Томас Вулф - Взгляни на дом свой, ангел [litres]

– Откуда мы пришли? Куда мы идем? Для чего мы здесь? Зачем все это, черт подери? – бешено выкрикивал Бен, повышая и повышая голос. Он смотрел на пожилого врача горьким, обвиняющим взглядом. – Бога ради, не молчите, Коукер. Что вы сидите как манекен! Скажите что-нибудь.

– Что я, по-вашему, должен сказать? – сказал Коукер. – Кто я? Чтец мыслей? Медиум? Я врач, а не священник. Я видел, как они рождались, я видел, как они умирали. Что происходит с ними до и после, я не знаю.

– К черту это! – сказал Бен. – Но что происходит с ними в промежутке?

– Об этом, Бен, я знаю столько же, сколько и вы, – сказал Коукер. – Вам нужен не врач, а пророк.

– Но они же приходят к вам, когда заболевают, так? – сказал Бен. – Они все хотят выздороветь, так? И вы делаете все возможное, чтобы вылечить их, так?

– Нет, – сказал Коукер. – Не всегда. Но согласен, что ждут от меня именно этого. Ну и что?

– Значит, вы должны верить, что в этом есть какой-то смысл, – сказал Бен, – иначе вы не стали бы этого делать!

– Человек должен жить, не правда ли? – сказал Коукер с усмешкой.

– Но об этом я и спрашиваю вас, Коукер. Для чего?

– Ну, – сказал Коукер, – чтобы девять часов в сутки работать в газете, девять часов спать и наслаждаться остальные шесть, моясь, бреясь, одеваясь, закусывая в «Жирной ложке», болтаясь возле аптеки Вуда и время от времени сопровождая веселую вдову к Фрэнсису К. Бушмену. Разве этого мало? А трудолюбивый и добропорядочный человек, который еженедельно вносит свои деньги в Строительный или Ссудный банк, вместо того чтобы транжирить их на сигареты, кока-колу и готовое платье от Кунненхеймера, может со временем стать владельцем небольшого домика. – Голос Коукера понизился до благоговейного шепота. – Он может даже стать владельцем автомобиля, Бен. Подумайте об этом! Он может сесть в него и кататься, кататься, кататься. Он может объехать все эти проклятые горы. Он может быть очень-очень счастлив. Он может ежедневно посещать Ассоциацию молодых христиан и мыслить только самыми чистыми мыслями. Он может жениться на хорошей честной женщине и обзавестись любым числом сыновей и дочерей, которых всех можно воспитать в баптистской, методистской или пресвитерианской вере и послать их прослушать великолепные курсы лекций по экономике, коммерческому праву и изящным искусствам в университете штата. Есть много такого, ради чего стоит жить, Бен. И чем занять каждую минуту суток.

– Вы очень остроумны, Коукер, – сказал Бен, хмурясь. – Вы смешны, как сломанный костыль. – Он смущенно расправил сутулые плечи и набрал в легкие воздуха. – Ну так как же? – спросил он с нервной улыбкой. – Годен я?

– Давайте посмотрим, – неторопливо ответил Коукер и начал его осматривать. – Ноги вывернуты пальцами внутрь, но свод стопы хороший. – Он внимательно поглядел на светло-коричневые кожаные башмаки Бена.

– В чем дело, Коукер? – сказал Бен. – Разве для того, чтобы стрелять, нужны пальцы ног?

– А с зубами все в порядке, сынок?

Бен раздвинул тонкие губы и показал два ряда белых крепких зубов. В тот же момент Коукер небрежно и быстро ткнул его в солнечное сплетение сильным желтым пальцем. Выпяченная грудь Бена опала, он перегнулся пополам, смеясь и сухо кашляя. Коукер отвернулся к столу и взял свою сигару.

– В чем дело, Коукер? – сказал Бен. – Что это значит?

– Все, сынок. Я кончил, – сказал Коукер.

– Ну и как? – спросил Бен нервно.

– Что как?

– Все в порядке?

– Конечно, все в порядке, – сказал Коукер. Он повернулся, держа в пальцах горящую спичку. – Кто сказал, что не все в порядке?

Бен хмуро смотрел на него блестящими от страха глазами.

– Бросьте шутить, Коукер, – сказал он. – Мне уже трижды семь. Я годен?

– Что за спешка? – сказал Коукер. – Война еще не кончилась. И, наверное, мы в нее скоро вступим. Почему не подождать немного?

– Это значит, что я не годен, – сказал Бен. – Что со мной, Коукер?

– Ничего, – сказал Коукер осторожно. – Вы немного худы. Немного истощены, ведь так, Бен? Надо нарастить мяса на эти кости, сынок. Сидя в «Жирной ложке» с папиросой в одной руке и чашкой кофе в другой, особо не растолстеешь.

– У меня все в порядке, Коукер, или нет?

Лицо Коукера – удлиненное лицо черепа – расширилось в желтой улыбке.

– Да, – сказал он. – У вас все в порядке, Бен. Вы один из самых порядочных людей, каких я знаю.

Бен прочел настоящий ответ в усталых воспаленных глазах Коукера. Его собственные глаза помутнели от страха. Но он сказал язвительно:

– Спасибо, Коукер. Я вам очень обязан. Вы столько для меня сделали. Вы лучший бейсболист среди врачей.

Коукер усмехнулся. Бен вышел из кабинета.

На улице он встретил Гарри Тагмена, который шел в типографию.

– В чем дело, Бен? – сказал Гарри Тагмен. – Нездоровится?

– Да, – сказал Бен, хмурясь, – мне только что вкатили шестьсот шесть [172] … мне только что вкатили шестьсот шесть – сальварсен 606 – мышьяковистый препарат, употреблявшийся для лечения сифилиса. .

Он пошел дальше к аптеке, где его ждала миссис Перт.

Осенью, когда ему пошел пятнадцатый год – который ему предстояло провести в школе Леонарда, – Юджин отправился на короткую экскурсию в Чарлстон. Он договорился, что газеты за него будет пока разносить другой.

– Поехали! – сказал Макс Айзекс, с которым он иногда виделся. – Повеселимся, сынок.

– Ого-го! – воскликнул Мелвин Боуден (они ехали под присмотром его матери). – В Чарлстоне пиво еще не перевелось, – добавил он с разгульной ухмылкой.

– На Пальмовом острове можно искупаться в океане, – сказал Макс Айзекс. И благоговейно добавил: – Можно пойти в военный порт и поглядеть на корабли.

Ему не терпелось поступить во флот. Он жадно читал все вербовочные афиши. Он знал всех моряков на вербовочном пункте. Он проштудировал все брошюры и был набит всевозможными сведениями о военно-морской службе. Он до последнего доллара знал, сколько получают кочегары, матросы второй статьи, радисты и все унтер-офицеры.

Его отец был водопроводчиком. А он не хотел быть водопроводчиком. Он хотел поступить во флот и посмотреть свет. Во флоте человеку хорошо платят и дают хорошее образование. Он приобретает профессию. Он получает хорошее питание и одежду. И все это дается ему бесплатно, задаром.

– Хм! – сказала Элиза с поддразнивающей улыбкой. – Послушай, милый, зачем тебе это? Ты же мой маленький-маленький.

С тех пор как он им был, прошло много лет. Она улыбнулась дрожащей улыбкой.

– Да, – сказал Юджин. – Можно я поеду? Только на пять дней. У меня есть деньги. – Он сунул руку в карман и пощупал.

– Послушай меня! – сказала Элиза, подергивая губами и улыбаясь. – Зимой эти деньги тебе очень и очень понадобятся. Когда наступят холода, тебе нужно будет купить новые башмаки и теплое пальто. Наверно, ты большой богач! Мне вот такие путешествия не по карману.