Глен Мид - Кровь фюрера

— Помнишь Теда Биркена?

Петерс рассмеялся.

— Я думал, они этого старого лиса уже давно на вольные хлеба отпустили.

— Да, так и есть. Но связи-то у него остались, и он может нам помочь.

— Хорошо. Я организую билеты. Оставайся на связи. Спокойной ночи, Джо.

— Спокойной ночи.

Положив телефонную трубку, Фолькманн услышал шуршание за спиной и обернулся. В дверном проеме стояла Эрика. На ней была ночная рубашка. Она смотрела на него раздраженно.

— Я слышала, что ты говорил по телефону. Ты же сказал, что не будешь больше связываться с Любшем или Карен. Ты ведь сегодня ходил к Карен, правда?

Фолькманн ничего не ответил, а она продолжала смотреть на него с упреком.

— Ты же знаешь, что Любш за человек. Ты знаешь, на что он способен. Зачем ты это сделал, Джо? Зачем ты рисковал нашими жизнями?

— Он тебя не тронет, Эрика. Я об этом позаботился. Если он попытается что-то сделать, я расскажу полиции о Карен. Тебе не о чем беспокоиться, поверь мне.

Девушка помолчала.

— Хочу тебе сказать, что меня беспокоит другое, Джо.

— Что именно?

— То, что ты не доверяешь мне настолько, чтобы сообщать, что намереваешься делать.

Фолькманн ничего не сказал, и девушка села рядом с ним на диван и заглянула ему в глаза.

— Расскажи мне, что сказал Любш.

Он пересказал ей содержание их разговора, девушка внимательно смотрела на него.

— Ты ему доверяешь?

— Нет, я ему не доверяю. Но я ему верю.

Эрика Кранц покачала головой.

— А ты не думаешь, что он пытался сбить тебя с толку? Зачем товарищам Винтера убивать всех этих людей? Зачем им просить Любша совершать расистские террористические акты, направленные против иммигрантов? Зачем уничтожать государственные учреждения? Эти цели кажутся такими разными. Во всем этом нет никакого смысла.

— Возможно. Но я не думаю, что Вольфганг Любш солгал мне, Эрика. Я думаю, что он сказал мне правду.

— А что, если, несмотря на его утверждения, он все еще сотрудничает с людьми Винтера? Если это так, то Любш расскажет им о нас с тобой.

— На этот риск нам придется пойти. — Он посмотрел на нее. — Ты ведь хочешь узнать, кто убил Руди, Эрика. Заставить Любша заговорить… это был единственный выход.

Ничего не сказав на это, девушка отвернулась. Она, казалось, уже не злилась, но молчала. Фолькманн подошел к окну. Обернувшись, он спросил:

— У тебя есть доступ к каким-нибудь газетным архивам?

Девушка задумалась.

— К архиву газеты «Франкфуртер Цайтунг».

— Если бы ты там проверила некоторые данные, было бы просто здорово. Нам нужна информация о людях, о которых Кессер и Винтер говорили с Любшем, требуя, чтобы тех убили. Раушер и женщина, Гедда Пол или Пул. Посмотрим, что тебе удастся разузнать.

— А что конкретно искать?

— Не были ли они убиты, не совершались ли на них покушения. Не появлялись ли их имена в разделах новостей по какому-либо поводу. Все что угодно.

— А твои люди не могут это проверить?

— Для этого нужно обращаться в немецкий отдел DSE. А я предпочел бы пока самостоятельно заниматься этим делом. Чем меньше я буду пользоваться их услугами, тем лучше. По крайней мере, пока мы не узнаем, что происходит. — Фолькманн помолчал. — И тот политик из Берлина, Массов, о котором говорил Любш. Попробуй связаться с его офисом и устроить нам встречу. Я мог бы слетать туда и поговорить с ним, если он согласится.

— А о чем ты хочешь его спросить?

— Если то, что сказал Любш, правда, должна быть причина, по которой люди Винтера хотели убить Массова. Возможно, Массов знает эту причину. Я оставлю тебе номер телефона, по которому ты сможешь со мной связаться, если что-то узнаешь. Если меня там не будет, можешь связаться с Петерсом или оставить для меня сообщение.

— Тебя не будет в Страсбурге?

Фолькманн покачал головой.

— Я хочу кое с кем поговорить в Цюрихе об информации, которую прислал Санчес, — о деньгах, которые Рейхсбанк переводил Шмельцу в Парагвай вплоть до конца Второй мировой войны. Возможно, этот человек нам поможет.

Он также рассказал ей о том, что сообщил ему Петерс об Эрхарде Шмельце. Эрика была удивлена.

— Ты считаешь, что прошлое Шмельца как-то связано с тем, что, по словам Любша, происходит сейчас, в частности с убийствами?

— Я не знаю, Эрика. Мы почти ничего не знаем ни об Эрхарде Шмельце, ни о его сыне, не считая того, что они владели недвижимостью в Чако, да еще у нас есть информация из Берлинского центра документации. Давай подождем, посмотрим, что я смогу узнать завтра в Цюрихе.

— Этот человек. Кессер. Лотар Кессер. Твои люди могут его разыскать?

— Если на него заведено дело, — да.

Встав, она спросила:

— В котором часу ты завтра летишь в Цюрих, Джо?

— Думаю, около девяти. А что?

— Я пойду. Тебе надо выспаться.

Она уже повернулась, чтобы уйти в спальню, когда Фолькманн спросил:

— Ты близко была знакома с Винтером, когда училась в университете?

Девушка покачала головой.

— Нет, я виделась с ним в университете и пару раз на вечеринках. А что?

— А твои друзья по университету с ним не дружили?

— Нет, я ведь тебе уже говорила. С ним, очевидно, были хорошо знакомы только Вольфганг Любш и Герман Борхардт.

Бросив на него долгий взгляд, девушка поколебалась, словно собираясь что-то сказать, но передумала. Она повернулась и ушла в спальню, а Фолькманн проводил ее взглядом.

Рано утром он позвонил Теду Биркену, а Петерс уже заказал для него билет на первый рейс из Страсбурга в Цюрих.

Все места в самолете были заняты. После приземления Фолькманн взял такси и поехал к домику, расположенному недалеко от Цюрихского озера. Было очень холодно, но небо было ясным, вдалеке, за озером, виднелись покрытые снегом горы.

По сравнению с другими виллами у озера это был маленький домик, но красивый и аккуратный. Он находился посреди ухоженного сада, в двадцати метрах от дороги. Подоконники были уставлены горшками с пестрыми комнатными растениями. Выйдя из такси, Фолькманн увидел, что в дверном проеме стоит Тед Биркен и машет ему рукой. На нем болтался свободный свитер. Сгорбленный, Биркен выглядел старше своих семидесяти с чем-то лет. Фолькманн только теперь вспомнил, что они не виделись уже десять лет, с тех пор как Биркен читал лекции в Дейвоне.

Пожав Фолькманну руку, Биркен подмигнул ему.

— Рад снова видеть тебя, Джо. Заходи.

Расплатившись с водителем, Фолькманн прошел за высоким седым стариком в дом. Там было тепло, а в кабинете Биркена уже стоял маленький деревянный поднос с бокалами и бутылкой вишневой наливки. В камине горел огонь, огромное окно кабинета выходило на озеро, где покачивалось несколько лодок. Наблюдая за лодками, Биркен раскурил пеньковую трубку. Повернувшись к Фолькманну, он сразу отбросил его извинения по поводу незапланированного визита. Практически всю свою сознательную жизнь Тед Биркен был офицером разведки. Когда ему исполнилось восемнадцать лет, его семья бежала в Швейцарию из Германии и он стал одним из многих еврейских беженцев. Он был сыном когда-то знаменитого и богатого банкира, но вскоре ему надоело быть в стороне от происходящего. Через год после приезда в Швейцарию он покинул семью, отказавшись от безопасной комфортной жизни в нейтральной стране, и отправился в Ниццу с поддельными документами. Оттуда началось его авантюрное путешествие в Лиссабон, а затем — в Англию, где он попытался вступить в британскую армию. Его с позором разоблачили и отправили в лагерь для интернированных на острове Мэн — в связи с сомнительным происхождением. Там он пробыл до конца войны. Ему снова удалось предложить свои услуги только в 1945 году. К тому моменту война закончилась, но офицер, который проводил собеседование с Биркеном, по достоинству оценил его уникальные способности — он бегло говорил по-немецки, а благодаря отцу имел бесценные связи с руководителями швейцарских банков. Так Биркен попал в разведку.