Теодор Драйзер - Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе [сборник litres]

– Так обстоят дела почти во всех банках, – заметил Хэнд. Шрайхарт и Меррилл согласно кивнули.

– Насколько мне известно, мы ничем не обязаны мистеру Каупервуду, – продолжал мистер Арнил после небольшой, но зловещей паузы. – Как недавно сказал мистер Шрайхарт, он имеет склонность вмешиваться в наши дела и вредить нам при любом удобном случае. Мы упомянули о суммах, которые он задолжал различным банкам. Почему бы этим банкам не потребовать погашения его займов? Это укрепит местные банки, и вероятно, позволит помочь нам справиться с возникшей ситуацией. Возможно, у него найдутся встречные требования, но я в этом сомневаюсь.

Мистер Арнил не испытывал личной враждебности к Каупервуду, во всяком случае, глубокой. В то же время Хэнд, Меррилл и Шрайхарт были его друзьями. Его фигура, по их мнению, была средоточием финансового лидерства в Чикаго. Возвышение Каупервуда с его наполеоновскими амбициями угрожало этому положению вещей.

Произнося свою речь, мистер Арнил не отрывал взгляда от стола, за которым он сидел, и ритмично постукивал пальцами по столешнице. Остальные с некоторой настороженностью смотрели на него, ясно понимая, к чему он клонит.

– Превосходная идея, просто превосходная! – воскликнул Шрайхарт. – Я готов присоединиться к любому плану, который приведет к устранению этого человека. Нынешняя ситуация может оказаться как раз кстати. Так или иначе, это поможет разрешить наши трудности. Тогда это определено будет пример, как из дурного выходит хорошее.

– Не вижу никаких препятствий, чтобы востребовать эти займы, – сказал Хэнд. – В таком случае я буду готов разобраться с ситуацией.

– И у меня нет возражений, – добавил Меррилл. – Однако думаю, что нужно уведомить банки о любом решении, которое мы примем.

– Почему бы сразу же не послать за банкирами? – предложил Шрайхарт. – Так мы сможем точно выяснить его положение, и сколько денег понадобится, чтобы вытащить Халла и Стэкпула. Затем мы уведомим мистера Каупервуда о том, что намереваемся сделать.

Мистер Хэнд согласно кивнул и в то же время посмотрел на тяжелые безвкусные золотые часы с гравировкой.

– Думаю, мы наконец нашли выход из положения, – произнес он. – Я предлагаю позвать Кэндиша и Крамера с фондовой биржи (он имел в виду президента и секретаря), а также Симмонса из трастового фонда Дугласа. Скоро мы узнаем, что можно будет сделать.

Библиотека мистера Арнила была выбрана наиболее подходящим местом для рандеву. После этого зазвонили телефоны, забегали курьеры и разошлись телеграммы. Все это делалось ради того, чтобы второстепенные финансовые светила и сторожевые псы разных сокровищниц поставили свою печать на тайно принятом решении, которому, как предполагалось, не осмелятся прекословить никакие менее значительные официальные лица или банкиры.

К восьми часам вечера, когда была назначена конференция, многие важные представители финансовых кругов Чикаго пребывали в великом смятении. Господа Хэнд, Шрайхарт, Меррилл и Арнил проявили личный интерес к ним! Кто бы мог подумать? Уже в половину восьмого перед разными шикарными особняками раздавался стук лошадиных копыт и звяканье упряжи, когда великолепные открытые экипажи подъезжали к парадному крыльцу, и какой-нибудь президент или директор банка выезжал по призыву одного из членов «большой четверки» к дому мистера Арнила. В путь отправлялись такие интересные персонажи, как Сэмюэль Блэкмен, некогда президент старой Чикагской газовой компании, а теперь директор «Прери-Нэшнл»; Хадсон Бейкер, некогда президент газовой компании Западного Чикаго, а ныне директор Центрального национального банка Чикаго; Ормонд Риккетс, издатель «Кроникл» и директор Третьего национального банка; Норри Симмс, президент Дугласовского трастового фонда, Уолтер Райсэм Коттон, некогда оптовый торговец кофе, а ныне директор различных финансовых учреждений. Это был парад серьезных, глубокомысленных джентльменов, желавших произвести должное впечатление. Следует знать, что никто не бывает столь тщеславным и никто не придает такое значение признакам богатства, как тот, кто недавно это богатство приобрел. Для таких людей чрезвычайно важно если не фактически, то внешне соответствовать верхушке состоятельного общества и роли хранителей общественных устоев. Каждый из вышеупомянутых джентльменов и другие, общим числом человек тридцати, ехали таким манером по летней жаре и вскоре оказались у дверей большого и уютного дома мистера Тимоти Арнила.

Этот высокоуважаемый джентльмен не встречал гостей, точно так же, как господа Шрайхарт, Хэнд или Меррилл. Столь важным господам не подобало лично принимать низших по чину, даже в экстренном случае. В назначенный час члены «большой четверки» все еще сидели в кабинетах, по отдельности совершенствуя детали принятого плана, который они впоследствии собирались представить как пример неформального подхода, продиктованный мимолетным вдохновением. Гостям оставалось лишь коротать время до их появления. Было предложено вино, крепкие и прохладительные напитки, но они почти не приносили успокоения. Все держали свои шляпы в руках. Живописная компания, расположившаяся на покрытых летними чехлами стульях, стоящих у стен, обшитых деревянными панелями, была любопытной и разнообразной. Мистер Халл и мистер Стэкпул, жертвенные агнцы, из-за которых все эти серьезные люди собрались на торжественное заседание, не присутствовали в зале библиотеки, хотя при необходимости их можно было вызвать из другой части дома и выслушать их уточнения или объяснения. Это собрание блестящих финансовых умов города напоминало стаю надутых сов, озабоченных слухами о надвигающемся кризисе. Перед появлением Арнила они тихо обменивались незначительными финансовыми сплетнями:

– Да что вы говорите?

– Неужели все так серьезно?

– Я знал, что положение довольно ненадежно, но и представить не мог, до какой степени.

– К счастью, у нас мало этих акций. (Эти слова принадлежали одному из немногих счастливчиков.)

– Дело очень серьезное, не так ли?

– Бог ты мой!

В адрес Арнила, Меррилла, Хэнда и Шрайхарта не прозвучало ни единого слова критики, хотя было хорошо известно, что они стоят за «Американской спичкой». Их почему-то рассматривали как благодетелей, которые собрали это совещание с намерением спасти других от грозящей катастрофы, а не спастись самим. Такие замечания, как «Мистер Хэнд – удивительный человек, просто замечательный!», или «Мистер Шрайхарт – чрезвычайно одаренный человек», или «Вы можете рассчитывать на то, что эти люди не позволят причинить ущерб делам города», раздавались со всех сторон. Втайне же банкиры признавались друг другу, что в «Американскую спичку» вовлечено огромное количество наличных денег и ценных бумаг этой четверки. Никаких слухов о причастности Каупервуда и его товарищей к этому делу или о его попытках извлечь прибыль из ситуации еще не прозвучало, пока не прозвучало.