Дороти Паркер - Новеллы

— А, здравствуйте, — ответил хозяин, — как поживаете?

— Прекрасно, — сказала гостья. — Просто замечательно. Послушайте. Я хочу просить вас об огромнейшей услуге. Вы мне не откажете? Пожалуйста. Очень вас прошу.

— Что же это за услуга? — спросил хозяин.

— Послушайте, — сказала дама. — Я хочу познакомиться с Уолтером Вильямсом. Признаюсь, я просто без ума от этого человека. О, когда он поет!.. Когда он поет эти спиричуэлс! «Ну, твое счастье, сказала я Бертону, что Уолтер Вильямс негр, иначе, сказала я, у тебя было бы достаточно причин ревновать меня». Нет, серьезно, я мечтаю познакомиться с ним. Мне хочется сказать ему, что я слышала его пение. Будьте ангелом, познакомьте нас.

— Непременно познакомлю, — сказал хозяин. — Я думал, вы уже знакомы. Вечер ведь устроен в честь него. Однако где же он?

— Вон там, возле книжного шкафа, — сказала дама. — Давайте подождем, пока те люди кончат с ним разговаривать. Нет, право, вы просто прелесть, что устраиваете для него этот чудеснейший вечер и знакомите его со всеми этими белыми, и все прочее. Он, наверное, вам ужасно благодарен.

— Надеюсь, что не очень, — сказал хозяин.

— Право, я считаю, что это ужасно мило с вашей стороны, — сказала дама. — Ужасно мило. Не понимаю, почему это знакомиться с чернокожими считается предосудительным? У меня на этот счет нет никаких предубеждений, решительно никаких! Бертон — о, у него иные мысли на этот счет. Ну, вы же знаете, он из Виргинии, а вам ведь известно какие они там.

— Он сегодня здесь? — спросил хозяин.

— Нет, он не смог приехать, — сказала гостья. — Я сегодня настоящая соломенная вдова. «Ты еще не знаешь, на что я способна», — заявила я ему, уходя. Он был такой измученный, двинуться с места не мог. Ну, разве не позор?

— Да, конечно, — сказал хозяин.

— Вот увидите, что еще будет, когда я расскажу ему, что познакомилась с Уолтером Вильямсом, — сказала гостья. — Да он умрет на месте! О, мы с ним без конца пререкаемся из-за чернокожих. Я бог знает как с ним разговариваю — просто из себя выхожу. «Не говори глупости», — одергиваю я его. Но в защиту Бертона должна сказать, что он более терпимо относится к неграм, чем многие южане. Право, он их ужасно любит. Ну, например, он сам заявляет, что не стал бы держать белую прислугу. И, знаете, у него и по сей день живет эта его чернокожая нянюшка, настоящая старая няня-негритянка, и он ее просто обожает. Когда он приезжает к себе в Виргинию, он каждый раз заходит на кухню проведать ее. Честное слово, и по сей день так делает. «Ничего не имею против чернокожих, говорит он, пока они на своем месте, вот и все». И вечно он им помогает… отдает им одежду и чего только не делает. Единственное, говорит он, единственное, чего он бы никогда не сделал и за миллион долларов — это не сел бы за один стол с негром. «О, говорю я ему, меня просто тошнит от этих твоих разговоров». Я ужасно с ним обращаюсь. Не правда ли, ужасно?

— О, нет, нет, нет, — сказал хозяин. — Вовсе нет.

— Ужасно, — сказала гостья. — Я знаю, что ужасно. Бедный Бертон. Но что делать, я совсем иначе думаю. У меня нет ни малейшего предубеждения против негров. Наоборот, я просто без ума от некоторых из них. Они ведь совсем как дети — такие же беспечные, вечно поют, смеются и все такое. Ну разве они не самые счастливые существа на свете? Честное слово, стоит мне их послушать — и мне уже хочется смеяться. О, я люблю их. Право, люблю. Вот вы только послушайте. У меня работает чернокожая прачка, уже много лет работает, и я к ней очень привязана. Это настоящий человек. Могу вам сказать, что отношусь к ней просто как к другу. Именно как к другу. И я всегда говорю Бертону: «Ну скажи на милость, разве мы все не люди?» Ну скажите, разве это не так?

— Да, — сказал хозяин, — да, конечно.

— Ну, взять хоть вот этого Уолтера Вильямса, — сказала гостья. — Я считаю, что такой человек, как он, — настоящий артист. Да, настоящий артист. Я думаю, Что он заслуживает огромнейшего уважения. Господи, я ведь без ума от музыки и подобных вещей, и мне все равно, какого цвета его кожа. И, право, мне кажется, что, если человек — настоящий артист, никакие предубеждения не должны мешать знакомству с ним. Именно так я и говорю всегда Бертону. Разве я не права?

— Конечно, — сказал хозяин. — Разумеется.

— Это мое внутреннее убеждение, — сказала гостья. — Не могу понять ограниченных людей. Я абсолютно уверена, что это даже великая честь — познакомиться с таким человеком, как Уолтер Вильямс. Да, именно так. У меня тут нет никаких предубеждений. Господи, да ведь небесный отец наш создал его точно таким же, как любого из нас. Разве это не так?

— Конечно, — сказал хозяин. — Да, конечно.

— Именно это я и говорю. О, меня ужасно злит, когда люди так нетерпимо относятся к неграм. Я едва сдерживаюсь, чтобы не наговорить чего-нибудь. Само собой разумеется, я понимаю, что, когда вам попадается плохой негр, это просто ужасно. Но, я всегда говорю это Бертону, на свете встречаются и плохие белые. Разве нет?

— Полагаю, что да, — сказал хозяин.

— Нет, право, мне бы очень хотелось, принимать такого человека как Уолтер Вильямс у себя в доме, чтобы он пел у нас иногда, — сказала гостья. — Конечно, из-за Бертона я его пригласить не могу, но лично я никак бы не возражала. Да, почему бы ему не петь в моем доме? Разве это не изумительно, до чего они все музыкальны? Музыка у них словно внутри сидит. Идемте. Пойдем же поговорим с ним. Послушайте, как мне поступить, когда вы меня представите? Следует мне подать ему руку или нет?

— Ну, это как хотите, — сказал хозяин.

— Мне кажется, лучше подать, — сказала дама. — Ни за что на свете не хотела бы, чтобы он заподозрил меня в каких-нибудь предубеждениях. Пожалуй, я лучше пожму ему руку, как любому другому. Именно так я и сделаю.

Они подошли к высокому молодому негру, стоявшему около книжного шкафа. Хозяин представил их друг другу. Негр поклонился.

— Здравствуйте, — сказал он гостье.

Дама с розовыми бархатными маками протянула руку во всю длину и держала ее так, чтобы все могли это оценить, пока негр не взял ее, не пожал и не отдал ей обратно.

— О, здравствуйте, мистер Вильямс, — сказала она. — Я как раз говорила о том, какое ужасное наслаждение доставило мне ваше пение. Я была на ваших концертах, и мы записали ваш голос на пленку и все такое. О, я просто от вас в восторге!

Она необычайно отчетливо произносила слова, усиленно двигая губами, словно разговаривала с глухим.

— Очень рад, — сказал негр.

— Я просто без ума от этой песенки, что вы поете, — от вашего «Водоноса», — право, у меня он все время не выходит из головы. А мужа я прямо до безумия довожу тем, что хожу и мурлычу ее себе под нос. О да, он совсем черный, черный, как пиковый туз… Ах, скажите мне ради бога, где вы добываете все эти ваши песни? Откуда вы их постоянно берете?