Селия Рис - Ведьмина кровь

… В конце концов Тобиас и Джонас появились на дороге. Шагая вразброд, заснеженные, они придерживали шляпы и щурились от летящих в лицо хлопьев. Коровы тоже были укутаны в белое, словно отрастили вторые шкуры. Ребекка спросила, где отец. Оказалось, он пытается собрать овец, чтобы привести в хлев всех месте, пока они не растерялись.

Мы стали заводить коров в хлев, а мужчины ушли помогать Джону.

Овцы — глупые создания. Если их не пасут собаки, они разбредаются, и тогда собрать их в стадо — нелегкая задача. Большинство все же удалось вернуть домой, но двоих наутро нашли наполовину сожранными. Снег вокруг был пропитан кровью.

Дом собраний не отапливается. Из ртов и ноздрей клубится пар и покрывает стены влагой, а морозный воздух наполняет туманом.

Сегодня преподобный Джонсон избрал темой для проповеди овец. Все говорил, говорил, а у нас руки и ноги дубели от холода, носы и щеки коченели.

— Все мы, подобно овцам, порой сбиваемся с пути…

Пожалуй, если выбирать из всех Божьих тварей, сравнение с овцой мне наиболее неприятно.

— …Как овец, заключат их в преисподнюю; смерть будет пасти их… Я взываю к старейшинам, сидящим среди вас…

Он посмотрел на переднюю скамью, где сидели мужчины в черном, неподвижные, словно высеченные из угля.

— Подавайте пример стаду! …И когда явится Пастыреначальник, вы получите неувядающий венец славы… Также и младшие, повинуйтесь пастырям…

Он обвел взглядом задние ряды и детей: мальчиков, сидевших с отцами, и девочек, сидевших с матерями. Они, конечно, и так следуют этому наставлению. Упрямых и непослушных здесь наказывают.

— …подчиняясь друг другу, облекитесь смиренномудрием, ибо Бог гордым противится, а смиренным дает благодать.

Его пронизывающий взгляд застыл, казалось, он смотрел одновременно на каждого из нас.

— Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить.

В его глазах такая же ярость, как в оке, изображенном на кафедре.

Декабрь 1659

Зима наступает со всех сторон. Сугробы уже доходят до самых крыш, и каждый день дается нам труднее, чем предыдущий. В мире остались только серый, черный и белый цвета. Большую часть времени мы проводим в доме, я выхожу лишь изредка, чтобы забежать к Марте.

Чем ближе к Рождеству, тем дни короче. Только Рождество здесь не отмечают [7] Пуритане не отмечают Рождество, Пасху и другие традиционные христианские праздники. . Это обычный рабочий день, как все другие, если не выпадет на воскресенье.

Мы с Ребеккой почти неразлучны. Когда я иду к Марте, она тоже приходит, чтобы повидать Тобиаса. Они садятся в уголке и о чем-то разговаривают. Чем дальше от очага, тем в комнате холоднее, но они предпочитают мерзнуть, лишь бы оказаться поближе друг к другу. Марта обязана следить за приличиями, но она с пониманием относится к их желанию побыть наедине.

Ребекка часто ходит с Тобиасом проведать животных в хлеву рядом с их домом. Мы с Мартой складываем лоскутки ткани из ее запасов и шьем одеяло для их брачного ложа. Тобиас соорудил специальный каркас, а Марта попросила шерсти у всех, кто держит овец, и добавила ее к той, что собрала сама. Я помогла ей все это вымыть и разровнять, чтобы было чем набить одеяло. На все материала не хватит, но мы восполним недостающее кусками старых покрывал, ковриков, рубашек и чулок, которые уже не починить.

Изнанка прикреплена к каркасу прищепками, по ней разложена шерсть, а поверх лежит лицевое полотно. Марта размечает его перед вышивкой, рисуя узоры кусочком мела: розы — в честь тех, что растут в ее саду, желуди и дубовые листья — в честь леса, окружающего Бьюлу, поцелуи — символ подлинной любви, сердечки — символ свадьбы, улитки и спирали повсюду — символ бесконечности. Мы начинаем вышивать с середины и движемся к краям, где нарисована непрерывная лоза — символ долгой жизни.

Ребекке не разрешено помогать нам. Она смеется и говорит, что тоже вышьет мне одеяло, когда будет престарелой замужней дамой. Это она меня так дразнит. В последнее время Ребекка изменилась — перестала стесняться, все время улыбается и хохочет, щеки горят, глаза сияют, словно ее подменили.

Январь 1660

Наступил январь, а с ним и лютые холода, которые приносят все новые напасти. В Англии я несколько раз обмораживала ноги и руки, но здесь морозы такие страшные, что тело начинает гнить. Помимо ревматизма и кашля появилась легочная хворь с кровохарканьем. Джонас столько времени проводил с больными, что заразился сам.

Болезнь отразилась и на воскресных собраниях: в это воскресенье на лавках много мест пустует. Даже Элаяс Корнуэлл не смог прийти, и преподобный Джонсон читает проповедь один. Его супруга тоже отсутствует, как и почти все дети.

После проповеди преподобный подозвал к себе Марту.

— Помоги моей жене.

— Она болеет? — забеспокоилась Марта. Миссис Джонсон вот-вот должна родить.

— Нет. Дети.

— Что с ними?

Преподобный растерянно посмотрел на нее, как человек, которого меньше всего волнуют подробности о здоровье его собственных детей.

— Вот ты и разберешься.

— Я спрашиваю о симптомах. У них жар? Они кашляют?

— Кашляют. Да так, что не заснуть. Я едва могу сосредоточиться. Нужно, чтобы ты это прекратила.

— Я сделаю, что смогу. Мэри… — Марта повернулась ко мне, собираясь попросить принести ее корзинку со снадобьями.

— Ты — Мэри? — преподобный уставился на меня пустыми дулами глаз.

— Да, сэр.

— Мэри, сирота, которую приютили Риверсы?

Я кивнула.

— Слышал о тебе.

— Надеюсь, хорошее, сэр.

— Не вполне, — он погладил бороду. — Говорят, ты ходишь в лес.

— Я собираю там травы и коренья для Джонаса и Марты.

— Еще говорят, что ты себе на уме. Скажи, Мэри: отвергаешь ли ты Сатану и все дела его?

— Да, сэр.

— Веруешь ли в Господа? Блюдешь ли заповеди?

— Да. Да, конечно!

К чему он клонит?

— Надеюсь, это правда. Ибо я — Его наместник в общине. Не забывай об этом. Здесь нет ничего — ничего! — о чем я бы не знал. — Он помолчал, затем спросил: — Ты бы назвала себя смиренной?

— Да, сэр, — ответила я, опустив глаза и стараясь выглядеть кротко.

— Следи за собой. И запомни: …непокорность есть такой же грех, что волшебство , как сказано в Первой Книге Царств. Марта, займись детьми. Пусть затихнут сегодня же.

Он резко развернулся и ушел.

Дом преподобного Джонсона — самый большой в поселении. В последний раз я видела такие в Сейлеме: он двухэтажный, с пристройками по бокам и с фронтоном. Миссис Джонсон попросила нас приходить каждый день, пока дети не поправятся.