Пак Мингю - Коврижка

Однако Винс… целиком и полностью заслуживал похвалы. За то время, пока он сохранял за собой свое место, через Белый дом успели пройти Никсон, Форд и Джимми Картер, а прежний босс Вилсон-старший вместе со своим Мустангом пропал без вести в небе. Злосчастной для Вилсона-старшего оказалась командировка в Оклахому: посреди пустыни его настиг торнадо. «У тебя задница тяжелее, чем у президента Соединенных Штатов», — все нахваливал своего приказчика Вилсон-младший. Вдруг их глаза встретились. «В натуре!» — с улыбкой сказал Вилсон.

Винс получил пинка под зад в 1978 году. В рождественские праздники скрытая камера, установленная Вилсоном, запечатлела, как Винс проворачивал махинации с бензином и запускал свою лапу в кассу. «Ты, стало быть, решил, что даже торнадо не сможет оторвать твою задницу с этого места?» — так сказал Вилсон, листая бухгалтерские книги за последние шесть лет, страницы которых были запятнаны приписками о потерях и утечках топлива. «Ручаюсь головой, — рыдая, говорил Винс Туртурро, который в позапрошлом году даже прошел в финальную часть конкурса „Лучший приказчик Мобил, 76“. — Та рука — это не моя рука. В натуре!»

Став безработным, Винс журчал по американскому Среднему Западу. Журчать — это все равно что катить свои воды вниз по течению. Итак, Винс стал протокой Миссисипи и тихо ужурчал в Мемфис. И там… обучился блюзу. Винс и блюз были созданы друг для друга. Всего за один день и одну ночь был записан целый альбом. Он содержал три шедевра, обреченных стать бессмертной классикой.

1. «В натуре, блюз».

2. «Босс, та рука — это не моя рука».

3. «Зря я прошел. Финал».

«На него снизошло вдохновение! Разве это не реинкарнация Скипа Джеймса [13] Скип Джеймс (1902–1969) — американский певец, один из родоначальников кантри-блюза. ?» — опубликовал свои впечатления в знаменитом «Роллинг стоун» Самуэль Джей Уотерс — представитель Американского Союза Критиков Блюза. Здесь мы не можем привести полный текст критической статьи, объем которой достигает 7500 печатных знаков, однако все согласятся со мной, что один абзац, пропитанный проницательностью Самуэля, невозможно не процитировать.

«…В особенности мои сердечные струны затронул шлягер „Босс, та рука — это не моя рука“. Я думаю, что никто не сможет сдержать слез на том месте, где лирический герой, терзаемый угрызениями совести из-за предательства и воровства, в конце концов ампутирует себе обе руки, бросается в воды Миссисипи и становится 85-килограммовой русалкой. Эта песня окончательно растопила чистоту и душу блюза, потерянную нами на автостраде 61. В гитарном сопровождении ко второму куплету, похожему на плач русалки, заложена энергия, которая способна спасти душу Винса, наши души и более того — даже душу босса. В самом деле, обе руки Винса… разве это не та „невидимая рука“, о которой говорил Адам Смит?»

Статью о себе в «Роллинг стоун» Винс Туртурро прочитал у газетного киоска на привокзальной площади Гейлсберга. Винс изрядно прослезился и, пожав руку газетчику, узнавшему его, крикнул: «Да, это все она — невидимая рука!» Сразу вслед за этим он достал гитару и вдохновлено исполнил «Босс, та рука — это не моя рука». «Он плакал, мы плакали. Правда, нельзя было не плакать. Это был последний раз, когда я видел Винса Туртурро».

Как и сказал Ральф Оруэлл — последний, кто видел Винса, продавец газет из Гейлсберга, — сразу после того события Винс исчез, как туман. Больше никто его не видел и никто не мог его найти. В ряде городов Среднего Запада снова разгорелся давнишний спор. Его предметом, конечно же, была «рука». Спор начался с того, чья рука присваивала деньги «Мобила»: Винса или нет? — но постепенно предметное поле дискуссии расширилось. В спор ввязался ряд радикальных групп. Подхватив эстафетную палочку, на страницах газет развернули полемику Общество по защите прав темнокожих и Общество почитания памяти Адама Смита. «Феминистская прогрессивная сила» выразила свое желание подключиться к дискуссии о «невидимой руке». На радио все время звучали песни Винса, а вскоре первую страницу «Нью-Йорк Таймс» украсил следующий заголовок: «Винс нокаутировал современную экономическую теорию!».

Пол Смит, акула пера из «Геральда», обладал инстинктивным чутьем на сенсации. Он сразу же решил установить слежку за современной экономической теорией, которая была нокаутирована Винсом. Та и в самом деле лежала под капельницей в Мэрилендском госпитале. «Я чую запах». — Пол Смит быстро напал на ее след. Из своей засады Пол видел, как современная экономическая теория под покровом ночи тайно покинула госпиталь. Перед ней тут же затормозило такси. «Следуйте за тем такси», — крикнул Пол водителю, заскакивая в следующее.

Из сенсации Пола вышел тривиальный репортаж: «Прошлой ночью современная экономическая теория, проследовав мимо „Ограниченного мышления“ Маршалла, неустанно передвигалась до двух горных цепей: Макроэкономика и Микроэкономика, — и далее по сбегающим с этих гор бесчисленным рукавам и ответвлениям. Рынок и сегодня находится в движении, и пусть за прорывом всегда следует шок, но, к счастью, у человечества есть ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ. Если у нас есть хоть капля совести, мы должны встать и послать несравненной труженице современной экономической теории наши аплодисменты». Пол Смит переехал в «Сливер».

На следующее утро в Мэрилендский госпиталь стали прибывать посланные со всех уголков страны 67 миллионов СТОЯЧИХ АПЛОДИСМЕНТОВ. Вопреки тому, что ожидалась великая давка, стоячие аплодисменты организованно рассредоточились по больнице, развернув волонтерскую деятельность в приемном покое, оказывая помощь на парковке, помогая мастурбировать 195 пациентам, изнывающим от скучной больничной жизни, а также они повязали двух извращенцев, притаившихся в женском туалете, и тем самым укрепили основы защиты прав женщин. СМИ стояли на ушах. Люди начали питать смутную надежду, что стоячие аплодисменты — это и есть та «невидимая рука», о которой говорил Смит. Через два дня обложку «Геральд» украсила фотография выздоровевшей современной экономической теории, выходящей из больничных дверей.

И спустя десять лет… гаитянская медиум Мариа Тамбалас заявила, что встретила Винса Туртурро. «Где вы его видели?» — «В древнеегипетском храме». — «В Древнем Египте?» — «Да. Он стал божеством. Это он подарил человечеству индустрию обслуживания. Со слезами на глазах он сказал: „Ведь все хотят кушать“». — «А вы слышали его песню?» — «Вы имеете в виду „Босс, та рука — это не моя рука“?» — «Да, именно „Босс, та рука — это не моя рука“».

Я закрываю книгу.

Опять неудача. Я закуриваю. Я уже проглотил почти половину «Шуточной экономики», которая, по словам друга, должна была дать хоть какой-нибудь эффект. В кишках не чувствуется никаких подвижек. Безнадега. В конце концов я поднимаюсь с унитаза. Стряхиваю пепел, натягиваю штаны, и на выходе из туалета — бумс! — я грохнулся на пол. Судорога! В правой икроножной мышце было такое ощущение, что гигантский, мутировавший от облучения хомяк крушит город. У меня проступили слезы. На пороге туалетной комнаты, в тесной комнатушке бок о бок, упав, лежали я, весенние лучи и «Шуточная экономика». Радиация… действительно опасна.