Джон Стейнбек - Долгая долина

– Только бы дождь не пошел, пока я не переубиваю всех мышей, черт их подери! – Джоди тайком покосился через плечо на Билли: заметил ли тот, что он ругается совсем как взрослый? Но Билли молча работал и даже бровью не повел.

Мальчик отвернулся и посмотрел на склон холма, по которому спускалась дорога к внешнему миру. Весь холм купался в мартовском солнце, а среди зарослей полыни уже зацвели серебряный чертополох, синий люпин и несколько алых маков. Посреди склона Джоди приметил Катыша, черного пса, который пытался раскопать беличью нору. Он рыл и рыл, старательно выбрасывая промеж задних лап комья земли, – с усердием, достойным лучшего применения и противоречащим известному факту: ни одному псу еще не удалось поймать белку таким образом.

И тут, на глазах у Джоди, Катыш внезапно замер, попятился от норы и поднял голову к расщелине в горе, откуда выходила дорога. Джоди проследил за его взглядом и увидел на фоне бледного неба силуэт отца верхом на лошади. Карл Тифлин стал спускаться по дороге к дому, и в руке у него был белый конверт.

Мальчик вскочил на ноги:

– Письмо пришло!

Он бросился к дому: письмо наверняка станут читать вслух, а такое нельзя пропустить. Джоди ворвался в дом раньше отца и услышал, как тот спешился во дворе – скрипнуло кожаное седло, потом Карл шлепнул лошадь по крупу и отправил в конюшню, где Билли должен был расседлать ее и напоить водой.

Джоди влетел на кухню:

– Нам письмо!

Мать подняла голову от кастрюли с бобами:

– И где же оно?

– У папы. Я сам видел у него в руке!

На кухню вошел отец, и мама тут же спросила:

– От кого письмо, Карл?

Тот нахмурился.

– А откуда ты узнала, что пришло письмо?

Она кивнула на сына:

– Да вот, мистер Большой Нос доложил.

Джоди смутился и покраснел.

Отец окинул его недовольным взглядом:

– И впрямь – Большой Нос. В чужие дела лезет, а своего дела не знает.

Миссис Тифлин немного смягчилась:

– Так у него и дел сейчас немного. Ну, от кого письмо?

Карл все еще хмурился.

– Ничего, я ему подкину работенку, если будет лезть куда не просят. – Он протянул жене запечатанный конверт. – От твоего отца вроде.

Миссис Тифлин вынула шпильку из пучка, вскрыла конверт и сосредоточенно поджала губы. Джоди увидел, как ее глаза забегали туда-сюда по строчкам.

– Он пишет, что приедет в субботу и немного у нас погостит. Так ведь сегодня уже суббота! Видать, письмо запоздало. – Она посмотрела на штамп. – Позавчера отправлено, должно было прийти вчера. – Миссис Тифлин вопросительно посмотрела на мужа, и вдруг ее лицо потемнело от гнева. – Что это за взгляд такой, интересно мне знать? Отец нечасто у нас бывает!

Карл отвел глаза, не выдержав ее напора. Почти всегда он был строг с женой, но в те редкие минуты, когда она теряла самообладание, Карл не мог ей противостоять.

– Что это с тобой?! – повторила она свой вопрос.

В его голосе послышались те же виноватые нотки, что так часто звучали в голосе Джоди.

– Да опять слушать его россказни… – проронил Карл.

– И что тут такого? Ты и сам любишь поговорить!

– Так-то да… Но он все время талдычит про одно и то же.

– Про индейцев! – радостно вскрикнул Джоди. – Истории про индейцев и переезд на запад!

Карл в ярости повернулся к сыну:

– А ну, живо отсюда, мистер Большой Нос! Вон, вон!

Джоди поплелся к двери и тихо-тихо прикрыл ее за собой. Под кухонным окном его пристыженные глаза вдруг приметили камешек диковинной формы – настолько диковинной, что Джоди тут же присел, подобрал его с крыльца и стал вертеть в руках.

Сквозь открытое кухонное окно долетали отчетливые голоса.

– А вообще Джоди прав, – сказал отец. – У твоего отца все разговоры об индейцах да переезде на запад. Историю про украденных лошадей я тысячу раз слышал, не меньше! А он все талдычит и талдычит одно и то же, ни словечка в рассказе не поменяет!

Миссис Тифлин ответила настолько изменившимся тоном, что Джоди оторвался от своей диковинки и поднял глаза к окну. Мама говорила тихо и ласково, пытаясь донести свою мысль. Джоди сразу представил себе, как изменилось ее лицо.

– А ты на это по-другому посмотри, Карл. Ты только подумай, какое это было важное событие в жизни моего отца. Он провел целый караван с востока на западное побережье, а вместе с этим путешествием кончилась и его жизнь. Дело было важное, да недолгое. Послушай, – продолжала она, – ведь у него это как будто на роду написано было. А только все кончилось, так у него больше ничего не осталось, кроме как думать об этом да рассказывать остальным. Будь западнее побережья еще запад, он бы и туда пошел – сам мне говорил. Но они уперлись в океан. Он живет у самого океана – там, где им пришлось остановиться.

Она застала Карла врасплох: он сразу поддался чарам ее мягкого голоса.

– Да, я сам видел, как он часами на океан глазеет… – И вдруг тон Карла ожесточился: – А потом идет в клуб «Подкова» в Пасифик-Гроув и рассказывает людям, как индейцы угоняли лошадей.

Мама снова попыталась его усмирить:

– Что ж, у него в жизни больше ничего нет. Будь с ним поласковее и делай вид, будто слушаешь.

Карл не выдержал и отвернулся.

– Ну, если уж совсем разойдется, я всегда могу пойти в барак и посидеть с Билли, – раздосадованно пробурчал он, вышел из дома и громко хлопнул за собой дверью.

Джоди побежал делать свои дела. Он безразлично швырнул зерно курицам, даже ни одну не вспугнув, собрал яйца и натащил в дом дров, да так затейливо выложил поленья, что за два захода наполнил ящик доверху.

Мама тем временем закончила с бобами. Она разворошила уголья в печке и обмахнула плиту индюшачьим крылом. Джоди украдкой поглядывал на нее: сменила она гнев на милость или еще нет?

– А он сегодня приедет? – осторожно спросил Джоди.

– Написал, что да.

– Можно, я схожу на дорогу и встречу его?

Миссис Тифлин захлопнула плитку.

– Конечно, он будет рад.

– Тогда я прямо сейчас побегу!

Снаружи Джоди пронзительно свистнул собак.

– Пошли на холм! – скомандовал он им.

Псы замахали хвостами и бросились вперед. У полыни вдоль дороги выросли нежные молодые листочки. Джоди сорвал несколько и растер ладонями, так что воздух наполнился острым запахом дикой травы. Вдруг, почуяв кролика, собаки нырнули с дороги в кусты. Джоди понял, что больше их не увидит: не сумев поймать кролика, они, пристыженные, вернутся домой.

Джоди медленно побрел в гору. Когда он дошел до расщелины, через которую проходила дорога, на него налетел сильный ветер, взъерошил ему волосы и растрепал рубашку. Джоди посмотрел вниз, на холмики и невысокие горные кряжи, за которыми начиналась огромная зеленая долина Салинас. На ней раскинулся и сверкал окнами большой белый город. В нескольких метрах от Джоди на раскидистом дубе собрался вороний конгресс: от галдящих без умолку птиц дерево почернело.