Елена Артамонова - Прикол из каменного века

— Миш! Проснись! Бабушка завтракать зовет! — громко произнесла она, но никакой реакции на ее призыв не последовало.

Еще раз окликнув брата, девочка решительно открыла дверь… Миши в комнате не было, а открытое настежь окно подсказывало, каким образом хозяин комнаты покинул свою «берлогу». Вообще-то очкарик любил гулять по утрам, совершая пробежки по Березовой Роще или объезжая ее на велосипеде, но то, каким способом он тайно покинул дом, настораживало. Похоже, Миша не хотел, чтобы кто-то узнал о его отсутствии, предпочтя покинуть комнату через окно.

— Ну, что, не добудилась? — спросила выглянувшая из кухни Марья Васильевна.

— Он, оказывается, уже ушел.

— Странный Миша какой-то в последнее время стал. Бродит повсюду, бормочет что-то под нос. Наверное, влюбился парень. В его возрасте это «заболевание» часто случается.

— Заболевание?

— Любовь иногда хуже болезни бывает. И мучаешься от нее, и болеешь, и вылечиться никак не можешь, все осложнения донимают, — неожиданно разоткровенничалась пожилая женщина. — Даст Бог, у Миши все обойдется. А пока мы без него позавтракаем, а то гренки остынут.

Хотя завтрак, как всегда, получился вкусным, у Жени кусок в горло не лез, и, кое-как разделавшись с гренками, она поспешила выйти из-за стола, сообщив бабушке, что пойдет немного проветриться. На самом деле девочка собиралась не гулять, а продолжать начатое вчера расследование и наконец-то получить ответ на больше всего волновавший ее вопрос — когда именно вышел из тюрьмы главный подозреваемый по делу «неандертальцев» Коля Дуб.

Место жительства Коли Дуба было хорошо известно Жене еще с тех самых пор, как они с братом разыскивали похищенную принцессу. Тогда-то они впервые и посетили пятиэтажку на краю Березовой Рощи, где жил вместе со слепой матерью этот непутевый пьяница. Выйдя из трамвая, девочка прошла мимо гастронома, возле которого в былые времена любил тусоваться подвыпивший Коля, и свернула в один из близлежащих дворов.

Женя знала, что подозреваемый жил в квартире, расположенной в торце пятиэтажки, в неуютной квартире на первом этаже, куда вел отдельный вход. Вероятно, первоначально здесь планировалось разместить РЭУ, но потом почему-то это помещение отдали под квартиру. Местечко было то еще. Если за углом, во дворе, сияло солнце, играли дети, на лавочках сидели мамы с колясками и бабушки, то здесь прочно обосновались мрак и уныние. Зарешеченные окна квартиры выходили на бывшую котельную, и это делало место особенно неприглядным.

Обойдя дом, Женя осторожно посмотрела из-за угла на площадку перед котельной и сразу же шарахнулась назад, увидев подозреваемого. Коля был занят совершенно необычным для него делом — вооружившись лопатой, он сосредоточенно вскапывал твердую, как камень, землю, по всей видимости, намереваясь разбить под окнами своей квартиры цветник. К счастью, занятый столь нелегким делом, парень Женю не заметил, продолжая старательно обустраивать будущую клумбу.

Миша Шерлок Холмс всегда говорил, что лучшим источником информации являются «аборигены» пенсионного возраста, а потому, следуя инструкциям брата, девочка решила заняться опросом местных жителей. Впрочем, дело это было весьма опасным, поскольку словоохотливые пенсионерки очень любили поболтать, и стоило к ним обратиться с каким-либо вопросом, как они моментально обрушивали на тебя целую лавину совершенно ненужной информации. Впрочем, выбора у Жени все равно не было, а потому она направила свои стопы к гревшимся на солнышке бабулькам.

— Здравствуйте, — обратилась Женя к пожилой женщине, быстро-быстро вязавшей на спицах то ли шапочку, то ли чулок. — Я тут случайно Колю Дуба увидела и очень удивилась, ведь он вроде бы должен в тюрьме сидеть.

— Еще как должен! Но его, видите ли, за примерное поведение отпустили! Безобразие! Преступников сразу расстреливать надо, а их вместо этого на свободу выпускают на горе честным людям!

— Да вы не волнуйтесь так, Валентина Степановна, — вступила в разговор другая старушка, рядом с которой на лавочке гордо сидел жирный пудель. — В судах люди серьезные работают, и если они человека отпустили, значит, он уже исправился. Да и вообще надо человеку шанс дать. Нельзя же его всю жизнь за одну ошибку наказывать!

Вторая пенсионерка понравилась Жене значительно больше первой, а потому она переключила свое внимание на владелицу пуделя:

— А вы не подскажете, когда именно Коля вернулся?

— Только что, можно сказать. А если совсем точно — вчера утром. Сказал, что получил условно-досрочное освобождение. Суд учел его хорошее поведение и то, что у него мать-инвалид, потому и отпустили. Коля Дубов, как пришел, сразу же за дела домашние принялся — мусор из квартиры вынес, окна помыл и все такое… А со следующей недели он на работу выходит, деньги собирается честным трудом зарабатывать. В общем, он сказал мне, что пить завязал окончательно и твердо стал на путь исправления. Хочется верить, что так и будет…

— Да, хорошо бы… — откликнулась Женя, отчетливо понимавшая, что у главного подозреваемого имелось неопровержимое алиби и он никак не мог быть терроризировавшим Березовую Рощу «неандертальцем». — Значит, точно вчера?

— Точно-точно, я видела, как он с вещами возвращался. Тут-то мы и разговорились.

Стройная версия рухнула. Коля Дуб больше всего подходил на роль первобытного человека, однако не мог быть им. Следовательно, «неандертальца» предстояло искать где-то в другом месте… Распрощавшись с пенсионерками, Женя направилась к трамвайной остановке. В душе у нее царил полнейший, беспросветный мрак.

Чудесные бело-розовые пионы, за которыми Женя ухаживала с самого их «рождения», смотрели на девочку зло и насмешливо. Так, во всяком случае, представлялось ей самой, да и все вокруг вызывало у нее только раздражение и злость. Бабушка отдыхала у себя в комнате, родители были на работе, и обычно такой уютный дом казался чужим и враждебным. Время потихоньку приближалось к обеду, а Миша все еще пропадал непонятно где, и его отсутствие вызывало все больше подозрений.

Женя сидела на перилах крыльца, машинально вертела в руках какую-то веточку и думала о том, как ей быть дальше. Она понимала, что должна довести расследование до конца, какими бы ужасными ни оказались его результаты, а для этого ей первым делом надлежало обыскать комнату главного подозреваемого, которым опять стал ее родной брат. Но девочке очень не хотелось копаться в Мишиных вещах, она сама ощущала себя преступницей, делавшей нечто отвратительное и недозволенное. Однако другого способа докопаться до истины просто не существовало и, приняв трудное решение, Женя твердым шагом направилась в комнату брата.