Ханна Бренчер - Если ты найдешь это письмо… Как я обрела смысл жизни, написав сотни писем незнакомым людям
- Название:Если ты найдешь это письмо… Как я обрела смысл жизни, написав сотни писем незнакомым людям
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент 5 редакция
- Год:2017
- Город:Москва
- ISBN:978-5-04-089905-0
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Ханна Бренчер - Если ты найдешь это письмо… Как я обрела смысл жизни, написав сотни писем незнакомым людям краткое содержание
Она переезжает в Нью-Йорк в надежде, что ее жизнь закрутится как в любимом сериале, но сталкивается с одиночеством и депрессией.
Пытаясь справиться с одиночеством, Ханна пишет добрые и нежные письма незнакомцам и оставляет их в метро, в парках и кофейнях.
Так она находит свое призвание и создает сайт под названием «Миру нужно больше любовных писем» –
, где каждый может получить письмо или написать тому, кто нуждается в помощи и словах поддержки. За год на сайт написали сотни тысяч писем, которые помогли одиноким людям со всего мира сблизиться и поддержать друг друга.
Трогательная и откровенная, эта история о силе добрых слов подарит вам мгновения приятного чтения и вдохновит на добрые дела.
Если ты найдешь это письмо… Как я обрела смысл жизни, написав сотни писем незнакомым людям - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Для меня было нечто удивительно прекрасное в мысли о том, что человек, глубоко погрузив руки и колени в землю, сеет в нее свои сладкие, сверкающие слезы. И в последующей песне радости, которая несется по полям, чтобы отыскать его. Эта строчка била меня наповал. У меня вошло в привычку не искать красот в Библии. После многих лет, когда я видела в ней книгу правил, я перестала верить, что в ней есть нечто, способное меня изумить.
Сеять со слезами , – писала я. – Кейт, я думаю, именно это ты будешь делать, когда начнешь писать любовные письма. Ты будешь сеять со слезами. Могу только догадываться, как это больно, когда у тебя больше нет матери… Но ты сей семена в свою скорбь и дари их другим, которые тоже в них нуждаются .
Я кликнула по кнопке «отправить».
Если бы ты, читатель, смотрел на это со стороны, то увидел бы меня сидящей в кабинке рядом с кактусом, который подарил мне один из коллег. Он знал, что я не способна поддерживать жизнь ни в чем менее неприхотливом (и хотя убить кактус почти невозможно, я понимала, что он уже все равно мертв). Минуты, последовавшие за отсылкой этого письма, были ничем не выдающимися. И все же я не могла пошевелиться. Я сидела, изумленная до крайней степени, и ждала, пока с моих рук сойдут мурашки. Я и представить себе не могла, что моя маленькая идея – разбрасывать любовные письма – могла так много для кого-то значить.
Что-то внутри меня изменилось. Я это чувствовала. Это был некий поворотный момент. Я перевела взгляд на руки, уже зная, какие они маленькие. Я рассмеялась. Это был сердечный, низкий грудной смех, который шокировал меня, когда родился во мне. Я была так счастлива! А потом, когда смех прекратился, я просто продолжала смотреть на свои руки, пока не прошептала, так тихо, что услышать могли лишь я да мертвый кактус:
– Это выше моего понимания. Это намного выше моего понимания.
Месяц спустя я стояла в раздевалке фитнес-клуба нашего городка. Было пять часов утра. Луна еще не побледнела. Я воткнула наушники в телефон, готовясь начать тренировку, и заметила, что на Фейсбуке меня дожидается сообщение. Оно было от девушки по имени Лорен из моего городка. Мы с Лорен знали друг друга по старшей школе. Как и в большинстве моих местных знакомств, Нейт был нашей связующей нитью. Узнает он это когда-нибудь или нет, он по-прежнему связывает нас в свое отсутствие крепче, чем большинству людей удается сделать своим присутствием.
Лорен – как и многие молодые люди в нашем дружеском кругу – приобрела зависимость от наркотиков, когда все мы разъехались по колледжам. Казалось, это секрет, который мы все храним, то, о чем мы никогда не говорим, – как наркотики ворвались в наш небольшой круг, распространяя вокруг себя запустение. Многие из прекрасных юношей и девушек надолго лишились блеска в глазах. Было так странно наблюдать, как друзья подсаживаются, один за другим. Странно сознавать, что таблетки имеют хождение в наших кругах. Странно думать, что некоторым людям хотелось отупения, и теперь у нас всех была возможность выбора – насколько бесчувственными, пьяными или обкуренными мы хотим быть. Словно друзья, которых ты любишь, становятся на твоих глазах другими, незнакомыми людьми. Словно человек находится совсем рядом с тобой – но никак не получит письмо, в котором написано: « Я скучаю по тебе. Я скучаю по тому, каким ты был до того, как начался этот разгул. Ты был замечательным. Ты для меня по-прежнему замечательный. Ничто никогда не изменит того, что мне нужно от тебя. Пожалуйста, поскорее возвращайся домой ».
Из сообщения в Фейсбуке я узнала, что Лорен была в Делрэй Бич, штат Флорида, в реабилитационном центре, как она выразилась, рядом с «другими побитыми жизнью женщинами, которые могли бы, но не смогли».
Она писала мне, что старается и вовремя приходит на встречи. Она держала телефон в сумке, чтобы не выпасть из жизни. Мне казалось, что она сидит рядом со мной и наши плечи соприкасаются. Я так и видела, как она роняет голову на руки, рассказывая, что жила с непреодолимым чувством вины за то, что не была на похоронах Нейта, поскольку не могла прекратить попытки покончить с собой с помощью иглы и ложки. Ее врагом была она сама. Она не могла перестать сражаться с собой. Она писала, что в этот праздничный сезон за двумя обеденными столами будут пустовать места. Две семьи будут скорбеть, сидя между индейкой и клюквенным соусом. Семья Нейта – потому что его избрал Бог. И ее семья – потому что она отказалась избрать Бога.
В конце она писала, что, наверное, существует длинная очередь более достойных кандидатов на получение любовных писем. Но если это возможно, не могла бы я написать для нее любовное письмо? Не пришлю ли я его ей в реабилитационный центр?
Я так и не добралась в тот день до тренажеров. Схватила куртку из шкафчика. Поехала домой. Легла на пол и разрыдалась – бурно – прямо в икеевский ковер. Мои рыдания могли бы вытрясти из этого ковра душу, если бы она у него была. Это были слезы, которые приходится выдавливать из себя тяжелыми медленными всхлипами, потому что, если удерживать их внутри, можно сойти с ума. Я помню, как мама говорила мне, что такие слезы разорвут тебя пополам, если останутся внутри.
– Иногда недостаточно просто поплакать, – говорила она. – Порой слезы ощущаются просто как нытье. Однажды мне было так плохо, что я ушла в лес. И когда добралась до места, где меня со всех сторон окружали деревья, я стала завывать как волчица. Я стояла посреди лесной чащи и выла: «А-у-у-у-у, а-у-у-у-у!»
Долгие, медленные завывания, которые начинались, кончались и снова начинались. Я думаю, что мама права: такое безумие нельзя оставлять внутри. Обязательно нужно выплеснуть его из себя. Всякий раз как эта тварь оказывалась внутри меня, мне хотелось выпустить ее на свободу. Я просто хотела, чтобы она ушла.
Я плакала о том, от чего не могла больше прятаться и что заставила меня увидеть Лорен. Порой не важно, за чем ты пытаешься спрятаться – за письмами, SMS, электронной почтой или напряженным расписанием, – жизнь все равно находит способ пробиться через все препятствия. Она все равно болезненна, даже когда прекрасна. Пусть даже есть тихие моменты, от которых перехватывает дыхание, и ты гадаешь, будет ли тебе еще когда-нибудь так же хорошо, – жизнь все равно причиняет боль. Люди, которых ты любишь, все равно ломаются. Может быть, сообщение Лорен было слишком реальным для меня в тот момент; может быть, оно было слишком тесно привязано к моему собственному брату – тому, о котором я никогда по-настоящему не говорила. Я пыталась его игнорировать, потому что это было легче, чем признать, что я не способна его излечить. Я не могла сыграть роль Бога в этой ситуации, молитвы не помогали, и мне было больно.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: