Пак Мингю - Коврижка

«Беспокоитесь?» — спросил Адам. Я молча опустил кусочек сахара в чашку с чаем. «Бинго!» — крикнул Ринго. Стародавняя Земля постепенно округлилась и вскоре бесследно растаяла в пучине чая. Когда Пол Смит обернулся, Ниагара, должно быть, уже исчезла. Пройденный мир непременно исчезает. Були-Вули, ты все еще живешь на Ниагаре? В брызгах спросил Вули-Були.

«Рыба-солнце за один раз откладывает около трехсот миллионов икринок. Из них всего одна или две становятся взрослыми особями. С человечеством не то же самое?» — Адам смотрел прямо на меня, а я смотрел ему прямо в глаза. В его бесстрастном взгляде читалось: «Поэтому я не разочаруюсь, даже если ваш выход закончится провалом». И я ответил: «Я спокоен. Просто задумался на секундочку о старом дружке Були-Вули». — «Бинго!» — снова закричал Ринго.

Мы плечом к плечу пошагали на стартовую площадку. Я смутно предполагал увидеть там какой-нибудь летательный аппарат вроде жгутолёта, однако, к моему удивлению, между ног буквы «П» был припаркован «грейхаунд». «Это не жгутолёт». — «Конечно, нет. — Ринго сверкнул безупречной для суперзвезды улыбкой и продолжил: — Запомните. Автобус на орбиту выводят Джек и Хо, они вдвоем. Автобус будет запущен силой их мысли. Управление перехватите, когда будете в космосе. Когда кузов стабилизируется, это будет проще простого. Суть управления — это, прежде всего, ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ. Крутите баранку, и все». Тут Адам спросил: «Вы как?» — «Прежде всего, — открыл рот Дюран, — мне нравится желтый цвет». — «Да?» — «Да».

Атмосфера была такая, как будто мы на автобусе едем проведать тетку, живущую в Пенсильвании. Поднявшись в трансконтинентальный автобус, мы прилипли к окну и энергично замахали руками. «Можно включить музыку?» — «Конечно». — Ринго рукой показал, где находится радиоприемник. Я щелкнул выключателем, и раздался, конечно, «Битлз». Думая о настроении Ринго, я включил звук на полную. «Слушай, ты должен обязательно вернуться!» — прокричал Ринго. «Почему?» — «Когда ты сидишь, у тебя безупречный рост для суперзвезды». — «О, да?» — «Да, да». — «Что нужно сделать, чтобы вернуться?» — «Откроешь водительский бардачок и увидишь там маленький гриб. Съешьте его!» — крикнул Адам, окончив обратный отсчет.

Атмосфера воодушевила меня, придав такое настроение, будто в космосе меня ждет встреча с любимой тетей, однако вскоре этот порыв утих. По обе стороны стартовой площадки в позе лотоса сидели Джек и Хо, они были погружены в медитацию. В шортах, заняв свои места, мы закрыли глаза. Руки, наделенные чувством и здравым смыслом, на ощупь застегнули ремни и закрыли окна. Кресла были глубокие и мягкие, как объятия космоса, и, пока отец Маккензи шел от могилы, вытирая грязь с рук [10] «… отец Маккензи шел от могилы, вытирая грязь с рук» — слова из песни The Beatles «Eleanor Rigby». Переведено опосредованно с корейского языка. — Примеч. пер. , автобус плавно пришел в движение. Никто не был спасен. Все одинокие люди, откуда они пришли? Все одинокие люди, где они живут [11] «Никто не был спасен. Все одинокие люди, откуда они пришли? Все одинокие люди, где они живут?» — припев песни The Beatles «Eleanor Rigby». Переведено с корейского языка. — Примеч. пер. ? Автобус взмыл в небо.

Прошло немало времени. Немыслимое ускорение и плескание разыгравшегося тепла на моей коже не позволяли мне открыть глаза. Радио давно умолкло, не выдержав теплового удара; Дюран своей левой рукой вцепился в мою руку. И в какой-то момент я почувствовал, что ускорение и нагрев испарились, как лосьон для кожи. Взамен… возникло ощущение, что на груди выросли и зашевелились густые волосы, и между тем нас окутала прохладная тишина. Автобус завершил вертикальный подъем. Одно это чувство дало мне знать, что мы покинули пределы досягаемости ментальной силы Джека и Хо. Плыви, плыви. Мы плыли, как кувшинка, вынесенная рекой в открытый океан. Мы… открыли глаза.

И не сказали ни слова. Нет, мы не могли. Правда, перед глазами расстилался космос. В душе — ж-ж-ж — раздалось жужжание разматывающейся резинки, накрученной на двенадцать тысяч шестьдесят два оборота. Нечто, запертое в черепной коробке, похожее и на лепесток цветка, и на пропеллер, что-то вроде бегущего орнамента устремилось наружу. Так я чувствовал. О-о, хорошо, хорошо, хорошо. В этот миг хорошее настроение одного человека заполнило всю вселенную.

«Полет идет нормально?» — раздался голос Адама из динамика. «Нормально», — ответил Дюран, положив руки на руль. «Чувствую себя кувшинкой, дрейфующей со скоростью 20 узлов в час». — «Бинго!» — раздался голос Ринго. «Связь вскоре может оборваться. Землю видите?» — «Землю… нет, не видим». — «Надо же. Плавнее, спешить категорически нельзя. Не забывайте, что земное чувство пространства бесполезно». Как и предупреждал Адам, связь вскоре оборвалась. Последнее, что мы слышали, было «Вам не холодно в шортах?» в исполнении Ринго.

Длительность полета превысила уже шесть часов, а Земля так и не показалась. Помаленьку… мы начали беспокоиться. Нас, часом, не затянула какая-нибудь гадость? У меня было чувство, будто планктон, криль, высокое атмосферное давление и остальное, что пропало в треугольнике, разом хлынуло мне в голову. Мы думали. И… существовали. В конце концов мы осознали, что находимся с обратной стороны Луны. Ага! Вот он, старый дружок Вули-Були! У меня непроизвольно вырвались эти возгласы. Були-Вули, теперь-то ты понял? В брызгах шептал Вули-Були. Вдоль лунной поверхности… Дюран выровнял курс.

По определенной траектории, по прямой, мы шли около часа. Очень медленно… и мы могли созерцать расстилающиеся перед нами лунные пейзажи. Это были очень специфические ощущения. При взгляде из космоса знакомая нам прежде Луна исчезла без следа. И с темной стороны, и со светлой — Луна — убедились мы — была крайне экзотическим творением. Говорят же, что это была Ниагара! Как оголтело хлопающий крыльями Пол Смит, мы все время продвигались вперед. И — раз! — на другой стороне водопада перед нашими глазами развернулось нечто, похожее на огромную скалу.

Земля! — вырвался возглас из чьего-то рта. Земля была совсем не круглая, напротив, она была очень плоской. «Ура! Я был прав!» — ликовал Дюран, однако при всей своей плоскости Земля не была ровной. Это была какая-то замысловатая плоскость. С нашей позиции было видно только длинное-предлинное ребро, поэтому мы молча продолжали наш полет. Плавательный пузырь кувшинки, несущей нас со скоростью 20 узлов в час, раздулся. Земля, лениво повернув свое тело, показала нам свою поверхность, экзотическую и шокирующую. Это была огромная рыба-солнце.

A-а! В этот миг, гигантски моргнув, на нас взглянули глаза рыбы-солнца, нет, глаза Земли. Земля не произнесла ни слова, а мы не могли произнести. И из далекого-предалекого — простирающегося гораздо дальше Австралии или даже Южного полюса — брюха Земли… вырвался гигантский поток света. Этот поток, окрасив на секунду черноту космоса в ослепительные цвета, распался на бесчисленное множество частиц, которые подобно метеорам посыпались на поверхность Земли. «Икра!» — крикнул Дюран. Перед 300 миллионами икринок, перед этим благословенным дождем мы ощутили себя слабыми и беззащитными. «Есть ли там Наоми?» — шептал Дюран. «Та Наоми Кэмпбелл?» — «Да, та Наоми Кэмпбелл».