Джим Кокорис - Богатая жизнь

Наступила тишина. Я ждал, что кто-нибудь попросит прочитать молитву меня или Томми, но тут заговорил Силвэниес.

— Для меня будет честью благословить эту пищу, просто честью. — Потом он прочистил горло и возвел глаза к потолку. Какое-то время смотрел на него, не произнося ни слова, с широко раскрытыми, серьезными глазами. Потом туда же посмотрела и тетя Бесс, потом папа и, в конце концов, дядя Фрэнк и Морис.

— Что ты, черт возьми, делаешь? — спросил наконец дядя Фрэнк. — Возносишь молитву о дожде?

— Молитесь вслух, Силвэниес, — попросила тетя Бесс. — Вслух.

Силвэниес покачал головой.

— Простите, Бесс, но боюсь, что бы я ни сказал, это будет слишком мелко и незначительно. Я возложил на себя бремя, которое оказалось мне не по силам. К тому же, — прибавил он, — я только сейчас осознал, что толком не помню ни одной молитвы. Религиозной молитвы, я хочу сказать.

Папа вздохнул и прочистил горло. Он явно испытывал душевные муки.

— Что же, возможно, я сам смогу что-то прочитать. — Он склонил голову. Волосы у него топорщились в стороны, как перекладины креста. — Боже милосердный, благодарим тебя за сию чудесную трапезу. — Тут он сделал паузу и прочистил горло. — И еще благодарим тебя за эту возможность провести время вместе, всей семьей.

С этими словами он поспешно схватил салатницу и передал ее Морису.

Я решил временно не обращать внимания на очевидный и тревожный знак (папа теперь молится прилюдно) и принялся с аппетитом есть, поглощая толстые пласты сочного мяса и сдобренный пряностями рис и картофель, которые тетя Бесс щедро навалила мне на тарелку. Подозрение, что скрытой причиной этой молитвы явился Бобби Ли, могло бы быть достаточным, чтобы в моем животе стал разрастаться шипастый комок, но все было бесполезно: я был страшно голоден, а еда была невероятно вкусной. В конце концов, шипастый комок мог подождать, пока не будет доеден десерт.

— О, Бесс, вы превзошли саму себя. Саму себя! — сказал Силвэниес. — Я обязательно возьму у вас рецепт бобового салата.

— Я купила его готовым, — возразила тетя Бесс, подкладывая ему еще.

— Вот как!

На десерт тетя Бесс специально приготовила торт с маленьким вампиром в середине. На нем была черная шапочка и крохотный воротничок, на вид твердый и сладкий. Я удивился, когда дядя Фрэнк рассмеялся. Весь обед он был хмурым, свирепо поедая то, что было у него на тарелке, от которой его голова была всего в нескольких дюймах.

— Он из сахара, — сказала тетя Бесс. — Мы его съедим позднее. Наверное, оставим мальчикам.

— Спасибо, тетя Бесс, — сказал дядя Фрэнк. Он осторожно взял вампирчика и, сощурившись, стал его разглядывать. Потом передал Силвэниесу, радость которого не знала предела.

— Какая прелесть, Бесс! — сказал он. Когда он наклонился и поцеловал тетю Бесс в щеку, и дядя Фрэнк, и папа, оба отвели глаза.

— Томми, нельзя! — сказала тетя Бесс, когда Томми воткнул палец в середину торта. Морис мягко взял руку Томми и медленно отвел ее. Потом все спели: «С днем рожденья тебя!» — кроме папы, который покашливал в такт мелодии.

— Ну вот, — сказал папа после того, как мы закончили петь, — теперь мне хотелось бы знать, кто будет играть со мной в одну игру.

Все, кроме Томми, перестали жевать и посмотрели на папу.

— Я подумал, — продолжал он, не отрывая глаз от тарелки, — что мы все могли бы сыграть в какую-нибудь игру, например, в «Монополию».

— В «Монополию»? — переспросил дядя Фрэнк. — Ты о чем? Об игре? Той, где надо бросать кубик?

— Да, — подтвердил папа, все еще глядя в свою тарелку.

— Что? — спросила тетя Бесс. Вид у нее был почти испуганный.

— Я просто подумал, что это может оказаться интересным. Ну, как… — он на секунду замолчал, — ну, как вид семейного времяпрепровождения. Я знаю, что у нас есть эта игра, там, в чулане рядом с холлом. — Все не спускали глаз с папы, который принялся рассматривать свои колени. — Я вчера ее видел там. Она в чулане.

— Прошу простить меня, — сказал Морис. Это было первое, что он сказал с тех пор, как мы сели за стол. — Я хочу поблагодарить вас, мисс Папас. Все было просто великолепно. Нога невероятно вкусная. Теперь я пройдусь, погуляю по улице и выкурю трубку. — Он встал, аккуратно задвинул стул под стол и вышел.

— Может быть, ему не нравится «Монополия»? — предположила тетя Бесс. — Чернокожие не любят «Монополию»?

— Я думаю, ему не нравимся мы, — предположил дядя Фрэнк.

— А мне нравится Моу-Мэн, — вставил Томми. — Он Моу-Мэн.

— Да ладно, мне кажется, ему просто не совсем удобно, поскольку у нас семейный праздник, — сказал папа. — Мистер Джексон высоко ценит право на частную жизнь. Хорошо, так будем играть в «Монополию»? Тедди, ты хочешь?

Я кивнул головой.

— Для «Монополии» дети еще слишком малы, — заметил дядя Фрэнк. — Они не знают правил.

— Думаю, что смогу играть, — возразил я. — Один раз я играл с Чарли.

— И я не знаю правил, — сказала тетя Бесс. Во второй раз она показалась мне испуганной. — Как вы играете? Это сложно? Надо что-то читать?

— Это не так уж сложно, Бесс, — Силвэниес успокоительно похлопал ее по руке, послав многозначительный взгляд. — Мне приходилось играть с лучшими игроками.

— Вы меня научите? — спросила она.

Силвэниес низко нагнул голову.

— Конечно, конечно, Бесс. Я научу вас всему, что знаю сам.

Мы убрали со стола и сели играть. Так как очень скоро стало ясно, что и Силвэниес играть не умеет, папе пришлось вслух читать инструкцию, напечатанную на обратной стороне коробки, в результате чего Томми заснул под столом. В начале мы играли неуклюже, часто останавливаясь, чтобы свериться с инструкцией, которую папа положил у своего локтя. Я играл в паре с тетей Бесс и бросал кубик, двигал стаканчик и считал наши деньги. Спустя какое-то время мы стали выигрывать.

— Сын весь в отца, — сказал дядя Фрэнк, выплачивая мне деньги за посадочную площадку на Иллинойс-авеню.

— Мне, наверное, было бы неплохо купить эту гостиницу для железной дороги, — сказал Силвэниес.

— Ты не можешь поставить гостиницу на железную дорогу, — сказал дядя Фрэнк.

— А, — протянул Силвэниес, потирая подбородок. Все время проигрывая, Силвэниес, тем не менее, играл с большим интересом. — Да, видно, придется пересмотреть свою стратегию.

— Ну-ка, Тедди, дай Силвэниесу немного наших денег, — сказала тетя Бесс. — У нас ведь их много.

— О, Бесс, я не могу их принять!

— Вы не можете одалживать ему деньги, — запротестовал дядя Фрэнк, — это против правил.

— Почему не можем?

— Потому что это не разрешается, — повторил дядя Фрэнк.

— Боюсь, Фрэнк прав, — вмешался папа, прищурившись изучая инструкцию. — По-моему, это действительно не разрешается.

— Я выкручусь, Бесс, — сказал Силвэниес, — все будет хорошо. Моя удача впереди. Леди Фортуна еще улыбнется мне. — Тут он кинул кубик, который отскочил от доски и стукнул спящего Томми по ноге.