повесила полный мешочек на гвоздь, чтобы он стекал в раковину.

– Да он просто сказал, чтобы ты к нему подошел после школы. Ступай, отец в конюшне.

Джоди развернулся и вышел через заднюю дверь. Услышав, как мама на кухне открыла ведерко из-под обеда и сердито охнула, он внезапно вспомнил, что́ туда положил, и бросился бегом к конюшне, нарочно не обращая внимания на злой мамин голос, зовущий его из дома.

Карл Тифлин и Билли Бак, его помощник, стояли у забора ближнего пастбища. Оба водрузили по одной ноге на нижнюю перекладину забора, а локтями опирались на верхнюю и неспешно о чем-то беседовали. На пастбище мирно паслись несколько лошадей. Кобыла Нелли стояла крупом к воротам и терлась им о толстый столб.

Джоди опасливо приближался, немного приволакивая одну ногу и напуская на себя самый невинный и беспечный вид. Подойдя к отцу и Билли Баку, он тоже поставил ногу на нижнюю перекладину забора, оперся локтями на верхнюю и посмотрел на пастбище. Мужчины покосились на него.

– Я тебя звал, – проговорил Карл строгим тоном, какой он приберегал для детей и животных.

– Да, сэр, – виновато сказал Джоди.

– Билли мне доложил, что ты хорошо ухаживал за пони, пока тот был жив.

Похоже, на сей раз наказания удалось избежать. Джоди осмелел:

– Да, сэр, это правда!

– Билли говорит, ты знаешь к лошадям подход.

Джоди вдруг проникся теплом к помощнику отца.

Билли вставил:

– Ну да, он учил своего пони не хуже любого конюха!

И тогда Карл Тифлин перешел к делу:

– Если у тебя будет новая лошадь, сможешь за ней ухаживать?

Джоди вздрогнул.

– Да, сэр!

– Ну, тогда слушай. Билли говорит, нет лучше способа научиться обращению с лошадьми, чем самому вырастить жеребенка.

– По-другому и вовсе не научишься, – вмешался Билли.

– А теперь слушай внимательно, Джоди, – продолжал Карл Тифлин. – У Джесса Тейлора с соседней фермы есть отличный жеребец-производитель, но случка стоит пять долларов. Денег я дам – при условии, что ты все лето будешь работать. Согласен?

Джоди ощутил дрожь в животе.

– Да, сэр, – тихо проронил он.

– Смотри у меня, никакого нытья! И обещай, что не будешь забывать про свои обязанности.

– Да, сэр!

– Ну вот и славно! Завтра же утром отведем Нелли на горную ферму и случим ее с жеребцом. Ты будешь ухаживать за ней, пока она не ожеребится.

– Да, сэр!

– А теперь ступай: покорми кур и не забудь наполнить ящик для дров!

Джоди ушел. Проходя за спиной Билли Бака, он чуть не протянул руку, чтобы потрогать его ноги в синих джинсах. Джоди шел немного враскачку, чувствуя себя очень взрослым и важным.

Он взялся за работу с небывалым усердием: если раньше он высыпал корм в одну кучу, так что курам приходилось сражаться друг с другом за ужин, то теперь Джоди рассыпал зерно таким тонким и ровным слоем, что кое-где птицы и вовсе его не нашли. Дома он терпеливо выслушал мамины возмущенные упреки в адрес нерадивых мальчишек, которые набивают ведерки для обеда склизкими полудохлыми рептилиями, и пообещал никогда так больше не делать. В самом деле, ему казалось, что глупые ребяческие выходки остались в далеком прошлом. Он теперь слишком взрослый, чтобы собирать в ведерко жабообразных ящериц. Потом Джоди натащил в дом столько дров и выстроил из них такую высокую пирамиду, что мать с опаской ходила мимо нее, боясь схода лавины. Собрав спрятанные несколько недель назад яйца и не обратив ни малейшего внимания на жирную бородавчатую жабу, глазевшую на него из-под корыта, Джоди отправился прямиком на пастбище.

Отца и его помощника нигде не было, однако по металлическому бряцанию с другой стороны конюшни Джоди понял, что Билли начинает доить коров.

Остальные лошади спокойно жевали траву в дальнем конце пастбища, но Нелли по-прежнему стояла возле ворот и нетерпеливо терлась крупом о столб. Джоди медленно подошел, приговаривая: «Вот так, девочка, вот та-ак». Кобыла непокорно завела уши назад, оскалила желтые зубы и мотнула головой – глаза у нее были совершенно дикие. Джоди вскарабкался на забор и, свесив ноги вниз, с отеческой любовью посмотрел на кобылу.

Пока он сидел, на ферму спустился вечер. Мимо то и дело проносились летучие мыши и козодои. Билли Бак, несший в дом полное ведро молока, заметил Джоди и остановился.

– Еще не скоро дело сладится, – ласково сказал он. – Ждать-то не устанешь?

– Не устану, Билли! А сколько надо ждать?

– Почти год.

– Ну и что? Я не устану!

Раздался пронзительный звон треугольника. Джоди слез с забора и послушно отправился ужинать, а по дороге даже помогал Билли Баку нести ведро с молоком.

Наутро, сразу после завтрака, Карл Тифлин завернул в газету пятидолларовую купюру, спрятал этот конверт Джоди в нагрудный карман комбинезона и заколол булавкой. Билли Бак надел на Нелли недоуздок и вывел ее с пастбища.

– Будь начеку, – предупредил он Джоди. – Держи ее накоротке, а то еще укусит. Она совсем обезумела.

Джоди взял у него недоуздок и зашагал в сторону горного ранчо: Нелли шла следом, то и дело дергая веревку. На выпасе вдоль дороги начинал проклевываться дикий овес. Теплое утреннее солнце так приятно грело Джоди спину, что он на радостях забывал о своем почтенном возрасте и время от времени подскакивал. На заборах сидели и призывно щелкали дрозды с красными эполетами, в небе журчали жаворонки, а дикие голуби скорбно ворковали в дубовых ветвях, только-только покрывшихся сочной зеленой листвой. На полях грелись на солнышке кролики: над молодой травой торчали только их длинные уши.

Через час упорного подъема Джоди свернул на узкую дорогу, которая вела по еще более крутому склону прямиком к горному ранчо соседей. Над верхушками дубов уже виднелась красная крыша конюшни, и Джоди услышал равнодушный собачий лай.