Эмилио Сальгари - Корсары Южных морей

– Наконец-то! – пробормотал маркиз, вырвав бумаги из рук секретаря. – Как тебе удалось их добыть?

– Случайно. Признаюсь, я искренне перешел на сторону ваших врагов, когда вы, милорд, меня покинули. Но однажды Каменная Башка выронил из кармана драгоценные письма, и я, как видите, не преминул их подобрать, надеясь, что они еще сослужат мне службу. Мы побывали в таких переделках, что боцман и думать забыл о письмах, а когда вспомнил, было уже слишком поздно.

– Не поздно лишь покарать предателя! – прогремел за его спиной гневный голос. – Поплатись же за свою подлость!

Раздался выстрел. Слабо вскрикнув, Оксфорд тяжело осел на пол.

Побледнев, маркиз и Дэвис резко обернулись.

На пороге потайной двери, которую они не заметили, стоял не кто иной, как сэр Уильям Маклеллан. Он был все так же одет в индейское платье, но голова его была не покрыта, а лицо искажено яростью. В руке он сжимал пистолет, из дула которого поднималась струйка дыма.

На несколько секунд трое мужчин застыли, глядя друг на друга.

Опомнившись, Галифакс и Дэвис схватились за шпаги и выхватили пистолеты.

Несчастный секретарь, хрипя, корчился в агонии в луже собственной крови.

Черты его уже застывали в маске смерти.

Внезапно до врагов донеслись крики, шум торопливых шагов и эхо раздававшихся на английском, французском и алгонкинском языках приказов.

В одну из дверей комнаты вбежали барон де Клермон с сыновьями, аббат Ривуар, Малыш Флокко, Вольф и вооруженные слуги-индейцы. В другую дверь ворвались английские солдаты и офицеры со шпагами наголо и взведенными курками ружей.

Остановившись, представители обеих сторон с ненавистью глядели друг на друга.

– Кто посмел нарушить покой моего замка? – угрожающе спросил барон. – Может быть, вы, маркиз?

– По какому праву вы обвиняете меня? – отозвался Галифакс. – Благодарите за это своих друзей – заговорщиков, предателей родины и союзников американских революционеров! Вы укрыли их в своем доме, что делает вас их сообщником…

– Милорд!..

– Да, я говорю об убийцах и подлых трусах, что скрывались под личиной индейцев, не смея…

– Молчи, презренный лжец! – яростно закричал сэр Уильям. – Тебе ли не знать, что капитан корсаров Бермудских островов никогда не боялся встретиться с врагом лицом к лицу! Дайте мне шпагу! Я хочу вновь увидеть кровь этого мерзавца и посмотреть, насколько она отличается от моей. А потом я сломаю свой оскверненный клинок, чтобы не отравить никого его ядом.

– Пустое бахвальство, бастард! – со злым сарказмом отвечал маркиз Галифакс. – Вы притаились, как трусы, узнав о моем прибытии.

– Это я просил их об этом, – произнес благородный Клермон. – Вы несправедливы, милорд, и ваши поступки недостойны истинного джентльмена и честного солдата.

– Ах так! – взорвался жестокий маркиз. – Вот вы и сбросили маску! Значит, вы признаёте, что переметнулись на сторону врагов короля?

– А когда мы, канадские французы, были вашими друзьями? – воскликнул Анри.

– Превосходно, вы устроили у себя пристанище революционеров и бунтовщиков! – закричал Галифакс. – Именем его величества короля Георга Второго я требую вашей капитуляции! А если вы осмелитесь сопротивляться, мы перестреляем вас всех, женщин и мужчин, европейцев и индейцев!

– В свою очередь, милорд, – невозмутимо произнес барон де Клермон, – я даю вам пять минут, чтобы покинуть замок, если вы не хотите, чтобы он стал вашей могилой.

– Как вы смеете! Остерегитесь произносить такие слова!

– Вам не запугать нас угрозами.

– В этот самый момент ваш замок окружают английские солдаты, чтобы предать его огню.

– Поистине пиратская подлость!

– Ничего иного бунтовщики не заслуживают!

– Мы сумеем защититься.

– Подумайте о женщинах.

– Они не боятся ваших ружей и аркебуз. Вон из моего дома, маркиз Галифакс!

– Барон, будьте же благоразумны…

– Еще минута – и я прикажу сбросить вас с утеса!

– Что ж, значит, война!

– Мы покажем вам, как дерутся французы!

– Да уж не лучше англичан!

– Надеюсь на деле доказать вам обратное.

– Ко мне! За Англию!

– Сюда, за Францию и Америку!

В глазах старого барона читалась твердая решимость и яростный азарт битвы и отмщения.

Секунда – и враги бросились бы друг на друга, когда сэр Уильям вдруг шагнул вперед и прокричал:

– Остановитесь! Я бросил вызов маркизу Галифаксу и верю, что он его примет, если не хочет по заслугам прослыть трусом за свое бесчестье!

Взревев от ярости, маркиз бросился к Маклеллану.

– Клянусь Богом, я убью вас, Корсар! – закричал он.

– Не тешьте себя напрасными надеждами, – отвечал баронет, схватив протянутую ему Шарлем де Клермоном шпагу. – Пока вам еще не удалось отправить меня в царство тьмы.

– Я ненавижу вас!

– Уж не думаете ли вы, что я люблю вас, брат мой?

– Довольно болтовни! Покончим с этим раз и навсегда!

– Я готов.

Никто не посмел встать между двумя родными братьями, чья смертельная вражда могла окончиться лишь гибелью одного из них.

Англичане и французы отодвинули к стенам мебель, чтобы освободить больше места дуэлянтам. Поединок начался.

Тем временем добрый аббат Ривуар, качая головой, склонился над умирающим Оксфордом.

– Как больно… – пытаясь приподняться, шептал секретарь. – Помогите мне, господин аббат, я умираю…

– Мужайтесь, несчастный, Господь милостив, – отвечал Ривуар.

– Все кончено, я это чувствую… – бормотал умирающий. – Я получил по заслугам. Господи, прости меня…

– Господь простит…

– Я виноват перед сэром Уильямом и прошу у него прощения… Но тот, другой… Тот, за которого я отдал жизнь… Он не нашел для меня ни взгляда, ни сочувствия, ни теплого слова… Будь он проклят!..

– Не богохульствуйте!

Оксфорд обессилел и умолк. Из горла его вырвался хрип, и весь он обмяк на руках у аббата. Преклонив колени, Ривуар прочел над Оксфордом литанию.

В центре комнаты, при свете ламп, которые слуги держали в руках, маркиз Галифакс и капитан «Громовержца», в глазах которых застыла смертельная вражда, скрестили клинки.

Первые несколько минут ничто не нарушало тишину, кроме звона клинков. Оба противника яростно бросились в бой.

Галифакс владел клинком гораздо лучше, чем в прошлую встречу, и это означало, что он не оставлял надежды расквитаться с баронетом и потому учился фехтованию у опытных мастеров.

Однако никто не мог сравниться в этом искусстве с сэром Уильямом, и его противнику сразу же пришлось ощутить его мастерство на себе.

Быстрые как молния удары клинка Корсара заставили маркиза утратить столь незаменимое в бою хладнокровие.

Раз за разом англичанин пытался пронзить баронета ловким ударом, но все его попытки были бесполезны.