Теодор Драйзер - Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе [сборник litres]

– Беги и приведи Уингейта и Джо! – крикнул он. – Сегодня днем нам предстоят большие дела. Джей Кук обанкротился.

Не дожидаясь продолжения, Эдвард повернулся и убежал.

Каупервуд одним из первых достиг здания «Джей Кук и Кº». К его немалому изумлению, массивные двери из темного дуба, так хорошо знакомые ему, были заперты, а на них было вывешено уведомление, которое гласило:

«18 сентября 1873 года. Клиентам и посетителям

Мы с сожалением вынуждены признать, что в результате неожиданных требований, предъявленных в наш адрес, наша фирма должна приостановить платежи. Через несколько дней мы представим заявление для наших кредиторов. До этого времени мы просим их проявить терпение и понимание. Мы полагаем, что наши активы намного превосходят наши обязательства. „Джей Кук и Кº“».

В глазах Каупервуда вспыхнуло нескрываемое торжество. Вместе с многими другими он повернулся и побежал обратно на биржу, пока репортер, который пришел за информацией, безуспешно стучал в массивные двери банковского дома, пока не услышал от портье, выглянувшего через ромбовидный глазок, что Джей Кук ушел домой и никого не принимает.

«Ну вот, – подумал Каупервуд, для которого паника на сей раз предвещала триумф, а не разорение. – Теперь мой ход. Я встану в короткую позицию по всем бумагам».

Раньше, когда случилась паника после пожара в Чикаго, он торговал в длинной позиции; он был вынужден это делать ради защиты своих интересов. Сегодня о его активах нечего было и говорить – какието жалкие семьдесят пять тысяч долларов, которые он смог наскрести. Слава богу, он имел на кону лишь репутацию старой конторы Уингейта, и если он проиграет, то практически ничего не потеряет. С торговым агентством за спиной, которое было предлогом для его присутствия здесь, с правом продавать и покупать, он имел самые широкие возможности. Там, где многие думали о разорении, он думал об успехе. Он будет держать при себе Уингейта и обоих братьев, чтобы они четко выполняли его распоряжения. При необходимости он наймет четвертого и пятого человека. Он даст им приказ продавать все со скидкой десять, пятнадцать, двадцать или тридцать пунктов, если понадобится, чтобы завлечь неосторожных, продавить рынок, запугать пугливых, которые сочтут его слишком дерзким, – а потом он будет покупать, покупать и покупать как можно ниже цены последних собственных продаж, чтобы покрыть свои издержки и получить прибыль.

Его интуиция подсказала ему, насколько широкой и долговечной будет эта паника. Северо-Тихоокеанская железная дорога была предприятием стоимостью в сто миллионов долларов. Эти деньги включали сбережения сотен тысяч людей: мелких банкиров, торговцев, проповедников, юристов, врачей, вдов, всевозможных учреждений по всей стране – и опирались на веру в надежность Джея Кука. Однажды Каупервуд, как и во времена чикагского пожара, видел перспективный план и карту расположения Северо-Тихоокеанской железной дороги вместе с земельным грантом, который контролировал Джей Кук, изображавшую огромную территорию от Дулута – «высочайшего города несоленых морей», по язвительному выражению Проктора Нотта из палаты представителей, – через Скалистые горы и верховья Миссури до Тихого океана. Он видел, что Кук вроде бы освоил правительственный грант, включавший миллионы акров и растянувшийся на тысячу четыреста миль. Но это было лишь видение будущей империи. Там могут находиться залежи золота и серебра. Земля может быть полезной или станет полезной со временем. Но что толку от нее сейчас? Это сгодится для того, чтобы распалить воображение глупцов, но не более того. Без сомнения, тысячи людей подписались на строительство этой железной дороги, но все эти люди разорятся, если разорится предприятие. Теперь крах наступил. Горе и ярость людей трудно будет передать словами. Их мужество и уверенность в себе будут надолго утрачены. Но это был его час, его великий момент. Подобно волку, рыщущему в ночи под сияющими колючими звездами, он смотрел на толпы простаков и видел, чего стоили их невежество и непредусмотрительность.

Он поспешно вернулся на биржу, в тот самый зал, где два года назад вел свою безнадежную битву, и когда увидел, что его брат и партнер еще не пришли, принялся продавать все, что можно. На бирже разверзлись врата преисподней. Повсюду сновали юные и пожилые агенты с приказами от перепуганных брокеров: продавать, продавать, продавать! Впрочем, затем некоторые получали распоряжения о покупке. У каждого столба вокруг торговой площадки вращалась пестрая толпа брокеров и их агентов. На улице перед зданиями «Джей Кук и Кº», «Кларк и Кº», Джирардского Национального банка и других учреждений начали собираться огромные толпы. Люди спешили туда узнать, в чем дело, забрать свои депозиты, отстоять свои интересы. Полисмен арестовал мальчишку, кричавшего о банкротстве «Джей Кук и Кº», но слухи о великой катастрофе распространялись, как лесной пожар.

Среди этих паникующих людей Каупервуд сохранял полнейшее спокойствие и невозмутимость, как тот же самый Каупервуд, который собирал в тюрьме по десять стульев в день, расставлял ловушки на крыс и работал в маленьком саду в полной тишине и одиночестве. Теперь он был энергичен и полон сил. Он снова пробыл на бирже достаточно времени, чтобы все считались с его внушительным видом и авторитетом. Он протолкался в центр мятущейся толпы людей, уже докричавшихся до хрипоты, предлагающих свой товар в поразительных количествах и по ценам, привлекавших тех немногих, кому не терпелось заработать на падении цен. К моменту объявления о крахе акции «Нью-Йорк Сентрал» котировались по 104 7/ 8, «Род-Айленд» – по 108 7/ 8, «Вестерн-Юнион» – по 92 1/ 2, «Уобаш» – по 70 1/ 4, «Панама» – по 117 3/ 8, «Центрально-Тихоокеанская» – 99 5/ 8, «Сент-Пол» – 51, «Ганнибал и Сент-Джозеф» – 48, «Северо-Западная» – 63, «Юнион Пасифик» – 26 3/ 4и «Огайо-Миссисипи» по 38 3/ 4. В конторе, под прикрытием которой действовал Каупервуд, имелось лишь немного собственных акций. Сейчас они не работали с клиентскими ценными бумагами, и все же Каупервуд продавал, продавал и продавал по ценам, которые обязательно должны были вдохновить покупателей.

– Пять тысяч «Нью-Йорк Сентрал» по 99, 98, 97, 96, 95, 94, 93, 92, 91, 90, 89… – слышался его монотонный голос, а когда продажа шла не слишком оживленно, он переключался на что-то еще – «Род-Айленд», «Панаму», «Центрально-Тихоокеанскую», «Вестерн-Юнион», «Северо-Западную» или «Юнион Пасифик». Он видел, как его брат и Уингейт торопливо вошли в зал, и оторвался от работы, чтобы проинструктировать их.

– Продавайте все, что можете, – тихо сказал он. – Со скидкой пятнадцать пунктов, если понадобится, – сейчас больше не требуется, – и покупайте все, что ниже этого уровня. Эд, посмотри, нельзя ли купить акции местных трамвайных линий со скидкой пятнадцать пунктов. Джо, ты стой рядом со мной и покупай по моей команде.