Евгений Левандовский - Огнем опаленные

Портативные радиостанции, которыми снабжали наших разведчиков, обеспечивали бесперебойную связь.

После наступившей поздней осенью и зимой сорок первого года относительной стабилизации фронта разведчикам поставили задачу — вскрыть расположение, численность вражеских войск, их вооружение.

Начали посылать в тыл разведчиков, в задание которых входило пройти по определенному маршруту по оккупированной территории и вновь перейти линию фронта к своим.

И здесь Сережка был одним из первых.

Рассказы Сергея заставляли вновь вместе с ним переживать весь его путь, по-новому, реально оценивать обстановку за линией фронта.

Обычно во время занятий преподаватели были очень строги. Проверка знаний проводилась тщательно, у каждого в отдельности и по каждому из изученных разделов. Разыгрывались различные комбинации, создавались определенные условия, в которых проверяемый должен был в считанные секунды разобраться, отделить главное от второстепенного и найти несколько вариантов решения.

На первых порах ребята не совсем правильно оценивали обстановку, обижались, роптали, осуждая преподавателей за чрезмерную строгость.

— Вы должны правильно понять, — говорил как-то ребятам комиссар Тюрин в беседе, — низкая оценка во время учебы — это не наказание, не упрек в вашей нерадивости. Это дружеская подсказка, на что обратить внимание. Когда начнется ваша работа, то преподавателя рядом не будет, а война вместо плохой оценки приносит смерть.

Мы, — продолжал комиссар, — не можем вам сейчас дать знаний по полной учебной программе. Будете доучиваться на задании и во время отдыха. Учиться будете все время. Скоро для каждого из вас настанет самый серьезный экзамен — работа в тылу врага.

Позже ребята узнали, что и появление Сережки у них было не простой случайностью. Это комиссар направил к ним Сергея.

И Сергей своими рассказами сделал то, что не могли сделать преподаватели — научил уважать мелочи.

Он не только рассказывал о том, что происходило с ним или его товарищами в тылу врага, по и создавал определенные ситуации, привлекая ребят к их решению, а затем вместе с ними разбирал ошибки в принимаемых решениях.

— Возьмем, — говорил Сергей, — такой случай. Вы идете по деревне. Навстречу идет полицейский. Что вы должны делать, на что в первую очередь обратить внимание?

Прежде всего, — первое время Сергей не обращался к ребятам с вопросами, а сам отвечал на них, — нужно обратить внимание на то, чтобы появление полицейского не вызвало у вас никаких внешних проявлений тревоги, беспокойства. Вы должны идти тем же шагом, которым шли до этого, делать вид, что вы его не замечаете. Чаще всего вы будете ходить под видом беженца, менялы, который забрел в деревню, чтобы разжиться немного продуктами. Вести себя нужно соответственно своей роли.

Но во всей этой игре надо не переиграть. Вот посмотрите, — продолжал Сергей, — как это может выглядеть. — И он, мгновенно преобразившись в деревенского простачка, разыгрывал перед ребятами несколько возможных вариантов встречи с полицейским. — Имейте в виду, — становясь прежним Сергеем, продолжал он, — полицейскими, если это не наши люди (а на это вам никогда не надо рассчитывать), как правило, становятся подонки, тупые, ограниченные люди с низким интеллектом. А чем глупее человек, тем опаснее он в роли начальника, даже самого маленького, тем более падок на любое проявление лести, тем сложнее с ним общаться.

Позже в своих беседах Сергей все чаще стал привлекать ребят к решению различных задач, проигрывать вместе с ними возможные ситуации.

Машину еще раз подбросило, и она остановилась около крайнего дома деревни.

— Можете вылезать, — сказал капитан. — От машины далеко не отходить. Я скоро приду.

Ребята быстро перескочили через борт, помогли сойти девушкам.

— Куда это нас привезли?

— А кто его знает. Какая-то деревня.

— Здесь стоит летная воинская часть. Вон видите, лейтенант в летной форме?

— Может быть, на учебные прыжки?

— Вот бы здорово!

— Интересно, как это будет выглядеть? Из вас кто-нибудь раньше прыгал?

— Я прыгал два раза с вышки в парке культуры.

— И я тоже.

— А с самолета?

Возбужденные предстоящим испытанием, ребята сбились в кружок около автомашины и не заметили, как подошел вернувшийся капитан. С ним было два человека в летных комбинезонах.

— Идемте за нами, — сказал капитан. — Сегодня будем учиться укладывать парашюты, и вы сделаете по два пробных прыжка с самолета.

Укладка парашютов проводилась в большом сарае с плотно утрамбованным земляным полом. Прямо на земле были расстелены специальные брезентовые дорожки.

— Укладку будет делать каждый для себя, — говорил инструктор. — На первый раз мы будем помогать вам. Потом, когда освоитесь, будете делать самостоятельно. Смотрите, как это делается.

Ребятам дали четыре брезентовые дорожки, парашюты, и они начали самостоятельную укладку. Все, что казалось так просто и легко, когда это делал инструктор, оказалось на деле много сложнее. Бесконечно путались стропы, шелк парашюта не хотел ложиться так, как надо. Уже, казалось, совсем уложенный парашют вдруг не хотел влезать в ранец, и его приходилось вновь распускать и укладывать заново.

Наконец под строгим наблюдением и с помощью инструктора парашюты были уложены. Все погрузились в машину и поехали на летное поле.

Здесь, на краю ровного поля, поросшего мелкой травой, замаскированные сверху сетками, а по бокам срубленными елками, стояли самолеты У-2. А рядом, в лесу, целый городок землянок, врытых в землю бревенчатых столов и скамеек, и ни одной живой души, кроме часовых. Экипажи ночных бомбардировщиков отдыхали.

— Сегодня, — объяснил им капитан, — вы сделаете по два прыжка. Один — с высоты трехсот метров с вытяжным фалом, а второй прыжок — с высоты пятисот метров с ручным открытием.

Вскоре начались прыжки… И скоростные со скольжением, и на точность приземления, и с уходом от предполагаемого препятствия, и с отрывом от парашюта перед водой, и на лес, когда скольжением стараешься уйти от удара о дерево, и в порывистый ветер, когда купол уже ложится на землю, а ты еще в воздухе, и ночные, когда земля появляется под ногами так неожиданно…

Но, конечно же, первый прыжок запомнился больше всего.

Виктор прыгал четвертым. Летчик, которому, очевидно, надоели эти однообразные взлеты и посадки, сразу же, едва самолет оторвался от земли, сделал крутую горку. Виктора вжало в сиденье. Но едва он сообразил, что произошло, как летчик заложил крутой вираж.

Наконец летчик вышел на горизонтальный полет и обернулся к Виктору — тот сидел в задней кабине — и что-то ему прокричал, озорно блестя глазами.