Арсен Коцоев - Саломи

На Карума нельзя положиться. Уезжая в Цхинвали, он каждый раз берет с собой для продажи то поросенка, то теленка, то кур. Наобещает целый воз: мол, ждите меня, привезу вам и то и это. А вернется домой — ни покупок, ни денег…

«Не за горами зима, а у нас ничего нет», — думала Нина и твердо сказала мужу:

— Что бы ни случилось, а на этот раз я тоже поеду в Цхинвали. Надо ж и мне посмотреть город и купить кое-какие вещи. Сам ты не справишься. Мужчины мало смыслят в таких делах.

И Нина стала готовиться к отъезду.

«Теперь-то я не буду больше завидовать женщинам, побывавшим в Цхинвали, — размышляла Нина, пока приводила в порядок одежду и пришивала заплаты к шинели мужа. — Сама своими глазами увижу я теперь и большие дома, и чудесные лампы, которые горят без керосина, и фаэтоны, и телеги-самокаты — и все, все, о чем мне рассказывали подруги».

А рассказывали Нине много такого, чему даже трудно поверить.

Ну может ли быть, например, чтобы люди, быки, лошади, ишаки вдруг появлялись на белой стене и двигались, как живые! А вот соседская девушка, которая живет сейчас в Цхинвали, божилась ей, что видела все это и что называется это «кино».

Каким бы словом это ни называлось, но если девушка говорит правду, то это, конечно, колдовство. Без чертей тут дело не обходится!

Все же Нина решила посмотреть и кино.

Когда она вспоминала рассказы подруг, воображение Нины разыгрывалось. Рука с иглой двигалась все медленнее и медленнее и наконец останавливалась. Глаза Нины смотрели задумчиво и мечтательно…

Но это продолжалось недолго. Она вспоминала о том, что едет в город по другим, более важным делам. Ах, если б эти дела хорошо удались!

Каруму нужно купить новую шинель, материи на рубашку и плетеные чувяки из сыромятной кожи. Для себя она купит материи на юбку — и не какую-нибудь, а непременно пеструю.

Она забыла, как называется эта материя, но когда увидит ее в магазине, то обязательно вспомнит. Хорошо было бы купить еще и коричневые чулки. Нельзя сказать, чтобы пестрые чулки, которые она сама для себя связала, были некрасивы, — они очень нарядны, но летом в них слишком жарко.

Должна она купить себе и чувяки. Ведь женщине не идут плетеные чувяки из сыромятной кожи.

Еще что? Ах да! Детям нужна теплая байка для зимней одежды.

Думал о предстоящей поездке в Цхинвали и ее муж Карум. Он прикидывал в уме, сколько и чего ему надо продать, чтобы хватило денег на все покупки.

Прежде он никогда не задумывался над этим вопросом. Бывало, прихватит с собой что-нибудь такое, с чем меньше будет хлопот, и отправляется в путь-дорогу. Теперь же с ним едет жена. Он должен показать ей город, сделать хорошие покупки.

«Ах, как будет довольна Нина всем, что она увидит и купит в Цхинвали», — улыбался Карум.

Не проходило ни одного вечера, чтобы муж и жена не беседовали за ужином о чудесном городе Цхинвали.

И вот настало время, когда супруги заперли дом и отправились в путь. Это был день воскресного базара.

В Цхинвали они прибыли ранним утром, когда город только что начал просыпаться. Редкие горожане брели кто с ведром за водой, кто за хлебом в булочную. Приехавшие на базар сельчане в ожидании начала торговли бесцельно слонялись по улицам. Другие хлопотали у своих арб, приводя в порядок свой товар.

Осень еще не наступила, но утренний холодок уже давал себя чувствовать. Носы и кончики ушей у многих покраснели.

Мужчины то и дело поглядывали на двери духанов и на все лады проклинали духанщиков за то, что они так долго не открывают свои заведения.

— Братцы, я так продрог, что не могу больше ждать! — воскликнул Карум страдальческим голосом. — Хорошо бы сейчас пропустить по стаканчику араки или вина! Вы как находите?

Говоря по совести, Карум не так уж сильно продрог, но выпить ему хотелось, и даже очень.

— Выпить, и мы не прочь, — сказал шагавший с ним рядом односельчанин.

— Слышите, слышите? Открывают!

Действительно, неподалеку послышался лязг снимаемых запоров.

— Пойдемте! Это открывает Вано, — сказал Карум и пошел по направлению к духану. Эта дорожка, судя по всему, была ему хорошо знакома.

Поросята не хотели идти, они упирались, но разве могли они справиться с Карумом, если Карум захотел выпить! В этом случае даже Нина не могла бы ему помешать.

И Нина не мешала. Она жадно впитывала впечатления, которые производил на нее этот город. Духаны Цхинвали пользовались громкой славой. О духане Вано Нина тоже кое-что слышала.

Впереди плелись свиньи. За свиньями, подталкивая их и возглавляя компанию, шел Карум. За Карумом — Нина и ее соседка-односельчанка. Шествие замыкали двое мужчин, тоже из Верхнего селения.

Соседка Нины знала этот город как свои пять пальцев. А кто хорошо знает Цхинвали, того уже ничем нельзя удивить.

— Духан Вано, — говорила она тоном просвещенного лектора, — один из лучших в городе. Там бывают разные кушанья: котлеты, толма, дзехен… всего не перечислишь! Ну и конечно вина разных сортов. Там есть даже коньяк. Это такая крепкая желтая арака…

У Нины под мышкой индюк, в правой руке корзина с тремя курицами. Но это не мешало ей с интересом слушать рассказы бывалой женщины. Сердце Нины сладко трепетало.

— Посторонись, жена! — вдруг крикнул Карум и, схватив Нину за руку, оттащил ее в сторону. Другие тоже поспешно расступились. В тот же миг промчалось мимо нечто похожее на большое красивое корыто на колесах. В эту странную телегу не были впряжены ни ишаки, ни лошади, ни буйволы. Телега ехала сама, как будто ее тащил сам шайтан. Она быстро промелькнула, сердито фыркнув и издав звук, похожий на мычание.

Но Нина успела разглядеть, что в этой штуке сидело трое мужчин. Она уже и сама догадалась, что это и есть тот самый самокат, о котором не раз слышала. Автомобиль давно уже скрылся из виду, а Нина все еще стояла, широко разинув рот.

— Что это? Самокат? — очнувшись, спросила она у мужа.

— А что ж еще! — ответил Карум. Он наслаждался удивлением Нины. При этом у него был такой вид, будто он сам изобрел эту машину.

— Как быстро он едет! Пусти быков в арбе галопом, они не догонят его!

У входа в духан Карум задумался: «Как быть с товаром? Нельзя же войти туда с свиньями…»

Сосед сразу понял Карума.

— Лучше сначала продадим наш товар, а потом уже выпьем и закусим.

Но с этим благоразумным предложением Каруму трудно было согласиться. От сознания того, что арака и закуска находятся рядом, у него потекли слюнки.

— Подождите меня здесь! — взмолился он. — Я выпью только один стаканчик араки и сейчас же вернусь. Продрог я очень!

Вместе с Карумом в духан вошел один из его спутников.

Минут через пять Карум вынырнул из дверей.

— Нина, дай мне одну из своих кур, которая похуже! — сказал он, что-то разжевывая.