Сергей Шикера - Выбор натуры

– Вы ведь без предрассудков? – говорила она, выкладывая на стол банки и свёртки, и то и дело смущенно взглядывая на хозяина. – А что тут такого? Помянете заодно хорошего человека. Скажете про себя: «Упокой, Господи, раба твоего…» А как же его звали-то? Покойного?.. Забыла. Совсем из головы вылетело. Профессор. Семья такая хорошая: жена, две дочери…

Сараев между тем заметил, что у нее, как и у Павла, была какая-то странная неподвижная ясность во взгляде. А вот у Насти и у ее отца выражение глаз было мерцающее, изменчивое.

Среди принесенного оказалось полбутылки кагора, и Сараев уговорил Тамару Матвеевну, видя, впрочем, что она не против, посидеть с ним.

Первую рюмку они выпили, не чокаясь, за упокой неизвестного профессора, а перед тем как выпить вторую, Тамара Матвеевна сказала:

– Андрей Андреевич, позвольте сперва принести вам от нашей семьи самые искренние соболезнования. Мы не знали, что вы перенесли такие потери. Не могу даже представить, как вам это было тяжело, как вы с этим справились. Я так переживала, когда мне Павлуша рассказал… – она горестно покачала головой. – Будьте здоровы.

После этого речь пошла о Вячеславе Ивановиче.

– Он ведь приходил к вам? – спросила Тамара Матвеевна.

Сараев кивнул.

– С Паолой?

Сараев кивнул

– Ну, значит, вы всё сами видели. Весь этот позор. Что это?!

Сараев открыл дверь и выглянул на веранду. Там стояла Наташа со шваброй и перекрывала путь на лестницу мужу сестры. Она была мокрая, босиком.

– Убью! – кричала она

В раскрытых дверях её квартиры стояли мать и сестра.

– Совсем э с ума сошол, – пожаловался Сараеву сосед.

– Андреич, позвони Демиду! Пусть он его посадит! – закричала она и повернулась к родственнику. – Он прокурор, он тебя посадит!

Несколько раз она хватала Сараева за руку и пыталась утянуть к себе в квартиру. Стоявший за ее спиной муж сестры крутил пальцем у виска. Постепенно, с пятое на десятое, Сараев понял: пропали деньги, подарок Демида, на которые Наташа собиралась купить сапоги. Они были спрятаны под стиральной машиной, и оттуда их, по ее словам, украл зять. Она особенно напирала на то, что это деньги Демида и, воодушевленная появлением Сараева, как бы заручившись его поддержкой, опять закричала нерусскому родственнику:

– У меня прокурор знакомый, понял! Скажи, Андреич! Прокурор знакомый есть! Ты понял?! Андреич, позвони Демиду! Он тебя посадит! Демид – прокурор, он тебя посадит! Он тебя посадит! Вот увидишь! Он тебя посадит, падлу! Он тебя посадит! Андреич, позвони!

Ошалевший от её крика Сараев сдался. Пока он говорил с таможенником, Наташа глядела на него круглыми глазами, приоткрыв рот, и непроизвольно, по-детски, тянула руку к телефону. Услышав, что с ним хочет поговорить Наташа, Демид спросил: «Вы с Наташей хотите мне что-то сообщить? Надеюсь, это что-то радостное…» Сараев отдал телефон Наташе и вернулся в кухню.

– В каких ужасных условиях вы живете! Никогда бы не подумала… – покачала головой Тамара Матвеевна и продолжила рассказ о похождениях мужа.

Уехавший провожать брата Вячеслав Иванович вернулся только через неделю в том виде, в каком явился потом к Сараеву, и с рассказом о том, что он теперь Владислав Иванович, которому якобы захотелось проветриться, на время сменить обстановку. Тамара Матвеевна даже послала сообщение Владиславу, и тот ответил: «Пусть не дурит». На что Вячеслав Иванович, которому она этот ответ показала, сказал, что вся переписка высшего командования подвергается проверке и по-другому брат Вячеслав ответить не мог.

– Ну не сумасшедший дом, я вас спрашиваю? Детей заставляет называть себя дядей. Совсем рехнулся. Сколько лет он надо мной измывался, но тут даже себя превзошел. И нагло в глаза смеется. Нам вот и перед вами стыдно. Думали, покуражится день-другой и успокоится – ничего подобного! Понятно, что он это придумал, чтобы открыто шляться с Паолой! Видели, как она его принарядила, дурака? Ну а что: назвался клоуном – давай, смеши. А та и рада, сучка. Ей тут скучно, видите ли. Муж выслал из Москвы за сто первый километр, так она теперь здесь развлекается…

– Как это – «выслал»?

– Да очень просто. Довела потому что. Он очень богатый деловой человек, с репутацией, а её вы видели. Вот и убрал с глаз подальше. Поставил условие: или она живет где-нибудь за пределами Москвы на его полном обеспечении, или будет сидеть без копейки. Купил ей здесь роскошную квартиру на Садовой и передает деньги через знакомого. Тот ей примерно раз в неделю, никогда не известно когда, звонит. Не пришла в назначенное время – всё, деньги пропали. Так и держит ее на поводке, чтобы она в Москву ни ногой. Слушайте дальше…

Дверь открылась, и Наташа протянула Сараеву телефон.

– Демид зовёт, – сказала она.

Сараев, извинившись перед Тамарой Матвеевной, вышел в комнату.

«У вас-то всё нормально?» – спросил таможенник. «Да, спасибо. Никто не появлялся». – «Ну и славно». – «Демид, я только хотел спросить…» – «Да?» – «А что теперь с ним будет? Ну, с этим, с шантажистом?» – «Осирис его знает, Андрей Андреевич. Не берите в голову. Думайте о хорошем и берегите Наташу. Кстати, а вы знаете, что они всей своей сектой ездили на майдан защищать революцию?» – «Первый раз слышу». – «Представьте себе. Не устаю восхищаться этой женщиной. Ладно, я на днях, как буду свободен, подъеду».

– Слушайте дальше, Андрей Андреевич… – продолжила Тамара Матвеевна. – Я разозлилась, захожу к нему в комнату и говорю: а ну снимай штаны. Он мне: «Зачем?» А у него тут вот, на внутренней стороне, извините, возле паха есть родинка. Я ему говорю, хочу проверить. И знаете, что он мне говорит? «Во-первых: Тамара, как тебе не стыдно? Мы с тобой всё-таки свояки. А во-вторых: что ты там хочешь увидеть?» Я говорю: родинку твою. Хорошо, говорит, а откуда ты можешь знать, что у нас не обоих эта родинка? Ты что, раньше видела мой пах? Уйди, говорит, от греха подальше, не срамись. И вот так он издевается.

– А зачем вам его осматривать, если вы знаете, что это он?

– Да конечно незачем. Просто сорвалась.

– А как Павел, Настя?

– Настя спокойно. Я даже ей удивляюсь. Называет его дядей. Ей сказали называть, она и называет. А Павел, как я, места себе не находит. Иногда страшно на него смотреть, как стиснет челюсти – не дай Бог! А этому всё как с гуся вода. Так и перебирался бы к своей Паоле! Нет, торчит у нас в баре. Что мне соседям говорить?

– Подтвердите, что это его брат. Уж они-то точно не знают, кто есть кто.

Тамара Матвеевна горестно закачала головой.

– Господи-Господи, как я устала от него! Совсем же человек свихнулся…

Она рассказала Сараеву о безумной затее Вячеслава Ивановича, неудача которой и стала, по ее мнению, причиной всех последующих бед. В какой-то момент у них появились деньги (об источнике она умолчала), которыми ее супруг распорядился самым нелепым образом. Вроде бы он и не пил сильно тогда, так что объяснить это можно разве что каким-то помутнением рассудка или наведенной порчей. Ему взбрело на ум сделать из их барака гостиницу, мотель. И никакие доводы, что в такую глушь никто не поедет, не помогали. Почему-то Вячеслав Иванович решил, что это будет отличная гостиница для иностранных туристов, путешествующих на своих машинах. В подвале он собирался обустроить что-то вроде ресторана с небольшой пивоварней. Говоря коротко, все деньги были самым бессмысленным образом потрачены на выкуп квартир у соседей и начало масштабной перестройки. И как только деньги кончились, интерес к этому у Вячеслава Ивановича так же иссяк. Вот тогда-то он, кажется, и тронулся немного умом. В похожую авантюру он чуть не влез и пару лет назад, когда вдруг собрался при содействии новоназначенного участкового разместить в их подвале швейный цех с вьетнамскими нелегалами, но тут уж взбунтовалась Тамара Матвеевна, да и Вячеслав Иванович вскоре в пух и прах разругался с партнером.