Глен Мид - Кровь фюрера

За десять минут разговора с Гонсалесом Санчеса разморило. Он попивал свежевыжатый апельсиновый сок из бумажного стаканчика. Перед ним на бумажной тарелке лежал недоеденный кусочек тако, политый острым соусом, а рядом стояло блюдо, полное жареных орешков. Организм хотел есть, но сознание было против. Санчес съел немного тако — из вежливости, острый соус обжег язык, так что пришлось запить все это двумя стаканчиками холодного апельсинового сока.

Остальные сидели и разговаривали. В основном говорил Гонсалес. Кавалес слушал его из уважения к старшему по званию. Всякие истории о старых добрых временах, о проблемах, об интересных Расследованиях.

Хуалес сидел рядом, время от времени поддакивая шефу. Шея У него ушла в рубашку, так что казалось, что шеи у него и вовсе нет. Санчес подумал, что у него большой шанс сделать карьеру. Дотошный парень. Его шеф умел выбирать людей. Узкие внимательные глазки остановились на Санчесе. Хуалес, встретившись с Санчесом взглядом, улыбнулся и отвернулся.

— Ты думаешь, что в Асунсьоне плохо, — говорил Кавалесу Гонсалес, дымя сигаретой. — Пожил бы ты тут с месяц. Двадцать три миллиона жителей, амиго. Нечто среднее между зоопарком и психбольницей. Только без стен.

Санчес зажмурился, веки у него болели, но он заставил себя опять открыть глаза. Вид за окном завораживал, особенно впечатляли высокие горы, окружавшие город. Интересно, как Гонсалесу и его сотрудникам удавалось справляться с работой? Столько преступлений! Столько психов! Чего стоило даже просто организовать работу.

В голове у него стучало. Голова, к тому же, все еще кружилась, сжималась грудь, а думать и говорить было очень трудно. Казалось, нехватка кислорода замедляет внутренние часы организма, заставляя их отставать. Перелеты из Асунсьона в Лиму, из Лимы в Колумбию, а оттуда в Мехико полностью его вымотали. А если учесть постоянное недосыпание в течение последних двух недель, получался смертельный коктейль. У Санчеса болело в груди, он чувствовал легкие спазмы за грудиной.

Но что-то зрело.

Он это чувствовал.

Следующий ход был за Либером.

Интересно, что же он сделает?

Ни о чем не думая, он, как лунатик, наблюдал за Гонсалесом и Кавалесом, и тут раздался тихий стук в дверь. Обернувшись, Санчес увидел красивого молодого человека в кремовом льняном костюме, стоявшего в дверном проеме. В руке он сжимал пачку бумаг. Устало улыбнувшись, он посмотрел на двух гостей и Гонсалеса, а потом повернулся к Хуалесу.

— Капитан… Можно вас на минутку?

Встав, Хуалес подошел к нему, и они вместе вышли в коридор. Гонсалес тоже встал и, поддернув брюки, затянулся сигаретным дымом, затем, нахмурившись, стал прислушиваться к разговору в коридоре. Вскоре Хуалес вернулся в кабинет, держа в руках лист бумаги.

— Мы отследили звонок из аэропорта.

— И? — Гонсалес сгорал от любопытства.

— Это дом в Ломас де Чапультепек.

— Дорогой район, — прокомментировал Гонсалес. — Вам удалось выяснить, с кем он говорил?

Хуалес покачал головой.

— Нет, пока нет. Но мои люди кое-что проверили. Дом принадлежит компании под названием «Канкун энтерпрайзес». Компанией руководит человек по имени Джозеф Гальдер. Он бизнесмен, пожилой мужчина. И очень богатый.

— Я знаю, кто это, — вклинился Гонсалес.

Санчес и Кавалес сорвались с мест и нетерпеливо уставились на него. Затянувшись, Гонсалес выдохнул целое облако густого дыма.

— Гальдер по происхождению немец. Богатый. Бизнесмен на пенсии. У него в городе много недвижимости. — Закашлявшись, Гонсалес улыбнулся. — Прослеживаются определенные взаимосвязи с тем, что вы мне рассказали о втором старике.

— Царкине?

— Si.

— Рассказывай.

Гонсалес вздохнул.

— Гальдер приехал сюда из Бразилии лет сорок назад. Начал заниматься в городе бизнесом. Сейчас ему уже около восьмидесяти. Он известный человек, и у него много высокопоставленных друзей. Я его помню, так как у него возникла проблема — поступил запрос на его экстрадицию во Францию, когда я еще работал в штаб-квартире. Французы утверждали, что Гальдер — военный преступник, гестаповец. Это было очень давно, но Гальдеру, очевидно, пришлось позолотить немало рук, так как обвинение с него было снято. Тогда Гальдер уже, что называется, врос в деловую жизнь города, у него было много партнеров по бизнесу и большой штат сотрудников. А самое главное — много влиятельных друзей-политиков. Французы продолжали настаивать, но через какое-то время Гальдер под присягой заявил о своей невиновности, и на этом все закончилось. — Гонсалес улыбнулся. — Все очень просто, когда у тебя есть Деньги, не так ли?

Санчес кивнул.

— И этот дом принадлежит ему?

— Очевидно да, — сказал Гонсалес. — Это очень богатый район в Чапультепеке, расположен далеко от рабочих кварталов. Красивейшее место. Холмы, лес. Огромные особняки и виллы, великолепные парки и скалистые ущелья. Просто шик. Там живут только богачи. — Он усмехнулся. — Ну, может, еще парочка коррумпированных начальников полиции и судей…

— Вы можете проверить, кто там живет?

— Могу, конечно, но тогда мне придется столкнуться с людьми Гальдера, а это все равно что размахивать у них перед носом красной тряпкой. — Гонсалес покачал головой. — Я лучше отошлю туда своих сотрудников. Организуем слежку. Понаблюдаем за этим местом, проверим дислокацию и узнаем, кто там бывает. Хорошо?

— Было бы просто здорово, Эдуардо! — Санчес кивнул.

— Без проблем, амиго. Хуалес все организует.

Все вздрогнули от резкого звука — заработала рация Хуалеса. Сняв рацию с пояса, он включил ее на прием и прислушался.

Санчес слышал только резкие ответы помрачневшего Хуалеса.

— Когда? Номер вы записали? Объявите общую тревогу и отправьте все машины. Но пускай не приближаются. Скажите, что они должны просто наблюдать и докладывать о передвижении. Понятно?

Опустив руку, Хуалес посмотрел на Гонсалеса.

— Три минуты назад Либеру позвонили.

— Наши успели подключиться? — спросил Гонсалес.

Хуалес покачал головой.

— Нет. Наши техники еще работали над этим и упустили звонок. К тому времени, как они подключились, Либер уже положил трубку.

— Черт!

— Это еще не все. Две минуты назад Либер вышел из «Шератона». Спустившись в вестибюль, он вышел на улицу и купил газету. Подъехала машина, Либер прыгнул в нее, и машина унеслась.

— Это было такси?

— Нет, обычная машина. «Фольксваген-жук».

— Наши проследили за ним?

— Si.

— И?

Хуалес сглотнул.

— Секунд двадцать назад мы его потеряли.

Либер сидел на переднем сиденье белого «фольксвагена», быстро маневрирующего в потоке машин.