Ханну Юлитало - Окаянный финн

— На какую работу ставят нашего брата?

— Ты пойдешь к конвейеру. Тебе раньше-то приходилось работать На заводе?

— На автомобильном — никогда.

— Оплата поурочная. Тебе дадут ставить какую-нибудь деталь под присмотром опытного рабочего. Работа начинается в шесть двадцать две. В течение дня имеется два перерыва: небольшой — на кофе, и обеденный — сорок две минуты. Сейчас мы вкалываем в одну смену, но потом тебя могут поставить и на сменную работу. Платят для начала восемь пятьдесят семь. Пойдем, я тебя покажу мастеру. Тут еще один норвежский парень пришел только что, захватим и его с собой.

Раймо шел за Иконеном, поглядывая на медленно движущиеся по конвейеру автомобили. Мастер сборочного цеха в желтой рабочей куртке сидел в большой стеклянной будке-конторке. Иконен постучался. Мастер встал и поздоровался.

— Так-так. Ну, какая погода в Финляндии? И договоримся сразу: мы здесь все на «ты».

Раймо слушал, сосредоточенно наморщив лоб, стараясь понять, что мастер говорит по-шведски, хотя Иконен успевал все переводить. У норвежского парня мастер спросил:

— Ты где работал?

— На сталеплавильном заводе в Хальмстаде.

— Вот как! Это мой родной город. Сколько ты там получал?

— Десять крон.

— Так мало они там платят?

Мастер взглянул на доску с висящими на ней именными значками и, почесав подбородок, пробормотал:

— Куда же мне вас поставить? На обоих конвейерах есть свободные места.

Обращаясь к Иконену, мастер сказал:

— Фински парень, vad heter han nu, han heter Kujjala… Jag sätter honom på tvån. [1] Как же его фамилия, его фамилия Куяла… Я ставлю его на второй конвейер (шведск.). Здесь и далее прим. перев.

Иконен улыбнулся Раймо:

— Ты пойдешь на второй конвейер. Ступай сейчас обратно к Дунбергу.

Когда Раймо вернулся в контору по найму, над дверью Дунберга горел красный сигнал. Раймо время от времени подходил и нажимал кнопку, но лампочка горела по-прежнему. Значит, надо было сидеть и ждать. В приемной стояли металлические стулья с гладкими черными сиденьями. «Чистота и практичность», — подумал Раймо и поднял глаза кверху. Сквозь прозрачный потолок виднелось голубое небо. На стенах висели красочные рекламные плакаты с изображением автомобилей «вольво» разных марок. В одних сидят нарядные улыбающиеся девицы, а вон там — какой-то щеголь-блондин с лицом молочного поросенка небрежно оперся на спортивную машину у ворот барского имения.

Один из служащих прошел в кабинет, и Раймо, нагнав его у двери, показал свою бумажку, полученную от мастера. Через минуту служащий пригласил его войти.

— Так-так. Я тебя уже видел. Как твоя фамилия?

— Куяла.

— Ты заполнял вот такой бланк?

— Да.

— Когда?

— Часа два тому назад.

Служащий перерыл все папки и ящики, потом вышел и вернулся с переводчицей. Переводчица повторила те же вопросы, а затем, разводя руками, сказала Раймо:

— Твоя анкета куда-то затерялась, тебе придется заполнить новую.

Выругавшись про себя, Раймо заполнил заново зеленый бланк и дал женщине.

— Посидите здесь, пока будут готовы бумаги медицинской комиссии.

Раймо присел на стул, закурил и, глубоко затянувшись, пустил дым к потолку. Он смотрел, как служащие подходили к кофейному автомату за стаканчиком кофе. «Какого черта они тут слоняются по коридору, заглядывают друг к другу в дверь, шушукаются?..» В приемную вошли двое финнов и подсели к Раймо.

— Что, приняли тебя на работу? — спросил старший, в кожаной куртке.

— Бумаги все пишут.

Финн-переводчик пришел из комнаты медицинской комиссии, поговорил о чем-то по-шведски со служащим, а потом стал объяснять финну в кожаной куртке, куда ему идти.

— Ты смотри на этого переводчика, так и чешет, шельма, то тебе по-шведски, то по-фински! — шепнул Раймо другой финн. — Уж тут умеют мясом торговать.

— Каким мясом? — не понял Раймо.

— С того самого момента, как ты попросился на конвейер, ты тут не человек.

Переводчик показался в дверях и, размахивая конвертом, назвал фамилию Раймо.

— Возьми эти бумаги и ступай вон туда на медосмотр.

Раймо вошел в маленькую приемную и подал конверт сестре, выглянувшей в дверь. В приемной уже сидели четыре финна и листали журналы.

— Ты здесь работаешь? — спросил у Раймо один из ожидающих.

— Я только сегодня приехал. А ты?

— Я уже три дня. Не очень ладится, черт возьми. Надо подсоединять провода к приборной доске — мелкая такая работа, в дырочку тычешь, тычешь, никак попасть не можешь. На нервы действует.

Раймо прождал около часа. Наконец рослая, гладко причесанная сестра вызвала его и, быстро окинув взглядом, сказала:

— Ботинки снять и мочу в пробирку.

Раймо не сразу сообразил, что от него требуется, но потом, спохватившись, быстро разулся, как будто прием на работу зависел от его поведения здесь, на медосмотре. Пройдя в кабину, он нацедил полную пробирку. Едва он раскрыл дверь, сестра скомандовала:

— Оголи левую руку и ложись.

«Она работает, как на пожаре. Даже в армии не так быстро прогоняли. Иглу всадила, как штык в соломенное чучело». Потом его взвесили, измерили рост и проверили зрение. Наконец сделали рентген и велели подождать в приемной. Через десять минут сестра сунула ему в руку конверт и отправила обратно в бюро по найму. «Бойкая бабенка, шут ее возьми, проворачивает свое дело так быстро, точно она на сдельной оплате», — подумал Раймо, передавая конверт служащему.

— Все ясно. Вот тут тебе чтение на вечер и ключ от общежития, барак «Б».

— А сколько надо платить за это общежитие?

— Восемь крон в сутки. Их удерживают из зарплаты. Утром мы начинаем в половине седьмого. Первый день — ознакомление. А со среды приступишь к работе.

Раймо взял ключ и вышел. Небо было все в облаках. Из-за скал выглядывали крыши бараков. «Может, поехать за чемоданом? — Раймо взглянул на часы. — Юулиска сейчас навряд ли там». Подойдя к синевато-серому бараку, Раймо решил зайти, сделав вид, будто ищет знакомого. У входа в первый барак стоял смуглый черноволосый парень.

— Фински?

— Ага, финский.

Незнакомец залопотал что-то на непонятном языке и, размахивая руками, показал на следующий барак.

Присмотревшись получше, Раймо увидел на фронтоне большую букву «Б». Он взошел на крыльцо, рядом с которым стояли баки-контейнеры для мусора, потом прошел в маленькую переднюю, оттуда в коридор и огляделся. По обе стороны коридора было расположено шесть комнат. Кроме того, имелась общая кухня и холл с деревянным диваном, креслами, столом, телевизором и этажеркой для газет и журналов. Вот и его комната — последняя справа. Кто-то приклеил на дверь флаг Финляндии. «Комната, значит, выходит во двор», — подумал Раймо, поворачивая ключ. Открыв дверь, он остановился на пороге, потянул носом воздух и скользнул взглядом по комнате. Узкое окно, койка, два стула, столик и шкаф. На дверце шкафа кто-то размашисто карандашом написал два финских ругательства. «В этой щели, стало быть, придется жить. Надо привезти чемодан».