Джим Кокорис - Богатая жизнь

— Может быть, ты хочешь, чтобы я подвез тебя к Чарли? — спросил папа.

— Мы пойдем пешком. Это же всего через три квартала.

— Ну, тогда я поставлю машину в гараж. Говорили, что сегодня будет дождь. А может быть, и снег.

Мы с Морисом быстро шли, согнув головы под встречным ветром. Был вечер, темнело, начинали мигать зажигающиеся уличные фонари. Я еще глубже засунул руки в карманы и пожалел, что не воспользовался папиным предложением подвезти меня.

— Итак, как ты себя чувствуешь, Тедди Папас? — спросил Морис. С того момента, как судья вынес решение, Морис изменился. Его походка и манера разговаривать стали легче и свободнее, и иногда он говорил очень тихо. Накануне папа предложил ему работать у нас постоянно, но Морис не выказал особого энтузиазма.

— Вы останетесь у нас? — спросил я, когда мы переходили улицу.

— Ну, пока не решил. Вначале я планировал поработать всего несколько месяцев. Мне бы не хотелось уходить от вас до конца Рождества. Хочется поприсутствовать на банкете в честь Томми. Он же получил футбольный приз, ты знаешь?

— Да. Томми мне сказал. Он так рад.

Морис покачал головой, удивляясь успехам Томми.

— Приз «Лучшему игроку», а ведь он стал играть в команде только в середине сезона. Пропустил половину игр. Этим можно гордиться. Он, похоже, счастлив. Еще ему нравится, что папа читает книжки. Он сейчас стал много говорить, ты заметил?

— Да. — В последние несколько дней Томми был гораздо счастливее, чем за все время после маминой смерти; он возбужденно говорил о своей награде и ходил по дому в футбольной форме, даже спал в ней.

— Вот банкет пройдет, тогда посмотрим, оставаться мне или нет. — Он посмотрел на меня и улыбнулся. — Мальчика в твоем возрасте не обязательно каждый день водить в школу. Я думаю, все очень скоро забудется, и ваша семья заживет по-прежнему.

— Я бы хотел, чтобы вы остались, — сказал я. Морис опять посмотрел на меня и похлопал по плечу.

— Спасибо, Тедди Папас. — Мы остановились у следующего квартала и переждали, пока проедет машина. На минуту ветер стих, и я почувствовал, как мышцы щек у меня расслабились.

— А как дела с тем мальчуганом, с Уилкоттом? — спросил Морис. Он смотрел прямо перед собой, оглядывая квартал.

— Хорошо. — Его вопрос удивил меня. Я никогда не разговаривал с Морисом о Бенджамине. Хотя в последнее время и не о чем было особенно разговаривать. Бенджамин просто не обращал на меня внимания. — Он оставил меня в покое, — прибавил я. — Папа уже не дружит с миссис Уилкотт.

— Да, я ее у вас вижу не часто. Теперь все понятно.

— Она больше к нам не заходит.

Мы свернули в квартал, где жил Чарли, и ветер поднялся снова. Я нагнулся еще ниже, подставив ему затылок.

— Ну что, ждешь не дождешься встречи с Бобби Ли? — спросил Морис.

— Нет, — ответил я. — Но это не надолго.

— Ну, я все равно буду рядом, — сказал Морис. Мы шли уже по дорожке к дому Чарли.

— Я знаю.

Мы с Чарли весь вечер провели за компьютером, просматривая материалы о муравьях Рихтера. Мне хотелось помочь дяде Фрэнку закончить роман, или, по крайней мере, вторую страницу. Я подумал, что чем больше информации раздобуду, тем лучше. Но много сделать не удалось, потому что нас все время прерывала мама Чарли, которая без конца входила в комнату, то чтобы забрать белье в стирку, то принося перекусить или попить. Это была небольшого роста шустрая женщина, которая, казалось, пребывала в постоянном движении.

— Она хочет убедиться, что мы не смотрим порно, — сказал Чарли после ее последнего вторжения. — Она поймала меня несколько недель назад.

— Ты же говорил, что она поставила «кид-чек» и закрыла тебе доступ, куда нельзя.

Чарли взглянул на меня с совершенно бесстрастным выражением лица. Потом закрыл веб-страницу Министерства сельского хозяйства. Через несколько секунд на экране появилась фотография голой женщины на мотоцикле, размахивавшей над головой трусиками.

— Я обойду все «чеки», — сказал он.

Я уставился на фотографию. Эта женщина так радовалась своей наготе.

— Красиво, — сказал я.

Следующие полчаса мы искали и разглядывали картинки с голыми женщинами в разных позах, пока щеки у меня не покраснели.

— Когда женюсь, скажу жене, чтобы все время ходила голая, — сказал Чарли, вновь переключаясь на веб-сайт Министерства сельского хозяйства. Я согласился, что мысль неплохая, и мы вернулись к нашим информационным поискам.

Через какое-то время искушение легкого доступа к обнаженным женским телам оказалось таким сильным, что мы решили в последний раз просмотреть вебсайт «Запретные удовольствия». Но далеко мы не продвинулись. Как только на экране стали возникать изображения наших фавориток, Лайзы и Лоры, в комнату, как истеричная кошка, ворвалась миссис Гавернс и завопила:

— Это отвратительно! Вот как вы используете компьютерные технологии!

Когда она принялась таскать Чарли за уши, я забился в угол и стал лихорадочно придумывать себе оправдание. Что-то, кроме «это все Чарли придумал!». Однако ничего придумать не смог, просто закрыл уши руками, покорившись судьбе. Но все внимание миссис Гавернс было приковано к Чарли, поняв, что вот оно, мое спасение, я выскользнул из комнаты и, сбежав по лестнице вниз, выскочил из дома.

Я пустился бежать. Лил сильный дождь, а я выбежал без пальто. Я попытался прикрыть голову руками, но скоро сдался и предоставил дождю мочить меня насквозь. Я знал, что и Морис, и папа расстроятся, что я убежал, не позвонив им, но выбора у меня не было. Когда приду домой, что-нибудь придумаю. Я побежал быстрее, шлепая прямо по лужам.

Когда я добежал до угла и хотел перебежать через улицу, мимо прокатил какой-то темный автофургон, преградив мне путь. Несмотря на дождь, стекла в нем были опущены.

— Вот это да! Привет, Тедди! Это я, Бобби Ли.

— Привет. — Я не видел его с того случая у «Уилла».

— Залезай. Я тебя подвезу. У меня остался тот рисунок, о котором я тебе говорил. Тот, что нарисовала твоя мама, тот, со звездами и всем прочим. «Галактика ночью». Он у меня здесь.

— Да тут только один квартал остался.

— Давай, мальчик. Это же глупо. Дождь ведь идет. Меня все будут ругать, если скажу, что проехал мимо и не подвез. — Он наклонился и открыл дверь. — Залезай. Давай же.

Я колебался, постоял под дождем еще несколько секунд. Потом залез в машину.

— Пристегнись.

— Да нам же здесь только квартал проехать.

— Делай, как папа велит. Нам еще долго ехать.

— Куда мы едем?

— Я же сказал тебе — домой.

Он проехал мимо нашего дома, даже не притормозив. Когда я спросил, куда мы едем, ответил: «Прокатимся немного, и все». Когда мы выехали на скоростное шоссе, я спросил еще раз, но он не ответил, лишь вытащил из-под сиденья бутылку и стал пить из нее большими глотками. Когда мы сначала проехали Чикаго, я спросил в последний раз, стараясь, чтобы в моем голосе не звучал испуг.