Герберт Уэллс - Негасимый огонь: Роман о побежденном дьяволе

Мистер Хас прекратил чтение.

Он лежал и лениво думал:

«Я говорил о тупиках совсем недавно. Странно, что он делает упор на той же фразе…

Возможно, какая-то моя старая проповедь… Не сомневаюсь, что я поучал их об этом раньше…

Я полагаю, что воспитание можно определить как извлечение умов из слепых закоулков…

Допустимое определение, во всяком случае…

Хотелось бы припомнить хорошенько тот разговор. Тогда я много говорил о подводных лодках. Я, по-моему, сказал, что весь мир на самом деле похож на команду субмарины.

И это правда — в универсальном смысле. Каждый находится в тупике, пока мы не пробьем дорогу…

Странный у нас получился разговор… Я, помнится, не захотел ложиться в постель — что-то вроде мозговой лихорадки…

А потом был сон.

Я хотел бы подробнее вспомнить и этот сон. В нем я как будто смог взглянуть вокруг под неким метафизическим углом… Кажется, я побывал в великом месте — и беседовал с Богом…

Но как можно, чтобы кто-то разговаривал с Богом?..

Нет. Это все миновало…»

Его мысли вернулись к письму молодого Берроуза.

Он стал строить планы восстановления Уолдингстентона. У него была идея перестроить Главное здание и соединить его картографическим коридором с картинной галереей и концертным залом, которые, по счастью, сохранились. Он хотел, чтобы карты, висящие по одну сторону коридора, показывали рост и последовательность смены империй западного мира, а карты на противоположной стене демонстрировали цепь географических открытий и идей в различные периоды человеческой истории.

Как и у многих знаменитых директоров, его ленивые грезы часто имели архитектурный характер. Он извлек из памяти еще одну из воображаемых игрушек и поиграл с ней. В этой своей мечте он хотел организовать ряд этнологических выставок, показывающих различные группы примитивных народов трояким образом; во-первых, маленькие макеты, представляющие их в первобытном состоянии, затем стенды с предметами их искусства и ремесел, выявляющие их характерные дарования и склонности, а далее — предложения той роли, которую такие народы могут играть в полностью цивилизованном мире: станут художниками, гидами, укротителями диких зверей или займутся другими подобными профессиями. Такие коллекции выходили далеко за рамки возможностей Уолдингстентона, которых он когда либо мог достигнуть, — но ему нравилась эта мечта.

Группы располагались бы в хорошо освещенных выступах, так сказать, «боковых часовнях» его музейного здания, снабженных возвышающимися рядами сидений и школьной доской; это была одна из его фантазий — иметь такую огромную школу, что классы пристраивались бы вокруг нее, как приделы для пилигримов при кафедральном соборе…

От этого его мысли перекочевали к идее группирования больших школ для таких общих целей, как применение кинематографа в образовательном процессе, создания центральной справочной библиотеки и тому подобного…

Ибо одна большая школа ведет к созданию другой. Школы подобны живым существам и, как все живое, должны расти, продолжать свой род и идти вперед от одного завоевания к другому — или же прийти в упадок, расшатываемые Фарами и Дэдами, и впасть в застой, заболеть злокачественными новообразованиями и погибнуть. Но Уолдингстентон не должен погибнуть. Он обязан распространиться. Он должен взывать к своему роду через Атлантику и по всему миру.

…Он должен обмениваться идеями, скрещиваться и развиваться…

По голубому октябрьскому небу плыли белые облачка, и воздух наполняло гудение пролетающего аэроплана. Цепную собачонку, терзавшую лаем больные нервы мистера Хаса, теперь почти не было слышно.

— Мне хотелось бы назвать одну из часовен музея народов в память Гилберта, — прошептал мистер Хас…

В изножье его кровати отворилась дверь, и вошла миссис Хас. Она появилась словно неожиданно, хотя двигалась медленно, сжимая в руке измятый листок бумаги. Ее лицо чрезвычайно переменилось; она смертельно побледнела, глаза были широко открыты и ярко блестели. Она остановилась, оцепенев. Казалось, что она вот-вот упадет. Она даже не попыталась закрыть за собой дверь.

Снизу стало слышно, как миссис Крумм гремит своими сковородками.

Когда миссис Хас заговорила, она произнесла почти беззвучным шепотом:

— Иов!

Ему пришла в голову странная мысль, что миссис Крумм потребовала от них немедленно съехать или сказала еще какую-нибудь грубость, а поведение его жены, казалось, подтверждало это подозрение. Она так нелепо потрясала этим измятым клочком бумаги. Он нахмурился в порыве нетерпения.

— Я не распечатывала ее, — сказала она наконец, — пока не позавтракала. Я не отваживалась. Я видела, что телеграмма из банка, и думала — это насчет превышения кредита… Все это время, — она заплакала, — пока я ела яйцо…

— О, так что же это?

Ее лицо исказила гримаса.

— От него .

Он уставился на нее.

— Это чек, Иов, чек пришел от него . От нашего мальчика.

Рот его приоткрылся. Он издал глубокий вздох. На глазах выступили слезы. Он попытался приподняться, но бинты напомнили о себе, и он снова опустился назад. Он протянул к ней исхудавшую руку.

— Он в плену? — выдохнул он. — Живой?

Она кивнула. Казалось, она была готова рухнуть на его бедное, раздавленное тело. Ее руки колебались в воздухе, как бы ища, что бы обнять.

Потом она свалилась в узкое пространство между кроватью и украшенным бумажными вырезками камином и собрала в складки стеганое порывало, вцепившись в него руками.

— О, мой мальчик! — рыдала она. — О, мое дитя… А я-то так злилась из-за траура. Я так злилась…

Мистер Хас лежал неподвижно, как велел ему доктор, но рука, которую он спустил с кровати, смогла дотянуться и погладить ее волосы.

Уэллс парадоксален, часто хочется с ним спорить, но никогда его мнения не оставляют вас равнодушными.

По природе своей, по складу своего таланта он представляет редкую и любопытную смесь идеалиста и скептика, оптимиста и сурового едкого критика.

Он всегда необычен и великолепен.

Владимир Набоков

Роман «Негасимый огонь» классика английской литературы Герберта Уэллса (1866–1946) никогда прежде не издавался на русском языке. Это история Иова двадцатого века, история бесконечной борьбы между Богом и сатаной.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.