Эдвард Паккард - Пещера Времени

Если ты идешь в соседний тоннель, открой страницу 31. *

Если в тот, который подальше, открой страницу 32. *

Ты взбираешься по ступенькам между последним и тормозным вагонами, а поезд снова набирает ход. Открываешь дверь вагона — и обнаруживаешь солдат в синих мундирах, вооруженных старинными ружьями. Они подходят к тебе. Один из них смотрит, нет ли кого за твоей спиной.

— Откуда ты узнал, что это вагон президента? — спрашивает солдат.

— Какого президента? — удивляешься ты.

И вдруг самым неожиданным образом получаешь ответ на свой вопрос, так как очень высокий человек с бородой, идущий по проходу, не кто иной, как Авраам Линкольн.

— Все в порядке, — говорит президент солдатам. — Сейчас я не откажусь от компании. Ты можешь остаться, пока мы не прибудем в Геттисберг, — говорит он тебе. — Но лучше тебе выйти в Паркерсвилле. Я знаю там хороших людей, они не откажутся тебе помочь.

Если ты остаешься с президентом до Геттисберга, открой страницу 96. *

Если выходишь в Паркерсвилле, открой страницу 100. *

— Я хотел бы остаться с вами до Геттисберга, — говоришь ты.

— Ну что ж, отлично, — отвечает президент. — Присаживайся вот здесь, напротив меня. Я должен набросать небольшую речь, которую собираюсь произнести в Геттисберге. Ты же, пока я этим занимаюсь, подумай о том, что собираешься делать со своей жизнью, ведь нельзя же веки вечные кататься на поездах.

Ты согласно киваешь и сидишь тихо, рассматривая президента. Он что-то пишет на конверте. Через некоторое время Линкольн поднимает голову, и вы смотрите друг другу в глаза.

— Тебя ждет великое будущее, — внезапно произносит он.

— Почему вы так думаете? — спрашиваешь ты.

— Я сужу по твоему лицу.

— Только и всего?

— Да.

Пока вы разговариваете, к президенту подходят два строго одетых джентльмена. Они говорят ему что-то на ухо. Линкольн приносит извинения, жмет тебе руку и приказывает солдату проследить, чтобы о тебе позаботились в Геттисберге.

Переходи на следующую страницу.

Поезд приходит в Геттисберг, и солдат знакомит тебя с семьей, где тебя встречают очень тепло. Они согласны, чтобы ты пожил у них и помог вести хозяйство на ферме.

Тебе ужасно нравится жить в это время — без машин, радио, телевидения, магнитофонов и даже без телефонов. Время мирное, по крайней мере пока, но ты скучаешь по дому. Ты чувствуешь, что великое будущее, которое предсказал тебе президент, ждет тебя именно в твои времена. В конце концов ты опять отправляешься искать Пещеру Времени.

Если сесть на поезд, он умчит тебя далеко от Пещеры Времени. Лучше держаться поближе к входу в тоннель. И конечно, нельзя думать на голодный желудок. Ты идешь в фермерский домик.

Жена фермера наливает тебе тарелку супа. С помощью разных небылиц ты пытаешься объяснить свое появление на ферме, но она не верит ни одному твоему слову. Скоро ты понимаешь, что тебе не слишком-то рады. Приходится тащиться в город, где владелец гостиницы пускает тебя на одну ночь.

На следующее утро ты уезжаешь в Филадельфию. Семья квакеров берет тебя к себе и помогает получить работу подмастерья у плотника. Тебе не нравится плотницкое дело, поэтому вскоре ты уезжаешь из Филадельфии в Нью-Йорк.

Там тебе удается найти работу в редакции газеты. В конце концов ты объезжаешь весь свет. Прожив долгую, прекрасную жизнь, ты умираешь всего за несколько лет до своего рождения.

До Паркерсвилля остается меньше двух километров. Президент жмет тебе руку и желает счастья. Один из солдат договаривается со станционным смотрителем о том, чтобы тот доставил тебя на ферму его старого приятеля.

Вскоре ты становишься членом этой семьи. Очень милые люди, ты чувствуешь себя у них как дома. Однако через некоторое время выясняется, что они собираются продать ферму и уехать в Калифорнию. Новая жизнь на Западе кажется, по их рассказам, такой привлекательной, что ты согласен поехать с ними.

Ты не жалеешь об этом, хотя иногда тебе хочется снова увидеть свое время.

В большой тревоге ты скользишь по тоннелю вниз. Тебе хочется свернуть в какой-нибудь боковой коридор, который, возможно, приведет тебя в твое время, но ты слишком устал, чтобы искать вход туда. Ты то скользишь, то карабкаешься, продвигаясь вдоль тоннеля, то есть продвигаясь в более отдаленные времена. В конце концов ты теряешь равновесие, долго летишь куда-то вниз, падаешь в какой-то водоем и погружаешься на значительную глубину.

Тебе с трудом удается всплыть на поверхность. Все окутано густым туманом. Вода теплая, но туман такой плотный, что трудно дышать. В воздухе чувствуется запах серы. Задыхаясь, ты успеваешь подумать, что, вероятно, отброшен назад во времени на несколько миллиардов лет и в воздухе еще слишком мало кислорода.

Ты сидишь, подперев руками подбородок, не в силах поверить, что тебя постигло такое несчастье. Жить вечно в мире безвременья — еще хуже, чем умереть.

— Ладно, если уж говорить правду, ты можешь выбраться отсюда и вернуться в свое время, — произносит наконец женщина, — но тогда ты уже не будешь жить вечно.

— Это меня не волнует, — отвечаешь ты. — Покажите мне дорогу.

— Прекрасно, — говорит она, недоверчиво покачивая головой. — Ныряй под камень, на котором я сижу, и плыви вдоль тоннеля, в который попадешь. Ты вынырнешь в своем времени. Не бойся, плыть всего несколько метров. У тебя хватит сил.

Последний раз ты оглядываешься вокруг, машешь женщине рукой и ныряешь. Через несколько секунд ты выныриваешь в озере посреди Пещеры Времени, прямо напротив входа. Ты выбираешься на берег и бежишь прочь из пещеры на свежий воздух. И вдруг натыкаешься на дядю Ховарда, который пришел искать тебя.

— Ты опаздываешь к обеду, — говорит он. — Мы уже беспокоимся. Тебе нужно учиться рассчитывать время.

На следующий день ты звонишь на зоологический факультет расположенного рядом университета. Трубку передают доктору Генри Карну, специалисту по крупным рептилиям. Доктор Карн не очень-то верит, что яйцо настоящее, но соглашается приехать на ранчо «Красный ручей», чтобы на него посмотреть.

Ко времени его приезда ты уже как на иголках. А что, если яйцо из пластмассы? Твое беспокойство усиливается, когда ты видишь, какое строгое у доктора Карна лицо. Он коротко жмет руки тебе и твоему дяде и просит немедленно показать ему яйцо.