Джеймс Олдридж - Сын земли чужой: Пленённый чужой страной, Большая игра

Я не видел Руперта уже дня четыре, а в воскресенье, когда Джо приехала вечером в Уошберн с Ролландом и Тэсс, я находился у Кэти. Тетя Фло позвонила нам и сообщила о приезде Джо, и я встретился с ней на следующий день. Она бросила Руперта окончательно, а может, он ее бросил: когда Джо уезжала, он еще не вернулся домой.

Не знаю, где был и что делал Руперт в те дни; но я догадывался, что он где-то скрывается, как подстреленный зверь, который предпочитает зализывать свои раны в одиночестве. Мы сидели с Джо на дизельном насосе, который глухо перекачивал воду из какой-то артезианской дыры в один из бессмысленных прудов Рандольфа.

— Теперь мне уже безразлично, — сказала Джо в ответ на мои уговоры. — Пожалуйста, ничего не предпринимайте. Ровным счетом ничего!

Она была измучена. Нервы у нее сдали окончательно, а внутренний огонь, который делал Джо тем, чем она была, казалось, навсегда погас.

— Я не хочу больше видеть Руперта, не хочу с ним разговаривать, — продолжала Джо, и в голосе у нее не слышалось уже ни горечи, ни обиды. — Хватит с меня. И не пытайтесь меня переубедить. Все потеряло смысл.

Бум, бум, бум — работал насос, как огромное механическое сердце — сердце Рандольфа. Я знал, как старик будет радоваться разрыву Руперта и Джо. Весть об этом событии облетела семью в мгновение ока, но все решили, что причиной размолвки были деньги. Только я один знал о Брайане Бонни, а позднее об этом узнала еще Мэриан Крейфорд.

— Что бы там ни было, — убеждал я Джо, — вы должны с ним помириться.

— Ах, даже не говорите об этом, — сказала она равнодушно. — Мы уже мирились не раз. Всю жизнь он чего-то искал. Почему он не довольствуется тем, что имеет? Почему?

— Мало кто из нас доволен тем, что имеет, — заметил я, не очень уверенно защищая Руперта.

— А мне этого было достаточно, — произнесла она с горечью. — И чего он только искал? Что он нашел в этой русской? Это она его испортила.

Джо даже не бранила Руперта, она просто высказывала свое мнение о нем, и я сразу почувствовал, как опасно такое настроение: если Джо даст ему волю — в душе у нее ничего не останется. А я все еще не мог поверить, что такой счастливый брак может рухнуть только из-за того, что рухнул один из его устоев. Тем не менее что-то, по-видимому, давно подтачивало эту семью, и если длинная цепь обстоятельств постепенно заставила Руперта порвать с тем миром, к которому он принадлежал, те же самые обстоятельства изо дня в день убивали и любовь, которая, казалось, так прочно соединяла его с Джо.

— Не внушайте себе, что это конец, — упрашивал я ее. — Попробуйте помириться еще раз.

— Да мне уже и не хочется, — бесстрастно возразила она.

На склоне холма дети катались верхом на уошбернских пони и громко перекликались друг с другом. Конюх вел за поводья лошадку Тэсс, а она подпрыгивала в седле, как мячик, и кричала: «Отпустите ее! Отпустите!» Это было умилительное зрелище, и я думал, что оно растрогает Джо. Но Джо смотрела застывшим взглядом вдаль, на жнивье, не видела ничего кругом и не слышала отголосков своего счастливого детства: ее детство давным-давно бесповоротно ушло.

█

В Лондоне меня с нетерпением ждал Лилл. В своей скромной квартире я нашел несколько записок: он просил меня позвонить как можно скорее. Сперва я хотел оставить его просьбу без внимания, но неожиданно мне пришла мысль, что дело касается Руперта; в голове у меня замелькали дикие предположения, и я снял трубку.

— Вот хорошо, — обрадовался Лилл. — Никуда не уходите, я посылаю за вами машину.

Больше он ничего не сказал, и я приехал в старинный белый особняк, опасаясь, не стряслось ли что-нибудь с Рупертом. Но с ним, как видно, ничего дурного не случилось, Лилл встретил меня, ухмыляясь себе под нос, будто знал, где находится Руперт, что мне было неизвестно.

— Здравствуйте, Джек, — деловито поздоровался он со мной.

Я сдержанно поздоровался: мне хотелось сразу дать ему понять, что я начеку; но адмирала это ничуть не смутило.

— Я вас долго не задержу, — произнес он с присущим ему высокомерием. — Знаю: все, что я вам скажу, вы дословно передадите Руперту.

— А почему бы вам самому не передать это Руперту? — предложил я. — Вы, наверно, знаете, где он находится.

— Для этого пришлось бы доставить его сюда силой.

— А почему бы вам не применить силу?

Мой неприязненный тон не производил на него никакого впечатления.

— Я узнал от Бонни, — продолжал он, — что Руперт договорился с китайцами о выплате фирме пяти миллионов фунтов, а затем отказался от этих денег. Вам это известно?

— Известно.

— Тогда вы должны знать и то, что он продает Фредди свои акции Ройсов.

— Да.

— Я хочу этому помешать, если сумею, — заявил адмирал все тем же деловым тоном. — Вы, наверно, не знаете, что в уставе фирмы есть такой параграф: если кто-нибудь из членов семьи нанесет ущерб интересам компании Ройсов, его акции могут быть отобраны правлением без всякой компенсации. Все, что для этого требуется, это согласие правления и подписи председателя и одного из директоров.

Я промолчал, не желая выкладывать адмиралу, что я знаю и чего не знаю, но даже молчание меня выдало.

— Значит, вы это знали?

— Конечно. Это известно всей семье.

— Послушайте, Джек, глупо говорить со мной таким тоном, — неожиданно сказал адмирал, давая всем видом почувствовать, что ему надоели и я и мои жалкие потуги выказать неприязнь. — Хорошее воспитание имеет свою положительную сторону: оно отучает от мальчишеского желания выразить собеседнику свое отвращение, каковы бы ни были обстоятельства и кем бы ни был ваш собеседник.

— В таком случае считайте, что я плохо воспитан, — грубо ответил я.

— Да сядьте вы, наконец, — приказал он устало. — Все, чего я хочу, это помешать Руперту получить эти деньги. Объясните ему, что, если он не раздумает продавать свои акции, я завтра же расскажу Рандольфу, как он подарил пять миллионов.

— Завтра? Вы не даете ему времени подумать.

— А я и не собираюсь давать ему думать.

— Но какое это имеет к вам отношение? — спросил я. — Эти акции его собственность.

— Я просто не хочу, чтобы Руперт получил деньги, я знаю, как он намерен ими распорядиться.

— Но он все равно может распоряжаться своими деньгами, даже если оставит их у Ройсов.

— Нет. Он сможет распоряжаться только доходами с капитала, а не самим капиталом. Я не хочу, чтобы Руперт использовал эти деньги так, как он хочет. Я говорю с вами достаточно откровенно и прошу передать это Руперту с такой же откровенностью.

— Я даже не знаю, где он сейчас.

— Он вернулся домой, — сообщил Лилл.

— Значит, он уже продал Фредди свои акции?

— Нет, не продал. Пока еще не продал.