Теодор Драйзер - Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе [сборник litres]

– Только посмотрите на меня! Я обошел конкурента всего лишь на триста голосов, – лукаво восклицал мистер Керриган при каждом удобном случае. – Бог ты мой, я едва не проиграл в собственном округе!

Мистер Тирнан был не менее категоричен.

– Мне не было никакой пользы от полицейских, – твердо заявил он. – Они позволили громилам избивать моих людей. Я набрал лишь шесть тысяч голосов, в то время как должен был набрать девять.

Но никто им не верил.

Пока Маккенти размышлял, каким образом в течение двух лет он может уничтожить плоды этой временной победы, а Каупервуд приходил к выводу, что примирение будет лучшей стратегией для него, Шрайхарт, Хэнд и Арнил, объединившись с молодым Макдональдом, ломали голову, как использовать партийную победу, чтобы нанести максимальный ущерб Каупервуду и навсегда отстранить его от рычагов власти. Последовала долгая и запутанная борьба, но еще до того, как у Каупервуда появилась возможность влияния на новых олдерменов, состоялась повторная подача концессии и прохождение ранее отвергнутой «Дженерал Электрик», дававшая мелким компаниям права и привилегии на окраинах города. Но хуже всего, произошло событие, которое раньше не представлялось Каупервуду возможным: был принят проект постановления муниципалитета, дававший некой корпорации Южной стороны право строительства и управления надземной дорогой. Это был жестокий удар для Каупервуда, так как это осложняло ситуацию с городским железнодорожным транспортом в Чикаго, которая до сих пор, несмотря на все трудности, была относительно простой.

Чтобы прояснить положение, необходимо сказать, что около двадцати лет назад в Нью-Йорке был спроектирован и введен в эксплуатацию целый ряд надземных дорог, призванных решить проблему транспортных пробок в нижней части длинного и узкого Манхэттена. Это предприятие имело огромный успех. Каупервуд с самого начала интересовался эстакадными дорогами, как и всем остальным, что имело отношение к городскому общественному транспорту. Несколько раз съездив в Нью-Йорк, он старательно рассматривал эти сооружения. Он все разузнал об их организации – об инвесторах и спонсорах, о расходах и прибылях. Для Нью-Йорка он считал их идеальным решением транспортной проблемы на этом перенаселенном острове. Здесь, в Чикаго, где население пока еще было сравнительно небольшим (приближавшимся к миллиону, но расселенному на большой площади), он не считал это дело выгодным, во всяком случае, в ближайшем будущем. Транспортные потоки на эстакадах будут перенаправлены с наземных линий, и если он начнет строить надземные дороги, то лишь увеличит свои расходы и уменьшит прибыль. Время от времени он размышлял о возможности такого строительства руками других людей при условии, что они смогут получить концессию, но до последних выборов это казалось невероятным. В этой связи он однажды сказал Эддисону:

– Пусть они закапывают свои деньги. Когда население вырастет настолько, чтобы загрузить эти линии, они перейдут в руки конкурсных управляющих. Эти охотники просто загонят добычу ко мне в мешок, и я выкуплю их активы за бесценок.

Эддисон согласился с его выводом, но после того разговора сооружение надземных дорог значительно упростилось.

В первую очередь, возрастал общественный интерес к строительству эстакад. Они были новинкой, принадлежностью нью-йоркской жизни, а в то время соперничество с большим столичным городом занимало важное место в уме среднего жителя Чикаго. Общественное мнение по этому поводу, каким бы наивным или неосведомленным оно ни было, позволяло обеспечить популярность любой надземной дороги. Во-вторых, благодаря интересу к муниципальным выборам на Западе США Чикаго был избран для проведения крупнейшей международной ярмарки в Америке. Такие люди, как Хэнд, Шрайхарт, Меррилл и Арнил, не говоря уже об издателях и редакторах различных газет, с энтузиазмом поддерживали этот проект, и в данном случае Каупервуд был с ними согласен. Но как только город получил это почетное право, противники Каупервуда сразу же постарались использовать ситуацию против него.

Для начала место проведения ярмарки при поддержке нового городского совета было выбрано на Южной стороне у конечной остановки трамвайной линии Шрайхарта, поставив весь город в зависимость от этой корпорации. Одновременно у фракции Шрайхарта появилась идея, что строительство надземной дороги по нью-йоркскому образцу будет превосходным капиталовложением, не ради моментальной прибыли, но для того, чтобы ненавистный Каупервуд наконец осознал, что у него есть грозный противник, который может вторгнуться на его территорию, что резко сократит его доходы, заставит его задуматься о продаже своих предприятий и отъезде из города. Совещания по этому поводу между мистером Шрайхартом, мистером Хэндом и мистером Арнилом были отмечены сдержанным оптимизмом. Их первоначальный план заключался в строительстве эстакады на Южной стороне, к югу от места проведения будущей ярмарки, а когда она станет популярной, то благодаря ранее полученным концессиям, распространявшимся на Западную, Южную и Северную сторону, неспешно приступить к сооружению других надземных дорог, чтобы в конце концов любезно распрощаться с мистером Каупервудом.

Каупервуд, ожидавший заседания нового городского совета, назначенного через месяц после выборов, не собирался отсиживаться в тишине и покое до тех пор, пока противник не нанесет внезапный удар. Собрав знакомых агентов и юристов своей корпорации, он вкратце ознакомил их с идеей надземных дорог, что стало настоящим потрясением для них. Не оставалось сомнений, что Хэнд и Шрайхарт взялись за дело всерьез. Каупервуд сразу же продиктовал письмо мистеру Гилгану с предложением посетить его офис. В то же время он срочно собрал своих советников для комплексной оценки возможного влияния на нового мэра, достопочтенного Чэффи Тейера Сласса, с целью подтолкнуть его к наложению вето на соответствующие постановления, а фактически полностью изменить мнение о проекте надземных дорог.

Почтенный Чэффи Тейер Сласс, чья позиция в данном случае оказалась решающей, был высоким, хорошо сложенным и довольно амбициозным человеком, воспринимавшим свои общественные и коммерческие возможности и начинания в самом серьезном и возвышенном свете. Вероятно, вам знакомы такие люди, мужчины или женщины, которые, выросшие в сравнительно комфортной обстановке и с претензиями на особое положение в обществе, испытывают нехватку серого мозгового вещества, позволяющего человеку видеть жизнь со всеми ее случайностями и неопределенностями. Следовательно, им не хватает элементарного опыта и здравой самооценки, поэтому все их поступки совершаются в трепетной манере и в духе незримой защиты провидения. Чэффи Тейер Сласс полагал, что благодаря знаменитой родословной, составлявшей предмет его гордости, он исключительно честный человек. Его отец заработал небольшое состояние на оптовой продаже конской упряжи. Жена, которой он обзавелся в возрасте двадцати восьми лет, миловидная, ничем не выдающаяся женщина, была дочерью производителя бакалеи, чьи товары пользовались спросом, а его дети считались «выгодным партией» в той округе, где вырос достопочтенный Чэффи Сласс. У них состоялось традиционное свадебное торжество, а во время медового месяца они совершили поездку в знаменитый общедоступный парк «Сад богов» в Колорадо-Спрингс и в Большой Каньон. Потом опрятный и элегантный Чэффи Сласс, пользовавшийся благосклонностью обеих семей из-за своей самонадеянной решимости достигнуть высокого положения в обществе, вернулся к своему занятию, то есть к торговле бумажными изделиями, и начал с величайшим усердием пополнять свой банковский счет.