Карл Вурцбергер - Прежде чем увянут листья

Прежде чем переехать к Холлерам, Ингрид снимала квартирку в доме Карла Ритмюллера, председателя местного кооператива, человека вполне добропорядочного, находящегося в расцвете сил. У него собственный легковой автомобиль, современная сельскохозяйственная техника, а в хлеву и птичнике полно упитанного скота и птицы. Его относят к числу тех, кто умеет жить. Вместе с тем его причисляют к честным людям, которые не делают тайн из своего материального благополучия.

Жена Ритмюллера — дама необъятных размеров, пожалуй центнера на два, и кажется, что вся она состоит из доброты и неудовлетворенных материнских инстинктов: собственных детей у нее никогда не было.

Когда Ингрид закончила учебу и поселилась в их доме, ее приняли без долгих раздумий. По вечерам она засиживалась вместе с ними за ужином, возилась с фрау Ритмюллер на кухне, а нередко подсчитывала с хозяином возможный урожай.

— Пожалуй, тебя стоило бы ввести в правление, — сказал он однажды, пригладив руками непослушные волосы. Потом спустился в подвал и принес бутылку домашнего вина.

Ингрид рассмеялась:

— Вас-то это, пожалуй, устроило бы, да только кому-то пришлось бы мне место освободить.

Однажды, когда Ингрид и Ханна Ритмюллер остались вдвоем, хозяйка принялась вздыхать:

— Если бы у меня был мальчик, ему было бы сейчас столько лет, сколько тебе. К сожалению, так не случилось…

Ингрид промолчала, а про себя улыбнулась.

Прошлым летом, как-то в жаркий полдень, пристроив насос, она ополаскивалась во дворе. В старенькой мастерской давно действовал водопровод, но там не было ванной. А насос остался еще с дедовских времен. Что за удовольствие ощутить холодные струи воды на спине и груди, после того как набегаешься под палящим солнцем! Во дворе никого не было, калитку Ингрид закрыла на засов. Нужно было лишь пару раз качнуть рычаг насоса и стремглав вернуться под спасительную струю, которая чудесно освежала. Но вдруг вода перестала литься, хотя рычаг продолжал скрипеть. Ингрид испуганно выпрямилась и увидела, что у колодца стоит Карл Ритмюллер и улыбается во весь рот.

— Одной не справиться, а? Черт возьми, вот всегда так: ты наверху блаженства, а вода вдруг пропала…

Она чувствовала на себе его пристальный взгляд и становилась пунцовой. Ошалело подняла одежду с земли и попыталась хоть как-то ею прикрыться. На языке у нее вертелся убийственный ответ, но она промолчала.

А он по-прежнему рассматривал ее и смеялся:

— Все у тебя как надо, так что нечего стесняться своего естества… Да ты не бойся!

Ингрид ничего не ответила, лишь смущенно рассмеялась.

— Нам есть о чем поговорить, — продолжал Ритмюллер. — У меня давно бродят кой-какие мысли.

— Что ж, можно и поговорить, но вначале я все-таки что-нибудь на себя натяну.

Позже, когда они сидели в комнате, Ритмюллер серьезно сказал:

— Извини, что так вышло, и, если что не так, не обижайся… Ну вот, я действительно кое о чем думал. Дом стареет, ты это и в своей комнате видишь. Балки гниют, провисают, до сих пор нет ванной, а по нынешним условиям это все равно что конюшня без пойла. Да и окна те же, что были при моем прадедушке.

— Ванная — это замечательно! — прокомментировала Ингрид и, вспомнив сцену во дворе, снова залилась смехом.

А Ритмюллер продолжал развивать свой план:

— Дом надо расширить и модернизировать. Весной придется взяться за дело. Но вначале надо подумать о домах других. Например, можно перестроить чердак у старого Юппа Холлера и сделать там небольшую комнату с ванной. Кооператив возьмет расходы на себя. Юпп согласен. И этой комнатой должна пользоваться ты. Пора наконец подумать и о школе: ведь хорошие преподаватели на улице не валяются. До рождества переберешься. Ну как?

Ингрид была ошарашена. Она не знала, что и думать: перспектива расстаться с ее нынешней, вытянутой, как пенал, комнатой с низким потолком радовала, но расставание с Ритмюллерами огорчало.

— Ханна уже знает?

— Конечно, мои слова — это не экспромт. Как, впрочем, и вся затея со строительством… К тому же скоро тебе замуж выходить, а в таком случае устроиться можно будет только у Юппа. У нас негде. Так что решай.

Ингрид задумалась. Холлеров она хорошо знала. Да разве могло быть иначе, если она жила в деревне и преподавала почти год? Что касается Ирены Холлер, то их знакомство состоялось летом прошлого года в местном магазине.

Стояла неимоверная жара, и на Ингрид были только блуза, шорты и сандалии. Она уже не помнит, что искала на полках магазина, когда почувствовала на себе чей-то взгляд. Ее рассматривала худая смуглая женщина с каштановыми волосами, неряшливо собранными в узел. Ингрид заплатила и направилась к выходу. Едва она вышла на улицу, как женщина оказалась рядом. Смущенно, но вместе с тем напористо она спросила:

— Надеюсь, вы извините меня за то, что я прямо на улице ни с того ни с сего обращаюсь к вам… Вы новая учительница?

Ингрид остановилась, брови ее поползли вверх.

— Да, а что?

Ловким движением женщина перекинула сумку в левую руку, а правую протянула для приветствия и уже без всякого стеснения сказала:

— Видите ли, всегда хочется знать, с кем рядом ты живешь. Я фрау Холлер, мой муж работает в городе инженером.

Ингрид хотела спросить, чем занимается сама фрау Холлер, но воздержалась. Она чувствовала, что к ней присматриваются, и пыталась отгадать, что скрывается за стремлением женщины познакомиться с ней.

— Очень рада, — сказала она. — Если у вас есть дети, то мы найдем немало общих тем.

Выяснилось, что у фрау Холлер мальчик, с которым связывают большие надежды. Он пойдет в пятый класс.

Болтовня, очевидно, доставляла фрау Холлер большое удовольствие, недаром через каждую пару шагов она останавливалась. А когда они подошли к ее дому, она наконец задала вопрос, который, наверное, особенно волновал ее:

— Не слишком ли смело расхаживать по деревне в таких штанишках и без бюстгальтера?

Ингрид громко рассмеялась. Женщина начинала ей нравиться.

— Я готова носить самую большую шляпу и самое длинное пальто, если они будут по погоде и понравятся мне. Ведь это самое главное, фрау Холлер, не так ли?

Та вдруг заторопилась: боже мой, она забыла, что предстоит большая стирка. И конечно, Ингрид права: какое ей, фрау Холлер, дело до других…

Через несколько дней Ирена Холлер нерешительно постучала в дверь Ингрид. В руках у нее были цветы, а в сумке бутылка ликера.

— Из моего сада, — пояснила она, явно обрадовавшись дружескому приему. — А это собственного приготовления, из черной смородины. — Она поставила бутылку на стол — темная жидкость отливала маслянистым. Фрау Холлер осмотрелась: — У вас довольно мило. Я вам не помешала?