Арчибальд Кронин - Песенка в шесть пенсов и карман пшеницы (сборник)

– Спасибо, Нора. Спасибо за свечу… и за все.

– Лоуренс… – резко повернувшись, сказала она.

– Это самое прекрасное – то, что ты сделала. Я всегда буду помнить это.

Она посмотрела на меня:

– Будешь помнить?

– Да, Нора. Даже если я не получу стипендию Эллисона. Почему ты решила это сделать?

Она отвела взгляд:

– Вроде просто так. В таком была настроении. Странно, не так ли?

– Нет, Нора. Я верю, что это поможет.

– Надеюсь, ты прав, – сказала она.

Наступила тишина.

– Ты хочешь остаться еще? – спросил я.

Она покачала головой. Я улыбнулся ей:

– Тогда пойдем вместе.

Снаружи, когда мы спустились по ступеням церкви, я взял ее за руку:

– Какая счастливая встреча, Нора! Я звонил в вашу квартиру, но никто не ответил. А я так давно не видел тебя. Могу я тебя проводить?

Она остановилась у последней ступеньки.

– Мне еще не домой. У меня одно поручение… для мисс Донохью.

– Это далеко, Нора?

– Ну… на Мортонхолл-стрит.

– Я пойду с тобой, – сказал я с воодушевлением.

Нора, похоже, заколебалась, и я подумал, не вызвало ли у нее досаду мое невольное открытие, что она сделала приношение ради меня, однако спустя мгновение она сказала:

– Разве ты не устал? Наверняка устал. После этого обучения и всего прочего.

– Я никогда не устаю, когда мы ходим вместе, Нора.

– Ну и отлично, – сказала она после неуловимой паузы. – Пошли.

И мы пошли. Была ли в тоне ее голоса едва уловимая нотка недовольства? Едва ли. Но пока мы шли и я искоса поглядывал на нее, у меня сложилось впечатление, что она не совсем в себе. Город переживал пик летней жары, а вечер был тихий и душный. Под уличными фонарями лицо ее было бледным, с темными тенями под глазами, взгляд же блуждал где-то далеко. К тому же она была непривычно молчалива. А мне до смерти хотелось рассказать ей о моем полном событий дне.

– Наверное, ты не знаешь, что я сегодня бегал. И я приму участие в спортивных соревнованиях в Бервике.

– Да, я слышала об этом. Видимо, все мы поедем на машине Гилхоли.

– И ты? – воскликнул я.

– Возможно. По правде говоря, дорогой Лори, – повернулась она ко мне, – в последнее время я немного расклеилась.

– Мне ужасно жаль. Что случилось?

– О, просто немного не в себе. Уверена, что скоро все будет в порядке.

– Тогда поехали с нами, Нора. Поездка пойдет тебе на пользу.

– Хорошо, посмотрим.

В конце Крэйг-Хилла мы повернули на Мортонхолл-стрит, как всегда переполненную, с плотным движением транспорта. Неподалеку от Маркет-Кросс, рядом с Маркет-Аркейд, она вынула свою руку из моей:

– Мне сюда.

Мы стояли на тротуаре напротив Аркейда, крытого пассажа, занятого странными интересными заведениями с травниками, чудаковатыми аптекарями, даже с гадалкой и магазином живой природы, где в витрине плавали черепахи. Именно здесь миссис Тобин покупала муравьиные яйца для своей золотой рыбки.

– Пока ты не ушла, Нора. – Мне трудно было говорить, не хотелось талдычить одно и то же, просто я обязан был это сказать на прощание. – Еще раз спасибо за твою свечу.

Снова мне показалось, что я обидел ее. Но нет, сделав шаг в сторону, она краешком рта улыбнулась мне:

– Ну, Лори, как тебе, наверное, известно, я совсем не религиозная, но, когда приспичит, попробуешь все.

Я не мог говорить из-за переполнявшей меня благодарности. То, как она говорила, сами ее слова свидетельствовали, насколько важно ей, чтобы у меня все получилось. Я подождал, пока она не пересечет улицу, а затем, все еще в возвышенных чувствах, направился самым коротким путем к Аргайл-стрит и к «храму тамплиеров».

В половине восьмого утра в субботу, 5 августа, я отправился в отель «Критерион». Небо все еще закрывала серая пелена, а воздух после недавней жары был мягким и освежающим. Я ничего не сказал дяде Лео о моих планах. Хорошие новости от моей матери давали надежду, что при благоприятном ходе вещей я долго у него не задержусь. Назначение в департамент здравоохранения было ей гарантировано, и она планировала вернуться в Уинтон через нескольких недель. Тогда она наверняка положит конец моему вынужденному пребыванию у Лео.

Хотя Теренс настоял на раннем выезде, я полагал, что мне придется ждать, но когда я подошел к отелю, то увидел у входа красный автомобиль с Теренсом на месте водителя и мисс Гилхоли рядом с ним.

Я прибавил шагу, и Теренс махнул рукой в знак приветствия:

– Рад тебя видеть, дружище. Как себя чувствуешь?

– Прекрасно, Терри, спасибо.

– Тогда прыгай назад. Остальные вот-вот выйдут. Нора просто пошла выпить кофе.

Когда я занял заднее сиденье, мисс Гилхоли полуобернулась ко мне и обнажила свои золотые зубы в приветливой улыбке. На ней было роскошное клетчатое пальто и плоская, как тарелка, шляпа с ее любимым розовым тюлем. Видимо, она была лучшим клиентом мисс Донохью и, несомненно, щедро тратила деньги в «Эрле», но я никогда не знал никого, кто умудрялся выглядеть так кричаще и безвкусно, каковое впечатление усиливали ее разного рода вульгарные повадки. Она постоянно пребывала в беспокойном копошении – прихорашивалась, поправляла волосы, пудрила нос, заглядывала в сумочку, поглаживала себя в самых неожиданных местах, проверяла свои ногти, вытягивала шею, жеманно и нервно жестикулировала или с томным видом покорительницы мужских сердец требовала от Теренса избыточного внимания. Мисс Гилхоли не была ни красивой, ни молодой, и ее притязания на это вместе с ее привычкой предварять каждую реплику словами «Я всегда говорю…» казались мне отвратительными, хотя она теперь приветствовала меня с милостивым снисхождением.

– Доброе утро, молодой человек. Надеюсь, сегодня вы сделаете для меня достойную наличность.

– Вам не хватает наличности, мисс Гилхоли?

Теренс громко рассмеялся:

– Он тебя подколол, Джози. Мы все знаем, что значит быть Гилхоли. Но что там Нора застряла?

– Должно быть, она слишком торопилась сюда, – заметила мисс Гилхоли. – Я всегда говорю, никогда не надо торопиться. И выглядела она какой-то слабой, наша любимица. Бледная как бумага.

Спустя мгновение Нора вышла из вращающихся дверей отеля, за ней Донохью. Поторапливаемые Теренсом, который тут же нетерпеливо вышел из машины и вынул из кожаного крепления рукоятку для запуска мотора, они присоединились ко мне на заднем сиденье.

– Возьми плед, Нора. Там… на поручне. Может, будет прохладно. Я всегда говорю, накрывайтесь получше, прежде чем мы поедем.

Вслед за советом мисс Гилхоли Теренс, несколько раз крутанув рукоятку, завел двигатель и вернулся на свое место за рулем.

Нора, которая сидела посередине между Донохью и мной, накрыла пледом наши колени. Сделав это, она улыбнулась мне, но ничего не сказала. Машина тронулась.