Теодор Драйзер - Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе [сборник litres]

К размышлениям о предстоящем финансовом триумфе примешивались другие мысли – о Бернис Флеминг. Воображение приносит плоды даже в умах титанов. Он думал о Бернис утром и вечером; она даже снилась ему. Временами он насмехался над собой, что попался в силки юной девушки, сплетенные из ее медно-каштановых волос, но, даже напряженно работая в Чикаго, он постоянно поминал о ней: о том, что она делает, куда собирается поехать, и представлял, как он был бы счастлив, если бы они поженились.

Увы, во время летней поездки в Наррагансет Бернис, наряду с другими увлечениями, заинтересовалась флотским лейтенантом Лоренсом Брэксмором, который там слонялся без дела, хотя вообще-то служил на военно-морской базе в Портсмуте, штат Нью-Хэмпшир. Каупервуд, в это время приехавший на несколько дней, чтобы еще раз полюбоваться своим идеалом, был сильно обеспокоен при виде Брэксмора и того, что могло означать его присутствие. До сих пор он не уделял особого внимания ее молодым знакомым мужчинам. Увлеченный ее личностью, он не мог даже вообразить, что кто-то может встать между ним и исполнением его заветных желаний. Бернис должна была принадлежать ему. Этот лучезарный дух, заключенный в столь прекрасную оболочку, должен обрести счастье вместе с ним. Тем не менее она была еще очень молода и так переменчива в своих настроениях, что он иногда терзался сомнениями. Как сблизиться с ней? Что именно следует говорить? Что делать? Бернис совсем не была очарована его богатством и славой. По его милости (она и не представляла, до какой степени) она привыкла к более блестящему и стабильному обществу, чем его собственное окружение. Когда Каупервуд присмотрелся к Брэксмору во время их первой встречи, ему понравилось лицо молодого человека, который показался ему умелым и неглупым, поэтому он сразу же задумался, как избавиться от него. Глядя на Бернис и лейтенанта, прогуливавших на летней приморской веранде, он вдруг почувствовал себя одиноким и вздохнул. Непостоянство Бернис порой тяжко угнетало его. Он желал снова стать молодым и холостым человеком.

Эта мысль снова и снова приходила сегодня вечером, вгоняя в уныние, когда в половине двенадцатого вечера телефон зазвонил еще раз, и он услышал ровный, низкий голос.

– Мистер Каупервуд? Это мистер Арнил.

– Слушаю вас.

– Многие ведущие чикагские финансисты сегодня вечером собрались у меня дома. Мы обсуждаем средства и способы предотвращения завтрашней паники. Наверное, вам известно, что господа Стэкпул и Холл находятся в беде. Если до утра ничего не будет сделано для них, завтра они, несомненно, обанкротятся на двадцать миллионов долларов. Нас не так заботит вопрос банкротства, как влияние этого события на рынок акций в целом и на банки. Насколько я понимаю, к этому имеет отношение целый ряд ваших банковских займов. Собравшиеся здесь джентльмены предложили мне позвонить вам, чтобы вы, если пожелаете, приехали сюда и помогли нам принять решение. Необходимы радикальные меры, которые нужно предпринять до завтрашнего утра.

Во время этой речи мозг Каупервуда работал, как хорошо отлаженный механизм.

– Мои займы? – вкрадчиво осведомился он. – Какое они имеют отношение к этой ситуации? Я ничего не должен мистеру Холлу и мистеру Стэкпулу.

– Совершенно верно. Но многие банки давали вам ссуды под залог ваших ценных бумаг. Есть мнение, что некоторые из этих займов, по сути, большинство, должны быть погашены, если вы не найдем какой-то иной способ спасти положение.

– Понятно, – язвительно отозвался Каупервуд. – Есть мнение, что нужно пожертвовать мной ради спасения мистера Стэкпула и мистера Халла. Не так ли?

Его глаза недобро сверкали, как будто Арнил находился прямо перед ним.

– Ну, не совсем так, – сдержанно произнес Арнил. – Но что-то обязательно придется сделать. Вам не кажется, что было бы лучше приехать сюда?

– Очень хорошо, я приеду, – последовал любезный ответ. – Так или иначе это не та тема, которую можно обсуждать по телефону.

Каупервуд повесил трубку и вызвал свой экипаж. По пути он благодарил себя за предусмотрительность, которая побудила его в предчувствии подобной атаки отложить в резервных сейфах Чикагской трастовой компании несколько миллионов долларов в виде низкодоходных государственных облигаций. Теперь, если произойдет худшее, ими можно будет воспользоваться в качестве залога. Скоро эти люди наконец убедятся в его могуществе и в прочности его положения.

Когда Каупервуд вошел в дом Арнила, он представлял собой живописный и воистину представительный портрет героя тех дней. В легком летнем костюме из светло-серой саржи, соломенной шляпе с бело-голубой лентой и желтых полуботинках из мягчайшей кожи, он выглядел образцом элегантной, хорошо ухоженной самоуверенности. Когда его пригласили в комнату, он огляделся по сторонам с величавым и бесстрашным видом.

– Прекрасный вечер для совещания, джентльмены, – сказал он, направляясь к стулу, указанному мистером Арнилом. – Должен сказать, что раньше я никогда не видел столько соломенных шляп на похоронах. Насколько я понимаю, имеются в виду мои похороны. Чем могу быть полезен?

Он излучал добродушную непринужденность, которая в любое другое время вызвала бы улыбку на лицах собравшихся. В нем ощущалась первозданная сила, которая втайне раздражала почти всех, кто присутствовал в комнате. Они ерзали на своих местах с нервным и враждебным видом. Некоторые из тех, кто лично знал его, кивали в знак приветствия, – Меррилл, Лоуренс, Симмс и другие, но в их глазах не было и тени дружелюбия.

– Итак, джентльмены? – осведомился он после двух-трех секунд зловещего молчания. Хэнд отвернулся, а Шрайхарт глядел в потолок.

– Мистер Каупервуд, – спокойно начал Арнил, немало не смущенный легкомысленной манерой Каупервуда. – Как я уже сказал вам по телефону, это собрание пытается предотвратить весьма вероятную утреннюю панику на фондовом рынке. Господа Халл и Стэкпул находятся на грани банкротства. Их непогашенные займы весьма значительны и составляют семь или восемь миллионов долларов только здесь, в Чикаго. С другой стороны, есть активы в виде акций «Американской спички» и другого имущества, достаточные для того, чтобы упомянутые господа могли еще какое-то время продержаться на плаву, если только банки не потребуют возврата их займов. Как вам известно, рынок падает, а банки испытывают нехватку свободных денег. С этим нужно что-то делать. Сегодня вечером мы подробнейшим образом обсудили сложившееся положение и пришли к выводу, что ваши займы относятся к числу самых крупных активов, которые можно быстро реализовать. Мы с мистером Шрайхартом, мистером Мерриллом и мистером Хэндом делали все возможное для предотвращения катастрофы, но обнаружили, что некий бизнесмен, профинансировавший мистера Стэкпула под залог акций «Американской спички», выводит их на биржу с целью обрушить рынок. Мы позаботимся о том, чтобы это не могло повториться в будущем (при этом он жестко посмотрел на Каупервуда), но сейчас нам срочно нужны деньги, а ваши займы – наиболее крупный и доступный источник их получения. Полагаю, вы располагаете средствами, чтобы к утру расплатиться по вашим займам?