Уильям Моэм - Герой

– Ах, мой мальчик, в мое время мы погуляли на славу. Скажу тебе без ложной скромности: до свадьбы я не пропускал ни одной юбки.

Когда они вернулись в гостиную, миссис Клибборн встретила их томной улыбкой и усадила Джеймса рядом с собой на диване. Через несколько минут полковник – это вошло у него в привычку – закрыл глаза, его подбородок упал на грудь, и он погрузился в сон.

Миссис Клибборн повернулась к Мэри.

– Принеси мои очки, дорогая, – промурлыкала она. – Они в моей корзинке с вязаньем или на столе в комнате для завтрака. Если ты не найдешь их там, они, возможно, в кабинете твоего отца. Я хочу прочитать Джейми письмо.

– Я поищу их, мама.

Мэри ушла, и миссис Клибборн положила руку на плечо Джеймса.

– Я не нравлюсь тебе, Джейми?

– Напротив!

– Боюсь, твоя мать не благоволит ко мне.

– Ну что вы!

– Женщины никогда не любили меня. Не знаю почему. Мне же ничего не удается поделать с тем, что я… не простушка. Такой создал меня Господь.

Джеймс подумал, что в данном случае Всевышний – и совершенно неожиданно – показал, что знает, как пользоваться румянами и пудрой.

– Признаться, я делала все, чтобы помешать твоей помолвке с Мэри.

– Вы?! – изумился Джеймс. – Вот уж не представлял себе!

– Я подумала, что лучше сама скажу тебе об этом. Не сердись на меня. Я старалась ради тебя. Если бы я добилась своего, никакой помолвки не было бы. Я считала, что ты слишком молод для этого.

– То есть пять лет назад… когда это случилось?

– Ты был совсем мальчиком… очень милым мальчиком, Джейми. Ты всегда мне нравился. Я не одобряю длительных помолвок и предполагала, что ты передумаешь. Как правило, молодые люди любят погулять. И это совершенно естественно.

Глядя на нее, Джеймс размышлял: знает она что-то или догадывается? Впрочем, в последнем он сомневался: слишком уж глупа.

– Вы такая мудрая.

– О, не говори так! – Миссис Клибборн чуть не застонала. – Ты словно добавляешь мне десяток лет… Я всегда думала, что Мэри для тебя старовата. Женщина должна быть лет на десять моложе мужа.

– Расскажите мне об этом, – попросил Джеймс.

– Они не послушали меня, сказав, что для тебя лучше обручиться. Утверждали, что это укрепит твой моральный дух. Я возражала. Полагаю, молодым людям проще, если у них нет обязательств… и высоких моральных принципов.

В этот момент вернулась Мэри.

– Я не нашла твоих очков, мама.

– Ох, это не важно. – Миссис Клибборн мягко улыбнулась. – Я как раз вспомнила, что вчера отправила очки в Танбридж-Уэллс, чтобы их починили.

Джеймс знал, что увидит Мэри на чаепитии, которое миссис Джексон устраивала в этот день в доме викария. Светское общество Литл-Примптона состояло из узкого круга людей, изо дня в день встречавших друг друга на различных мероприятиях. Лишь изредка на такие мероприятия попадали случайные гости из Танбридж-Уэллса. Разумеется, они имели безупречную репутацию. Респектабельность – растение, которое тщательно культивировали на этом модном курорте минеральных вод, поэтому теперь оно прекрасно себя чувствует и на открытом воздухе. Совсем как желтый утесник: его можно найти на каждом углу, и он процветает в самых неблагоприятных условиях. Чем сильнее ветер, чем крепче мороз, тем ему лучше. Но в этот день список приглашенных ограничился ближайшими соседями. Прибыв в дом викария, Парсонсы застали там, кроме хозяев, только Клибборнов и, конечно, младшего священника. После рукопожатий, вопросов о здоровье всех присутствующих, наблюдений о погоде все уселись кружком, чтобы обсудить животрепещущие вопросы современности.

– Ох, мистер Драйленд, – воскликнула Мэри, – я так благодарна вам за книгу! Я наслаждаюсь ею!

– Не сомневался, что вам понравится. – Младший священник вежливо улыбнулся. – Знаю, что вы разделяете мое восхищение творчеством мисс Корелли [13] Мария Корелли – псевдоним английской писательницы Мэри Маккей, чьи романы пользовались исключительной популярностью. .

– Мистер Драйленд дал мне почитать «Образцового христианина», – объяснила Мэри миссис Джексон.

– О, я как раз хотела включить эту книгу в список тех, что собираюсь купить.

В Литл-Примптоне образовался читательский кружок из двенадцати человек. Каждый в начале года покупал книгу за шесть шиллингов, через определенное время ее передавали другому члену кружка, так что по истечении двенадцати месяцев все они прочитывали двенадцать шедевров современной беллетристики.

– Я подумал, что лучше купить ее сразу, – вставил мистер Драйленд. – Считаю, что надо иметь в своей библиотеке все книги мисс Корелли. Она величайшая романистка нашего времени.

Вкус и непредвзятость мистера Драйленда не вызывали сомнений, поэтому к его литературным суждениям прислушивались.

– Разумеется, я не могу сказать, что много знаю об этом, – скромно начала Мэри. – Книги – не самое главное в жизни, но, по-моему, пишет она прекрасно. Как правило, когда я читаю романы, меня не покидает ощущение напрасно потраченного времени, но с Марией Корелли я ничего подобного не чувствую.

– Никто бы и не заподозрил, что она женщина, – заметил викарий.

– Le genie n’a pas de sex [14] Гениев не делят по половому признаку ( фр. ). , – сказал младший священник.

Остальные, не столь образованные, фразу не поняли, но приняли глубокомысленный вид.

– Полагаю, нападки, которыми газеты встречают каждый новый ее роман, совершенно неуместны, – заметила миссис Джексон. – Уверена, причина именно в том, что она женщина.

– И еще в том, что она гениальна, дорогая моя, – добавил викарий. – Величие сокрушает глупцов. Надо быть орлом, чтобы смотреть на солнце.

Прекрасные люди, собравшиеся у викария, самодовольно переглянулись, справедливо полагая, что каждому из них свойствен бесстрашный взгляд царя птиц.

– Критики готовы на все ради денег. Мисс Корелли как-то сама сказала, что существует преступный заговор, цель которого – опорочить ее, и я склонен верить ей. Они все боятся эту женщину, потому что она не стесняется ставить их на место.

– А кроме того, большинство критиков – неудавшиеся писатели, – вставил мистер Драйленд. – И они завидуют ей.

– Я киплю от негодования! – воскликнула Мэри. – Как же подлы иногда люди! Те, кто поливает грязью мисс Корелли, недостойны того, чтобы расшнуровывать ей ботики.

– Приятно слышать столь искреннее восхищение, – младший священник просиял, – но вы должны помнить, что гениев всегда травили. Посмотрите на Китса или Шелли. Критики нападали на них точно так же, как теперь нападают на Марию Корелли. Даже Шекспира обливали грязью. Но время защитило нашего бессмертного Уильяма. Оно защитит и нашу дорогую Марию.