Джеймс Клавелл - Сёгун (части 3-4)

Проснувшись, Блэксорн почувствовал себя отдохнувшим. Чистое кимоно и набедренная повязка с таби лежали рядом. Ножны обоих мечей были тщательно вычищены. Он быстро оделся и вышел на улицу, где его уже ждали самураи. Они поднялись и отвесили поклоны.

- Сегодня мы охраняем вас, Анджин-сан.

- Спасибо. Мы идем на верфь?

- Да, вот ваш пропуск.

- Благодарю вас. Могу я узнать ваше имя?

- Мусаси Митсутоки.

- Спасибо, Мусаси-сан. Пошли?

Они спустились к верфям. "Эразмус" крепко держался на якоре на глубине трех саженей, трюмы - в превосходном состоянии. Блэксорн нырнул с борта и проплыл под килем: обрастание днища минимальное - несколько ракушек. Теперь - на борт: что ж, руль в полном порядке; на складе сухо и чисто; он нашел кресало и выбил искру на пробную порцию пороха - воспламенение мгновенное, порох в прекрасной сохранности. Так, полетом на небо - с верхушки фок-мачты он поискал, нет ли угрожающих трещин, поломок, обрывов: нет, ни там, ни по пути на мечту, ни где-либо еще в рангоуте ничего подозрительного. Правда, многие веревки, гардели и ванты сращены неправильно, но это пустяк исправим за полвахты.

Оказавшись снова на юте, он позволил себе широко улыбнуться. "Корабль выглядит как... как что? " Блэксорн не придумал подходящего слова, он только засмеялся. Ему хотелось еще побывать в своей каюте, и он опять спустился вниз. Но здесь, в этой знакомой тесноте, он вдруг почувствовал себя чужим и одиноким... Мечи его лежали рядом, на койке. Он потрогал их, вынул "Продавца масла" из ножен: работа изумительная, жало лезвия наточено отлично. Он разглядывал меч с чувством удовольствия - подлинное произведение искусства. "Да, но смертельного искусства, - подумал он, поворачивая меч на свету. Эти мысли всегда приходили ему в голову, когда он смотрел на мечи. - Сколько смертей на тебе за все твои двести лет? Сколько еще будет, до того как погибнешь сам? Неужели мечи живут своей жизнью, как говорила Марико-сан? Марико... Что с ней?.. " Отблески с поверхности моря проникли в каюту и прыгнули на сталь - вся его меланхолия тут же исчезла. Он убрал "Продавца масла", стараясь не трогать лезвие пальцами - малейшее прикосновение, согласно понятиям японцев, могло повредить такую совершенную вещь.

Блэксорн, облокотившись на койку, вглядывался в пустынную поверхность моря... "Так что с руттерами? И навигационными инструментами? - обратился он к своему отражению в медной морской лампе, тщательно начищенной, как и все кругом. Но отражение молчало. - Купишь в Нагасаки, когда будешь набирать команду. И позаимствуешь у Родригеса. Да-да. Тебе же придется захватить его, перед тем как напасть на корабль, не так ли? - Он видел в медном "зеркале", что улыбается. - Ты уверен, что Торанага даст тебе уйти, да? - И ответил уверенно: - Да. Поедет ли он в Осаку или нет, я получу все, что мне надо. И Марико тоже".

Довольный, он засунул мечи за пояс и поднялся на палубу, - там пришлось подождать, пока снова опечатают двери...

Когда Блэксорн вернулся в Осаку, было еще очень рано - удалось заехать в отведенное ему помещение перекусить: немного рису, две порции рыбы, поджаренной на углях, с соевым соусом - удалось научить этому своего повара, - маленькая бутылочка саке, потом чай.

- Анджин-сан?

- Хай?

Седзи распахнулись - за ними кланялась застенчиво улыбающаяся Фудзико.

ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯ

- Я забыл о вас, - сказал он по-английски, - боялся, что вы умерли.

- Досо го иемасига, Анджин-сан, нан дес ка?

- Нани мо, Фудзико-сан, - сказал он, устыдившись, - Гомен уреси. Пожалуйста, простите меня... сюрприз, да? Рад видеть вас. Садитесь, пожалуйста.

- Домо аригато годзиема-сита, - откликнулась Фудзико. Она размеренно сообщила ему своим тонким, высоким голосом все, что считала нужным: как она рада его видеть; как сильно продвинулся он в японском языке; как прекрасно он выглядит и как хорошо, что она здесь.

Он посмотрел на ее колено, неловко положенное на подушку.

- Ноги... - Он искал в памяти слово "ожоги", но не мог припомнить и сказал так: - Огонь повредил ноги. Еще болит?

- Нет, но пока еще, извините, немного мешает сидеть, - Фудзико сосредоточенно следила за его губами, - ноги повреждены, извините.

- Пожалуйста, покажите мне.

- Пожалуйста, извините меня, Анджин-сан, не хочу вас затруднять, у вас свои проблемы. Я...

- Не понял. Простите меня, слишком быстро.

- Ах, извините! С ногами все нормально. Не беспокоят, - умоляла она.

- Беспокоят. Вы наложница, не так ли? Не стесняйтесь, покажите сейчас же!

Она послушно встала. Очевидно, она стеснялась, но сразу же начала развязывать оби.

- Пожалуйста, позовите служанку, - приказал он. Она повиновалась. Седзи сразу же открылись, ей кинулась помогать женщина, которую он не узнал.

Сначала они развязали жесткий оби, служанка отложила его в сторону вместе с кинжалом.

- Как вас зовут? - спросил он резко, как и полагается, настоящему самураю.

- Ох, пожалуйста, извините меня, господин, простите меня. Мое имя Хана-иси.

Он буркнул что-то одобрительное. Мисс Первый Цветок - прекрасное имя! Все служанки согласно обычаю назывались мисс Хвостик, Журавль, Рыбка, Вторая Ива, Четвертая Луна, Звезда, Дерево, Веточка и тому подобное.

Хана-иси была женщина средних лет, очень серьезная. "Бьюсь об заклад, что она старая домашняя служанка, - решил Блэксорн. - Не исключено, что вассал покойного мужа Фудзико. Муж! Я совсем забыл о нем и о ребенке, которого казнили - казнили по приказу этого злого духа Торанаги, который на самом деле не злой дух, а дайме и хороший, может быть, великий вождь. Быть может, муж ее заслужил такую судьбу... если бы знать всю правду... Но не ребенок, за это нет прощения".

Фудзико спокойно дала распахнуться верхнему кимоно, зеленому с узором, но, когда развязывала тонкий шелковый пояс желтого нижнего кимоно и откидывала его в сторону, пыльцы ее задрожали. Кожа у нее была чистая, сквозь складки шелка виднелся край груди - маленькой и плоской. Хана-иси встала на колени, развязала ленты на нижней рубашке и стянула ее с пояса на пол, чтобы хозяйка могла переступить и выйти из нее.

- Йе, - приказал он. Она подошла и подняла кайму. Ожоги начинались с задней стороны ног, у икр, - Гомен насаи.

Она стояла не двигаясь. Капли пота стекали по ее щекам, нарушая макияж. Он поднял рубашку повыше. Кожа обгорела везде с задней стороны ног, но заживление, видимо, шло отлично: уже образовались рубцы, инфекции, нагноений не видно, только немного чистой крови там, где новая, молодая ткань лопнула, когда Фудзико садилась на колени.

Он отодвинул кимоно в сторону и распустил ленту на поясе. Ожоги кончались в верхней части ног, обходили крестец, где ее придавило бревном и тем спасло от ожогов в этом месте, и затем снова начинались на пояснице. Бугры от ожогов, шириной в полруки, шли вокруг талии. Рубцовая ткань уже перешла в постоянные шрамы. Да, неприятное зрелище... Но заживает на удивление.