Кретьен Труа - Ивэйн, или рыцарь со львом

Благословляя госпожу".

"Я так же, как и вы, сужу,-

Сказала дама,-- я согласна.

Вы рассуждаете прекрасно.

Во избежанье тяжких бед

Я принимаю ваш совет.

Так что же вы? Поторопитесь!

Пожалуйста, вы не скупитесь.

Пусть будет ваш посланник скор!"

На этом кончен разговор.

Тогда девица притворилась,

Что с посланным договорилась.

Окончив срочные дела,

Девица в горницу пошла.

Она Ивэйна умывает,

Причесывает, одевает.

Идет ему багряный цвет.

Наш рыцарь в мантию одет,

И отороченная белкой,

Ткань блещет редкостной отделкой.

На мантии роскошной той

Аграф сверкает золотой

И драгоценные каменья.

Благопристойность и уменье

Такие чудеса творят.

Отлично смотрится наряд.

Ивэйну службу сослужила

И сразу даме доложила:

"Вернулся верный мой гонец".

"Ах, слава богу! Наконец!

Сам рыцарь явится когда же?"

"Он здесь".-- "Он здесь? Не надо стражи!

Не говорите никому

О том, что я его приму".

Девица торжество скрывает

И радость преодолевает.

Девица гостю говорит,

Что госпожой секрет раскрыт.

"Все госпожа уразумела.

Она кричит мне: как ты смела?

Мессир! Она меня бранит,

И упрекает, и винит.

И ваше местопребыванье,

И ваше славное прозванье

Теперь известны госпоже,

Что толку быть настороже!

При этом дама заверяет,

Что смертью вас не покарает.

Должны предстать вы перед ней.

Ведите же себя скромней!

Войдите к ней вы без боязни.

Мучительной не ждите казни,

Хотя могу предположить:

В плену придется нам пожить,

К неволе долгой приучаясь,

А главное, не отлучаясь

Душой и телом никуда".

Ответил рыцарь: "Не беда!

Я не боюсь такого плена".

"Я с вами буду неизменно.

Скорее руку дайте мне!

Поверьте, вы не в западне!

Вам, сударь, плен такой по нраву,

И заживете вы на славу.

Нетрудно мне предугадать,

Что не придется вам страдать".

Девица утешать умела,

Речистая в виду имела

Отнюдь не просто плен -- Любовь.

Разумнице не прекословь!

Любовь и плен друг с другом схожи:

Скорбит влюбленный, пленный тоже.

Тот, кто влюблен, всегда в плену.

Такого плена не кляну,

Неволя счастью не мешает.

Меж тем девица поспешает,

Ивэйна за руку держа.

В своих покоях госпожа

На пышном восседает ложе.

И неприступнее и строже

Красавица на первый взгляд,

Когда приличия велят.

Не говорит она ни слова,

Величественна и сурова.

Смельчак не то что покорен,

Решил он: "Я приговорен!"

Он с места сдвинуться не смеет,

Язык от ужаса немеет.

Девица молвила тогда:

"Достойна вечного стыда

Служанка, если в гости к даме

Ведет она (судите сами!)

Того, кто смотрит чудаком

И не владеет языком,

Кто даже рта пе раскрывает

И поклониться забывает

В смущенье, мыслей не собрав.-

Ивэйна тянет за рукав.-

Смелее подойдите к даме!

Вас, рыцарь (это между нами),

Никто не хочет укусить.

Прощенья нужно вам просить,

Пониже, сударь, поклонитесь,

Пред госпожою повинитесь,

Пал Эскладос, ее супруг.

Убийство -- дело ваших рук".

И, словно каясь в преступленье,

Упал наш рыцарь на колени:

"Пускай надеяться грешно,

Сударыня, я все равно

С решеньем вашим примиряюсь

И вам с восторгом покоряюсь".

"А вдруг я вас велю казнить?"

"И это должен я ценить.

Я все равно доволен буду".

"Как верить мне такому чуду,

Когда без боя, сударь, мне

Вы покоряетесь вполне,

Хоть вас никто не принуждает?"

"И самых сильных побеждает

Та сила, что владеет мной

И мне велит любой ценой,

Когда возможно искупленье

(Такая мысль -- не оскорбление),

Утрату вашу возместить,

Чтоб вы могли меня простить".

"Как вы сказали? Искупленье?

Вы сознаетесь в преступленье?

Супруга моего убить -

Не преступленье, может быть?"

"Так с вашего соизволенья

Самозащита -- преступленье?

По-вашему, преступник тот,

Кто недругам отпор дает?

Когда бы я не защищался,

Я сам бы с жизнью распрощался".

"Вы, сударь, правы! Решено!

Казнить вас было бы грешно.

Но только я бы вас просила

Сказать, откуда эта сила,

Которая велела вам,

По вашим собственным словам,

Моим желаньям подчиняться.

Садитесь! Хватит извиняться!

Я вас прощаю... Впрочем, нет!

Сперва извольте дать ответ!"

"Не скрою, сердце мне велело,

Как только вами заболело,

Подобных не предвидя мук".

"А сердцу кто велел, мой друг?"

"Мои глаза!" -- "Они болели?"

"Нет, просто не преодолели

Той красоты, что так чиста".

"А что велела красота?"

"Мне красота любить велела".

"Кого же?" -- "Вас!" -- "Ах, вот в чем дело!

Любить меня! А как?" -- "Да так,

Что мне других не нужно благ.

Не может сердце излечиться,

Не в силах с вами разлучиться,

Приверженное вам одной.

Навек вы завладели мной.

Меня доверием почтите!

Хотите, буду жить, хотите,

Умру, как жил, умру, любя.

Люблю вас больше, чем себя!"

"Я верю, сударь, но, простите,

Источник мой вы защитите?"

"От всех воителей земли!"

"К согласью, значит, мы пришли".

А в зале между тем бароны

Надежной просят обороны,

Своим покоем дорожа.

Проговорила госпожа:

"Там, в зале, видеть вас желают.

Меня вассалы умоляю

Скорее замуж выходить,

Беде дорогу преградить.

Я поневоле соглашаюсь.

Нет, отказать я не решаюсь

Герою, сыну короля.

Ивэйна знает вся земля".

Девица молча торжествует.

Достойных слов не существует.

Не знаю, как повествовать!

Мог рыцарь сам торжествовать.

Ивэйн в блаженстве утопает.

Он с госпожою в зал вступает.

Там в ожиданье госпожи

Бароны, рыцари, пажи.

Своей наружностью счастливой,

Своей осанкой горделивой

Наш рыцарь всех приворожил

И всех к себе расположил.

Почтительно вассалы встали

И торопливо зашептали:

"По всем статьям достойный муж!

Изъян попробуй обнаружь!

Вот это дама! Скажем смело,

Найти защитника сумела.

Кому претит подобный брак,

Тот государству лютый враг.

И римская императрица

Такому гостю покорится.

Не будем даму огорчать.

Их можно было бы венчать

Хоть нынче, рассуждая здраво".

Садится дама величаво.

Почел бы рыцарь наш за честь

У ног ее смиренно сесть.

Но госпожа не позволяет,

Сесть рядом с нею заставляет.

Когда замолк обширный зал,

Вассалам сенешаль сказал:

"Король идет на нас войною,

И этой новостью дурною

Делюсь я с вами, господа.

Вот-вот нагрянет он сюда,

Наш край родной опустошая

И самых смелых устрашая.

Защитник нам необходим,

Иначе мы не устоим.

Шесть лет не знали мы печали,

Шесть лет назад перевенчали

Сеньора с нашей госпожой.

Всегда выигрывал он бой