Глен Мид - Кровь фюрера

Тогда и началась его карьера. В течение четырех лет Биркен выслеживал и допрашивал высокопоставленных нацистов и эсэсовцев, которые в последние месяцы войны тайно переправили огромное количество золота и валюты из нацистского Рейхсбанка и лагерей смерти. Когда эта работа закончилась, Биркен принял британское гражданство и стал служить в SIS [33] SIS — Секретная разведывательная служба (центральный орган британской разведки). . Впоследствии он занимал высокие посты в службе разведки, а потом вышел на пенсию и переехал в Швейцарию.

Фолькманн наблюдал за тем, как старик раскуривает трубку и наполняет бокалы наливкой. Подняв голову, Биркен посмотрел на Него. У него были ясные голубые глаза. По телефону Фолькманн объяснил причину своего визита, и Биркен, ценя время своего гостя, сразу же перешел к делу.

— У тебя ко мне три вопроса. Первый касается денег, которые нацистский Рейхсбанк переводил в Южную Америку. Второй — Шмельца и Раймера. Третий — Лейбштандарта СС. Начнем с первого, да?

Отпив из бокала, он откинулся на спинку кресла и стал раскуривать трубку.

— Сначала мне, вероятно, следует объяснить происхождение нацистских денег, чтобы ты понял, что к чему. В конце войны, в мае 1945-го, обнаружилась пропажа ценностей, эквивалентных примерно двум миллиардам долларов по теперешнему курсу. Это были и ценные произведения искусства, но в основном — золотой и серебряный запас. Так называемая «собственность Рейхсбанка». Некоторая часть этих ценностей — весьма значительная — результат грабежа оккупированных стран. — Биркен улыбнулся. — Там было достаточно средств для оснащения еще одной немецкой армии, и я думаю, что именно на это и собирались нацисты их потратить. Гиммлер как раз этим и занимался. Кроме того, разрабатывались планы сокрытия фондов. Но когда ситуация на фронтах стала безнадежной, об этой идее быстро забыли, и многие из тех, кто отвечал за сохранность фондов, начали их использовать по своему усмотрению.

Отпив наливки, Фолькманн спросил:

— Так что же произошло с золотым запасом и деньгами, Тэд?

— Часть фондов нам удалось обнаружить в Великобритании и Америке. Но многое было утрачено. Деньги переводились в Швейцарию, Южную Америку и некоторые арабские страны, поддерживающие Гитлера. Парочка беспринципных американцев заграбастала огромные средства, заключив сделки с нацистами, но это была лишь малая толика всех запасов. Как тебе, конечно же, известно, многие нацисты бежали в Южную Америку, прихватив с собой достаточно большую часть золотого запаса и валюты. В этом были замешаны многие — как частные лица, так и высокие чины нацистов — эсэсовцы и гестаповцы. Они бежали через порты Европы, но в основном из Италии. Мы пытались отследить пути их передвижения, а также денежные потоки, хлынувшие в Южную Америку, но дело оказалось безнадежным. Большинство правительств южноамериканских стран в то время симпатизировали фашистам и ничего не сделали, чтобы нам помочь.

— А зачем они переправляли золото и валюту в Южную Америку?

Биркен улыбнулся и терпеливо пояснил:

— Южная Америка считалась относительно безопасным и к тому же отдаленным местом. Некоторые страны открыто поддерживали фашистов, в особенности те страны, где существовали большие немецкие общины. Пример подавал Парагвай. В течение длительного времени военным диктатором там был генерал Штроссер. В нем текла немецкая кровь, и он был настроен профашистски. В этом регионе и другие страны были так же настроены. Большая часть золотого запаса и валюты, попавшая в Южную Америку, осела у частных лиц, хотя значительный процент всех средств контролировался «Die Spinne» — «Пауком» — тайной организацией бывших эсэсовцев. Также эта организация известна как «Kameradenwerk» [34] Kameradenwerk — товарищество ( нем. ). , или ODESSA. Существовал весьма условный план перегруппировки и, возможно, финансирования еще одной национал-социалистической партии в Германии, когда это станет возможно. Но, естественно, ни во что эти намерения так и не вылились.

Биркен помолчал, подняв на Фолькманна голубые водянистые глаза.

— Тебе известно, какие изначально были функции «Ди Шпинне»?

— Нет.

— Ну, на самом деле эта организация выполняла много всяких функций. Но основной их сферой деятельности была защита эсэсовцев при судебных разбирательствах и помощь бывшим фашистам и членам их семей во внедрении их в коммерческие и промышленные структуры. И конечно, пропаганда идеалов Третьего рейха.

Фолькманн взглянул на серую, покрытую рябью поверхность озера, а потом, обернувшись к Тэду Биркену, спросил:

— Вы никогда не слышали о том, чтобы с этой целью в Германию поступали средства, Тэд?

— В каком смысле?

— Для финансирования организаций экстремистов. Неонацистов.

Биркен выбил трубку и сказал:

— У Моссада была теория, что некоторые неонацистские группировки в Германии в течение последних тридцати лет частично Финансировались за счет фондов «Ди Шпинне», но доказательств этому не было. Организация «Ди Шпинне» хорошо засекречена, и попытки раскрыть ее ни к чему не привели. Израильтяне пару раз пытались расследовать это дело, но моссадовцы, задействованные в этих операциях, как правило, исчезали, и о них больше никто ничего не слышал. — Голубые глаза старика неотрывно следили за реакцией Фолькманна. — Насколько я понимаю, это как-то связано со Шмельцем и Раймером, на которых ты просил меня что-нибудь найти?

Фолькманн кивнул, и Биркен задал следующий вопрос:

— Ты не мог бы рассказать мне, зачем это тебе? Конечно, если это конфиденциальная информация или ты предпочитаешь об этом не рассказывать, то я тебя пойму.

Фолькманн все ему рассказал. Он говорил почти десять минут, а Биркен покуривал трубку, отвлекаясь только на то, чтобы заново набить в нее табаку. Когда Фолькманн закончил, Биркен подался вперед.

— У тебя есть фотография той девушки?

Фолькманн вытащил фотографию из бумажника и передал ее Биркену, и тот долго ее рассматривал, а потом, отдавая ее Фолькманну, покачал головой.

— Боюсь, что не узнаю ее. Конечно, судя по дате на фотографии, я был еще ребенком, когда был сделан снимок. Эта девушка может оказаться кем угодно. Публичной фигурой или просто никому не известной возлюбленной какого-то нацистского офицера.

— А что насчет Шмельца и Раймера?

Биркен кивнул.

— После того как ты сегодня утром позвонил, я просмотрел свои записи и ежедневники. Во время расследования дела о пропаже фондов Рейхсбанка я все скрупулезно записывал. Как я тебе уже говорил, много лет назад я работал в группе, которая в конце войны должна была проверить всю документацию, вплоть до 1933 года, чтобы понять, откуда взялась большая часть денег и золотого запаса. Что из этого было членскими взносами и фондами партии, что принадлежало немецкому народу, что было награблено во время войны, и так далее. — Биркен улыбнулся. — Когда-то я собирался написать об этом книгу, но почему-то руки так и не дошли. Но я сохранил копии практически всех основных бухгалтерских документов, накопившихся за двенадцать лет фашистского режима.