Андрей Пиперов - Целебный яд

— Если сеньор радуется, Пепе тоже радуется, — ответил ему Пепе и стал скакать и танцевать на полянке, торжественно и победоносно размахивая содранной с онца шкурой.

Сначала Мюллер смотрел на него, ничего не понимая, но потом громко расхохотался. Своей непосредственностью Пепе заразил немца: тот пустился в пляс вокруг тех самых молодых цинхон, которые только что обнимал.

Встреча с каскарильерос. Мюллер не ест человеческого мяса. Отъезд Пепе.

— Ложись, сеньор! — крикнул Пепе, толкнув Мюллера в спину, и сам мгновенно бросился на землю.

Мюллер машинально последовал его примеру и тоже растянулся в густых папоротниках, которые оцарапали ему лицо и руки. В тот же миг над их головами прожужжала стрела и вонзилась в растущее за ними дерево. Лежа в траве, Мюллер ничего перед собой не видел и не мог понять, что случилось. Он инстинктивно нащупал ружье и быстро взвел курок.

Пепе что-то крикнул на своем родном языке. Вскоре из леса ему ответили. Начались длительные переговоры.

— Пепе, что происходит? Что это за люди? Почему они на нас напали? — с тревогой спросил Мюллер.

— Тише, сеньор! — не шевелясь, ответил Пепе.

Из леса опять что-то прокричали. Пепе снова им ответил. Затем он медленно поднялся и положил оружие. Сделав несколько шагов вперед, он неподвижно остановился со скрещенными на груди руками.

В тени ближайших деревьев показались две человеческие фигуры и направились к Пепе. В полумраке Мюллер различил двух обнаженных до пояса индейцев. Редкие лучи солнца освещали их полуголые бронзовые тела. Они тоже были без оружия.

Индейцы подошли к Пепе и начали с ним разговаривать. На головах у них были большие соломенные шляпы, из-под которых свисали прямые волосы, заплетенные над ушами в две косички.

Немного погодя Пепе и индейцы трижды обнялись, и Пепе подал рукой знак:

— Сеньор, встань! Индеец приятель.

Мюллер встал. В руках он все еще держал двустволку, с которой ни на миг не расставался. Он подошел к индейцам и заговорил с ними на испанском языке. Но индейцы знали по-испански всего несколько слов, и с ними пришлось объясняться Пепе.

Оказалось, что индейцы были рабочими-каскарильерос Мануэля де Миранда и занимались вырубкой хинных деревьев, с которых обдирали кору. Когда они поняли, что Мюллер друг их хозяина, то стали намного любезнее и провели заблудившихся путешественников в свой лагерь, находившийся в десяти минутах ходьбы от места встречи.

Лагерь каскарильерос был разбит на полянке среди девственного леса. Он состоял из нескольких хижин, построенных из бревен и покрытых корою и листьями. У хижин лежали вязанки высушенной хинной коры. Около двух горевших костров, на земле и на деревьях, сушились еще сырые куски хинной коры.

У хижин их встретили трое других индейцев. Каскарильерос были все высокого роста, с мозолистыми от тяжелой физической работы руками. В лесном полумраке их лица выглядели бледными и изможденными. Они были вооружены луками, стрелами и копьями, а на поясе у каждого висел нож. Их единственной рабочей принадлежностью был топор. Несколько топоров были забиты в стволы деревьев. Топорами они рубили хинные деревья и ими же отделяли нежную кору.

Старший из каскарильерос, Хосе, спросил неожиданных гостей, нет ли у них с собой коки. Индеец объяснил, что их запасы кончились еще неделю тому назад, а караван, который должен был забрать высушенную кору, а им доставить коку, что-то запаздывает.

Мюллер раскрыл висевшую у него на поясе кожаную сумку и отдал всю имевшуюся у него коку старому каскарильеро.

Дрожащими руками индеец взял драгоценные листья и тут же разделил их между своими товарищами. Прежде чем Мюллер сообразил, что происходит, все пятеро индейцев скрылись среди деревьев в лесу. Еще на ходу они посыпали листья коки бело-пепельным порошком и с видимым наслаждением начали их жевать. Немного погодя, наглотавшись сделавшейся жгучей от листьев коки слюны, они неподвижно растянулись на земле. Уставившись в небо остекленевшим взглядом, они не замечали ничего вокруг. Индейцы перенеслись в блаженное царство великого Манко Капака.

Но не прошло и получаса, как индейцы вернулись. Их лица были освеженными и успокоенными. На губах играла блаженная улыбка.

Старик индеец засуетился. Ему хотелось угодить своим гостям и отблагодарить их за подарок. На огонь поставили котелок с кукурузой, и она вскоре закипела. Из костра выгребли большую кучу углей и в нее зарыли какую-то подстреленную перед этим дичь. Один из индейцев поддерживал огонь. С одной стороны он подкладывал дрова, с другой выгребал жар.

Мюллер воспользовался свободным временем, чтобы подробнее осмотреть поляну, где они находились и где на земле была разложена кора цинхон.

Хосе давно занимался добыванием хинной коры и хорошо знал свойства и отличительные признаки различных видов хинных деревьев. Он охотно отвечал Мюллеру на интересовавшие его вопросы и, очень скоро, выкурив у костра маленькую глиняную трубочку, набитую диким черным табаком, Мюллер и каскарильеро окончательно закрепили свою дружбу.

Хосе обещал дать Мюллеру несколько десятков молодых здоровых побегов благородной калисайи и мешочек сухих семян хинного дерева. Этим он хотел еще раз отблагодарить немца за коку. А сам, конечно, не мог и подозревать, какую огромную услугу тем самым оказывает человечеству.

Но Мюллер интересовался не только семенами и побегами цинхоны. Самым подробным образом он расспрашивал об условиях, в которых растет хинное дерево, о местном климате, о почве, о влаге и так далее. Его интерес к природным условиям, в которых развивается цинхона, дошел до того, что в том месте, где росли более крепкие и здоровые деревца, он накопал земли и наполнил ею кожаную сумку, в которой принес листья коки. Мюллеру нужно было узнать точный состав почвы, чтобы можно было подыскать подходящую для искусственного разведения хинного дерева на Яве.

Если бы он только знал, что для разведения цинхоны достаточно одних семян, что теперь известно всем натуралистам, он, конечно, не проявлял бы такого интереса к побегам дерева, а довольствовался бы обещанным ему старым каскарильеро мешочком семян.

Но в те времена этого еще никто не знал, а стараясь добросовестно выполнить свою задачу, Мюллер рисковать не хотел. Располагая как семенами, так и побегами, он надеялся оградить свое дело от всякого рода случайностей при разведении цинхоны вне пределов родных ей Анд.

Мясо уже испеклось, сварилась и кукуруза. Индейцы принесли готовое жаркое и разложили его на хорошо вычищенном плоском камне.

По данному Хосе знаку, Мюллер сразу же вслед за ним взял себе кусок мяса.