Герберт Уэллс - Негасимый огонь: Роман о побежденном дьяволе

— А теперь, мистер Фар, — спросил сэр Элифаз, — расскажите, что вам известно о пожаре?

— Не мне заниматься критикой в этом вопросе, — ответил мистер Фар.

— Я хочу сказать, — заметил мистер Дэд, изобразив на своей физиономии суровую решимость, — что нужно установить ответственность. Установить ответственность. Здесь имела место запертая дверь, которой по здравому смыслу следовало быть открытой. Кто ответствен за это?

— Насколько мне известно, никто в здании школы персонально не отвечал за эту дверь, — сказал мистер Фар.

— Вся ответственность, — раздраженно настаивал мистер Дэд, словно его нервировала позиция мистера Фара, — вся ответственность, которая никому не делегирована, возлагается на директора. Это жесткое, неизменное и важнейшее правило организации бизнеса. На моей фабрике я сразу же внушаю его каждому, кто туда входит, будь это мужчина или женщина, подросток или ребенок…

Мистер Дэд продолжал приводить примеры кратких, но драматичных диалогов, излагая свой метод передачи полномочий, когда сэр Элифаз прервал этот поток словами:

— Вернемся к нашему мистеру Хасу…

Вопрос, который хотел обсудить сэр Элифаз, заключался в том, собирается ли мистер Хас и далее занимать пост директора Уолдингстентонской школы. Из случайной фразы в письме сэр Элифаз заключил, что такое намерение есть.

— Что ж, — важно сказал мистер Фар, немного помолчав, — если он хочет…

Мистер Дэд только прищелкнул языком и, плотно закрыв рот, нахмурился и медленно покачал головой из стороны в сторону.

— Я хотел бы прежде всего признать его блестящую работу в первые годы после открытия школы, — сказал мистер Фар. — Я меньше всего стремлюсь изменить направление пути, проложенного им. Однако я заменил бы определенный объем материала по биологии и практически всю эту новую историю химией и физикой. К тому же следует отметить, что мистер Хас не знал, когда следует уступить власть и передать ответственность другим. Мы все, весь персонал — это не просто моя личная обида, — находились у него как бы под опекой. Он скорее бы вообще забросил все дела, чем выпустил бы власть из рук. Тому свидетельство и эта дверь, и дело с медсестрой.

Мистер Дэд, поджав губы, закивал головой, и каждый кивок был подобен удару молотка.

— Я никогда не верил в этот раздутый интерес к истории в нашей школе, — слегка невпопад заметил мистер Дэд. — Если уж вы избавились от латыни и греческого, зачем вводить их снова в другой форме? Зачем, как я уже сказал, он пичкал их всякими сведениями насчет Ассирии? Ассирия! Современная школа должна быть современной школой: прежде всего бизнес — с начала и до конца. И учить мальчиков работать. Вот что нам нужно, попомните мои слова.

— Некоторые знания о современной культуре не помешают, — махнул рукой сэр Элифаз.

— Современной, — мягко заметил мистер Фар.

— Все эти предметы, по моему мнению, только забивают мальчикам голову ненужными идеями, — проворчал мистер Дэд.

Мистер Фар осторожно направил беседу в надлежащем направлении:

— Научные сведения с правильным учетом их технического приложения должны стать основной частью современного образования…

Они перешли в курительную комнату и успели до половины выкурить свои королевские сигары, прежде чем покончили с мелочным злословием в адрес падшего директора. И тогда мистер Дэд в четком стиле, характерном для делового человека, призвал своих собеседников обсудить предстоящие действия.

— Ну, — спросил их мистер Дэд, — так что мы решим?

— Объявим, что Уолдингстентон должен вступить в новую фазу. То, что произошло, заставляет нас расстаться, — сказал сэр Элифаз, — как бы я ни сожалел о несчастье, постигшем старого друга.

— Это, — резюмировал мистер Дэд, — означает, что Фар…

— Если он возьмет это бремя на свои плечи, — сказал сэр Элифаз, выражая свое благоволение к мистеру Фару не столько улыбкой, сколько общим поворотом, изгибом фигуры и взмахом своих разноцветных прядей волос.

— Я вовсе не хочу видеть школу в упадке, — отозвался мистер Фар. — Я уже отдал ей добрый кусок своей жизни.

— Правильно, — сказал мистер Дэд, — хорошо. Примите это к исполнению. Это нам подходит. Но как мы устроим все формальности? На следующем этапе нужно сообщить об этом Хасу… Но каким образом?

Он сделал паузу, чтобы дать соображениям своих собеседников равный шанс.

— Что ж, моя идея такова. Никто из нас не хочет быть жестоким с мистером Хасом. Судьба и без того обошлась с ним круто. Мы должны выполнить свою миссию как можно более мягко. Так получилось, что я то и дело наезжаю в Сандеринг-он-Си поиграть в гольф. Там замечательные поля, которые содержатся в образцовом состоянии, а рядом прекрасный большой отель. За всем этим, несмотря на войну, наблюдает железнодорожная компания. Почему бы нам всем, если позволит занятость сэра Элифаза, не отправиться туда как бы случайно и в добром откровенном разговоре не обсудить наше дело с ним? Мы все равно обязаны это сделать, и мне вообще кажется более уместным приехать туда лично, чем обойтись перепиской. Возможно, мы сумеем представить ему все таким образом, что он сам предложит провести желательные для нас перемены. В частности, вы, сэр Элифаз, будучи, как вы сказали, его старым другом…

Поскольку отъезд мистера Хаса из Сандеринг-он-Си был маловероятен, мистер Дэд не посчитал необходимым предупреждать его о намечаемом визите. Таким образом, три джентльмена не узнали ни о какой операции по поводу рака до тех пор, пока сами не прибыли на этот курорт.

Мистер Дэд приехал в пятницу вскоре после полудня и остановился в «Гольф-отеле», где он уже заказал номера для участников игры. Он весьма нуждался в расслаблении на гольфовых полях. Он ставил перед собой задачу накопить душевное равновесие, достаточное, чтобы обеспечить роскошное будущее для британской индустрии, с которой мистер Дэд себя напрямую отождествлял. Здесь требовалось балансировать между Сциллой агрессивного рабочего класса и Харибдой налогов на военные прибыли, и его мозг находился в крайнем напряжении. Мистер Фар присоединился к нему во время обеда, а сэр Элифаз, задержавшийся в Лондоне из-за каких-то переговоров с американским правительством, прибыл на поезде с вагоном-рестораном и поэтому на обед не явился. Мистер Фар отправился на разведку в «Морской вид» и первым услышал об операции.

Сэр Алфеус Менго должен был появиться в «Морском виде» с первым утренним поездом в воскресенье. Операцию он намеревался провести перед ленчем. Таким образом, стало ясно, что единственным подходящим временем для разговора тройки с мистером Хасом мог быть только промежуток между завтраком и прибытием сэра Алфеуса.