Бертольд Брехт - Дни коммуны

Возглас. Гражданин, мы провели дискуссию на этот счет. Мы установили, что не намерены подражать врагам человечества. Они изверги, мы - люди.

Аплодисменты.

Варлен. Человечно или бесчеловечно - этот вопрос решается с помощью другого: чье государство, их или наше?

Возглас. Мы против государства, потому что мы против угнетения.

Варлен. Их государство или наше?

Возглас. Стоит нам перейти к угнетению, как мы уже не сможем отделить себя от него. А ведь мы боремся за свободу.

Варлен. Если вы хотите свободы, вы должны подвергнуть угнетению угнетателей. И поступиться своей свободой ровно настолько, насколько это необходимо. У вас может быть только одна свобода - бой с угнетателями.

Риго. Террор против террора, подавляйте, или вас раздавят, уничтожайте, или вас уничтожат!

Сильное волнение в зале.

Возгласы. Нет, нет!

- Это призыв к диктатуре!

- Завтра вы уничтожите нас!

- Они требуют расправы с архиепископом, но метят в нас, противящихся этому.

- Взявший меч от меча и погибнет. В ар лен (громко). А не взявший меч?

Мгновение полной тишины.

Возглас. Великодушие Коммуны еще принесет свои плоды! Пусть скажут о Коммуне: "Она сожгла гильотину!"

Риго. И сохраняла неприкосновенным банк! Великодушие! Граждане, Коммуна постановила обеспечить сирот, отцы которых погибли за Тьера. Она не отказала в хлебе вдовам девяноста двух убийц. Вдовы не стоят под знаменами, под которыми сражались их мужья, республика раздает хлеб всем нуждающимся, расточает ласки всем сирым. И благо ей! Пусть не говорят мне о равных правах для борющихся в нашем и в их стане. Народ сражается не как борцы на арене или торговцы на рынке, не как нации, соблюдающие интересы этих торговцев. Народ сражается как судья против преступника, как врач против рака. И все же я требую только ответить на террор террором, хотя мы одни имеем законное право на террор!

Возглас. Это кощунство! Не станете же вы отрицать, что применение насилия унижает и того, кто его применил?

Риго. Нет, не отрицаю этого.

Возгласы. Лишить его слова! Такие речи дискредитируют нас! Посмотри вокруг. Нас здесь уже меньше, чем было в марте!

- Пусть скажет Делеклюз.

- Делеклюз!

- Слово Делеклюзу!

Делеклюз. Граждане, вы видите меня в нерешительности - я должен в этом признаться. И я до сих пор торжественно поднимал свой голос против насилия. Опровергнем, говорил я, укоренившееся мнение, будто справедливость требует насилия. Я говорил: пусть справедливость побеждает отныне голыми руками! Ложь пишется кровью, правду можно писать чернилами. Я говорил: за несколько недель Парижская коммуна предприняла во имя человеческого достоинства больше, чем все другие правительства за восемь веков. Так будем же спокойно продолжать наше дело: внесем порядок в человеческие отношения, покончим навсегда с эксплуатацией человека человеком... Посвятим себя нашим трудам, приносящим пользу всем, кроме паразитов, - и тогда толпа наемников, окружающих полсотни хищников в Версале, растает, как снег под лучами весеннего солнца. Голос разума, свободный от гнева, удержит их от душегубства, и простые слова - "вы такие же рабочие, как мы" - заставят их броситься в наши объятия. Так я говорил - говорил, как и многие из вас. Да простится мне и вам, если мы ошибались! Я прошу поднять руки тех делегатов, которые и теперь остаются противниками репрессий.

Большинство делегатов медленно поднимают руки.

Делеклюз. Коммуна высказывается против репрессий. Граждане делегаты, вам будут выданы ружья.

Гвардейцы вносят ружья и распределяют их среди делегатов.

Граждане делегаты, переходим к текущим делам. На обсуждение выносится организация комиссии по женскому образованию.

ВСЕ ИЛИ НИКТО

1

Кто, рабы, вам даст свободу?

Лишь, товарищ, те, кто сами

Пропадают в черной яме.

Угнетенному народу

Лишь рабы дадут свободу.

Драться - только вместе. Все или никто.

Вместе в бой мы готовы.

Оружье иль оковы.

Драться - только вместе. Все или никто.

2

Кто же даст голодным пищу?

Лишь узнавший голодуху

Даст голодному краюху.

Путь укажет вам лишь нищий,

Лишь голодный даст вам пищу,

Драться - только вместе. Все или никто.

Вместе в бой мы готовы.

Оружье иль оковы.

Драться - только вместе. Все или никто.

3

Кто за битых отомстит им?

Встань, избитый, непреклонно

С битыми в одну колонну.

Встань, товарищ, к нам, избитым.

Только битый отомстит им.

Драться - только вместе. Все или никто.

Вместе в бой мы готовы.

Оружье иль оковы.

Драться - только вместе. Все или никто.

4

Кто ж расправится с врагами?

Чтобы нам добиться воли,

Не откладывая боле,

Пусть униженные сами

Встанут к нам, под наше знамя.

Драться - только вместе. Все или никто.

Вместе в бой мы готовы.

Оружье иль оковы.

Драться - только вместе. Все или никто.

XII

Пасхальное воскресенье 1871 года. Площадь Пигаль. Жан Кабэ, Франсуа Фор и двое мальчиков строят баррикаду. Бабетта Шерон и Женевьева Герико шьют мешки для песка. Слышны отдаленные пушечные выстрелы. Женевьева только что спела песенку детям, которые размешивают в корыте цементный раствор

лопатами, большими, чем они сами.

Мальчик. Спойте нам еще раз, мадемуазель. Спойте, пожалуйста.

Женевьева. Ну хорошо. Только в последний раз. (Поет.)

В пасху катались по Сене

Папа и вся детвора.

День лучезарен весенний,

Весело было с утра.

В мячик играли, и в прятки,

И в чехарду, и в крокет,

Так что забыли ребятки

Даже про мамин обед.

Дети до вечера пели,

Дома мечтая опять,

Как они в новом апреле

Снова поедут гулять.

Первый мальчик (поет, подхватывая последнюю строку).

Снова поедут гулять.

Второй мальчик (Жану). Вы с Бабеттой спите вместе?

Жан. Да.

Первый мальчик. Здорово ты ее обкрутил.

Жан. Гм... Просто она в меня влюбилась.

Бабетта. Это ты в меня влюбился.

Жан. Как бы то ни было, начала она.

Бабетта. С чего ты взял? Я ни слова не сказала. Это ты начал.

Жан. Ты-то не говорила, но твои глаза.

Бабетта. А твои? (Франсуа.) Чего ты надулся, малыш?

Франсуа. Мне не нравится тон, каким ты сказала: "Филипп сбежал". Этот случай надо рассматривать с научной точки зрения, то есть бесстрастно. Я полагаю, что, в отличие от нас, он решил, будто борьба безнадежна. Он сделал вывод: покинул Париж.

Жан. Ты хочешь сказать - покинул нас. Тех, кто борется.

Франсуа. Он бежал не от нас, а только от безнадежной борьбы.

Жан. А вот мы, к сожалению, не можем так легко покинуть Париж. И знаешь почему? Потому же, почему листья не могут расстаться с деревом. Иное дело вши на листьях. Вошь - вот кто он такой, Филипп.

Франсуа. Жан, кажется, придется пересчитать тебе зубы.