Теодор Драйзер - Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе [сборник litres]

Два года спустя после появления ослепительного молодого спекулянта в Дулуте и после того, как в Чикаго произошло пробное открытие комиссионной зерновой компании «Фрэнк А. Каупервуд и Кº», которая имела прямое отношение к огромным урожаям пшеницы на Западе, им было получено негласное разрешение на развод от миссис Фрэнк А. Каупервуд, которая явно желала этого. Время милостиво обошлось с ней. Ее финансовые дела, некогда столь удручающие, теперь пришли в полный порядок, и она поселилась в новом приятном, среднего класса доме со всеми удобствами в Западной Филадельфии, рядом с одной из своих сестер. Она снова стала довольно религиозной женщиной. Двое детей, Фрэнк и Лилиан, учились в частных школах и по вечерам возвращались к матери. Уош Симс снова стал ее камердинером. Частыми посетителями по воскресеньям были мистер и миссис Генри Уортингтон Каупервуд, более не имевшие материальных затруднений, но усталые и постаревшие; ветер покинул их некогда гордо натянутые паруса. Теперь у старика Каупервуда было достаточно денег на достойную жизнь без необходимости работать младшим клерком, но радость общения ушла из его жизни. Он был стар, разочарован и опечален. Его молодость и его мечты сгинули безвозвратно, и он терпеливо дожидался смерти.

Иногда туда приходила и Анна-Аделаида Каупервуд, сотрудница городского центра водоснабжения, которая много рассуждала о странных превратностях жизни. Она интересовалась судьбой своего брата, которому как будто было предназначено судьбой сыграть заметную роль в этом мире, но она не могла понять его. Убедившись, что все его близкие поднимаются или опускаются на дно вместе с ним, она не могла понять, как это согласуется с понятиями морали и справедливости. Это были общие принципы, – по крайней мере, так считало большинство людей, – но, очевидно, были исключения. Несомненно, ее брат не следовал никаким известным правилам, однако он снова находился на гребне успеха. Что это означало? Миссис Каупервуд, его бывшая жена, осуждала его поступки, однако принимала его деньги как должное. При чем тут этика?

Каждое действие Каупервуда, его местоположение и планы были известны Эйлин Батлер. Вскоре после развода с женой и после многочисленных поездок в новый мир, где он теперь жил, и обратно они вдвоем наконец уехали из Филадельфии. Эйлин объяснила своей матери, которая была готова жить отдельно с Норой, что влюбилась в бывшего банкира и хочет выйти за него замуж. Престарелая дама, едва понимавшая ее, согласилась на это.

Так Эйлин навсегда прервала свою долгую связь со старым миром. Перед ней был Чикаго, и, по словам Фрэнка, их ожидала гораздо более блестящая жизнь, чем та, что они могли иметь в Филадельфии.

– Разве не замечательно, что мы наконец-то уезжаем? – заметила она.

– Да, это к лучшему, – отозвался он.

Существует рыба, научное название которой Mycteroperca Bonaci, или, говоря проще, черный групер, которая заслуживает большого внимания и о которой полезно упомянуть здесь. Это крупное существо, часто достигающее двухсот пятидесяти фунтов веса и ведущее долгую благополучную жизнь благодаря способности адаптироваться к окружающей среде. Трудно уловимая вещь, которую мы называем жизненной силой и которую иногда наделяем божественным духом, предположительно обустраивает смертный мир таким образом, что в конечном счете побеждает лишь честность и добродетельность. В таком случае ознакомьтесь с любопытной манерой, в которой этот самый дух обустроил черного групера. Можно еще поискать и обнаружить другие примеры: ужасного паука, сплетающего ловушку для безмозглых мух; очаровательную Drosera, росянку, которая пользуется своей алой чашечкой для удушения и медленного поглощения жертв своей красоты; радужную медузу, которая распускает свои призматические щупальца как трепещущие протуберанцы, чтобы жалить и мучить все, что попадает в их сверкающие складки. Сам человек деловито копает ямы и расставляет себе ловушки. Он попадает в ловушку обстоятельств; его глаза находятся в плену иллюзий.

Mycopteroperca, плавающая в сумрачных зеленоватых водах, – замечательная иллюстрация созидательного природного гения, который лишен доброго начала, как может обнаружить любой человек. Ее огромное превосходство заключается в почти невероятной способности к имитации, связанной исключительно с пигментацией ее чешуи. В электромеханике мы гордимся нашей способностью за мгновение ока превращать одну блестящую сцену в другую; картинка за картинкой мелькает перед глазами наблюдателя, они появляются и исчезают, пока мы смотрим. Направленный контроль Mycopteroperca над своим внешним видом имеет куда более важное значение. Вы можете смотреть на эту рыбу, даже не ощущая, что видите нечто призрачное и неестественное, – так велика ее сила, обманывающая зрение. Будучи черной, она может мгновенно стать белой; будучи буро-коричневой, она может тут же приобрести восхитительный бледно-зеленоватый оттенок. Ее вид изменяется, как формы облаков на небе. Остается лишь дивиться разнообразию и изощренности этой силы.

Лежа на дне бухты, она может имитировать цвет окружающего ила. Скрытая среди колышущихся водорослей, она приобретает их оттенки. Попадая в луч света, она становится подобна самому свету, тускло мерцая в воде. Одна из удивительнейших ее способностей – незаметно наносить удар и ускользать.

Каким, по вашему мнению, было намерение той высшей, разумной, созидательной силы, которая наделила Mycopteroperca такой способностью? Быть правдивой рыбой? Являть подводному миру неизменный облик, который может распознать любая честная и порядочная рыба? Или это что-то, больше похожее на хитрость, изворотливость и явный обман? Поразмыслив, в этом можно увидеть орудие иллюзии, живую ложь – существо, которое кажется не тем, чем оно является на самом деле, маскируется под самые обычные вещи, зарабатывает на пропитание изощренной хитростью, дурачит своих врагов, от которых не может защититься другим способом. Это справедливый вердикт.

Можете ли вы утверждать перед лицом этого факта, что всеобъемлющая и благотворная творческая сила не желает создавать ничего коварного и обманчивого? Или вы скажете, что подобие материального мира, где мы обитаем, само по себе является иллюзией? Если нет, тогда откуда взялись Десять заповедей и иллюзия справедливости? О чем мечтали Силы и Престолы и какую пользу они принесли своими мечтаниями?

Если вы были мистиком, предсказателем или членом того таинственного братства, которое пользуется заклинаниями, толкованием сновидений, мистической чашей или хрустальным шаром, сейчас бы вы могли заглянуть в их загадочные глубины и предсказать события, связанные с этими двумя людьми, которые теперь, по всей видимости, так удачно обустроили свою жизнь. Пары над ведьмовским котлом или бездны сияющего кристалла могли бы показать многочисленные города, мир особняков, экипажей, красоты и драгоценностей; огромную метрополию, возмущенную властью одного человека; великий штат, раздраженный силой, которой он не в состоянии управлять; громадные залы с бесценными картинами; дворец несравненной красоты; целый мир, благоговейно повторяющий одно имя. И печаль, печаль, печаль.