Вадим Шарапов - Доля ангелов

- Но... как? - Филипп Айноа с трудом подобрал челюсть и уставился на человека в черном.

- По маячку, господин Алькальде, - коротко объяснил ему тот на вполне сносном испанском с сильным русским акцентом. - Перед приездом в Россию вам ставили прививку, помните?

- А.... - баску все стало ясно, и он, выругавшись, крепко врезал себе кулаком по лбу. Как он только мог подумать, что его оставят без присмотра? Но тогда... полгода в этом городе...

- Время не ждет, - кивнул спецназовец. - Вдова дома? Кошка там?

Баск мгновенно собрался и вытряхнул лишние мысли прочь. «Потом разберемся, шеф», - мстительно пообещал он про себя.

- Дома, - сказал он веско. - А вот насчет Кошки - не уверен.

- М-да, - на мгновение задумался командир группы, - ладно. У нас четкое указание. Берем штурмом дом, захватываем террористку, везем по месту назначения. Сейчас покажете, откуда лучше войти...

Он отвернулся от Алькальде, готовясь отдать приказ, и в это время, видимо, что-то случилось, потому что спецназовец замер, машинально прикоснувшись пальцем к наушнику и сосредоточенно вслушиваясь.

- Кондор на связи, - сказал он. - Так точно.

Филипп Айноа смотрел, как вытягивается и бледнеет его лицо, и чувствовал, как что-то нависает над ним, сгущается, словно грозовое облако.

- Так точно, - убито сказал командир спецназа. - Никак нет, здесь. Но Блэк Пуссикэт... Что?! Да. Принял. Так точно... Конец связи...

Он отключился и застыл соляным столбом, бессмысленно уставившись на подбежавшего участкового Комарова.

- Да что случилось-то? - не выдержал тот, с удивлением разглядывая остолбеневшего человека в черном.

- Да то... - эхом отозвался тот. И тут коротко взвыла сирена, тут же оборвавшись. Филипп Айноа оглянулся, и увидел, как подъезжает пожарная машина, из открытого окна которой выглядывает Митрофан Гнатюк. И как глаза начальника пожарной охраны лезут на лоб.

- Вы чего тут, хлопцы? Почетный караул? - он хлопнул дверцей и тяжело спрыгнул на землю. Под полурасстегнутой курткой Гнатюка что-то мявкнуло и зашевелилось, пытаясь проскрести толстую ткань.

- Тих-ха! - буркнул он, сунул руку за пазуху и достал оттуда крупную и взъерошенную черную кошку. Которая шипела, всячески выражала свое возмущение и пыталась дотянуться до пожарного когтями.

- Вот же стервозное существо, ну чисто медуза-горгона! - держа кошку за шиворот на вытянутой руке, сплюнул Гнатюк. - А тетя Маша-то дома? Я ей Чернуху привез. Опять забралась на голубятню, чуть не передавила всех сизарей там! Вот школьники бы ее отблагодарили... И за что только Дмитревна терпит эту тварюгу?

В следующую долгую, мучительно затянувшуюся секунду в голове Филиппа Айноа что-то щелкнуло, и все встало на свои места.

- Блэк Пуссикэт... - прохрипел он. - Черная...

Командир спецназа, постепенно превращавшийся из соляного столба в живого человека, что-то скрипнул и махнул рукой.

- Отбой, - сказал он сипло. - Из штаба отбой дали. Нет тут никакой террористки. И Мария эта самая... тоже не годится.

Участковый Комаров резюмировал все услышанное:

- Ну твою же дивизию! А я-то обрадовался...

- Уходим, - убито сообщил по рации спецназовец, не глядя сунул ее обратно в карман и побрел к вертолету. За ним поспешили черные фигуры с автоматами.

- Стойте!

На крик обернулся только Филипп Айноа. Он первым увидел, как через улицу спешит сухонький азиатского вида старичок с жидкой бородой, перекосившись под весом тяжелого ящика. Старичок доковылял до Алькальде, бухнул ящик ему под ноги, достал из кармана серого халата клетчатый носовой платок и вытер пот со лба. Потом аккуратно сложил платок и сказал:

- Э, к черту. Берите меня, господин агент Интерпола. Хватит. Не могу больше.

- Вы кто? - оторопело спросил его баск.

- Я? - старичок даже вроде бы обиделся. Он повернулся сначала в профиль, потом снова уставился на Алькальде черными живыми глазами. - Я, хвала Аллаху, Абдалла Саид бен Мубарак Аль Дахари. И вы меня ищете. Ваша взяла, я устал бегать.

Все это старичок в заштопанном халате произнес на чистейшем оксфордском английском. Командир спецназа, не успевший сесть в вертолет, опять, уже привычно превратился в соляной столб.

- К-х-то? - каркнул он.

- Абдалла Саид бен Мубарак Аль Дахари, - с достоинством повторил старик. - Здесь, - он показал на ящик, - взрывчатка. Не беспокойтесь, запалы и шнуры я всегда хранил отдельно.

- Тот самый? - начальник дальнередькинского отделения Интерпола не придумал никакого другого вопроса.

- Вы знаете другого? - спросил старичок

Внезапно кошка, которую Гнатюк так и держал на вытянутой руке, извернулась изо всех сил и каким-то чудом сумела вырваться. Заорав по-своему, по-кошачьи, она стрелой метнулась к Марии Дмитриевне, открывавшей калитку.

- Чернуха! - обрадовалась учительница и тут же, недоуменно и подслеповато прищурившись, осмотрела всю толпу, собравшуюся на улице. - Случилось что?

Все молчали. Только Филипп Айноа Рафаэль Хуан Сегурола де Лос Ремедиос Алькальде повалился на траву - и стал взахлеб, без остановки хохотать, изо всех сил стуча себя по голове пухлым черным блокнотом.

Аэропорт Мадрид-Барахас встречал пассажиров летней суетой и толпами туристов. Филипп Айноа подхватил с черной движущейся ленты свою сумку и снова уселся в металлическое кресло, дожидаясь второй части багажа.

Толпа пассажиров уже разбрелась, укатив и утащив свои вещи, а он все еще сидел, глядя на пустую багажную ленту. Хмыкнул недоуменно и хотел было встать, но тут Алькальде вежливо тронули за плечо.

- Извините, господин... э-э.... Алькальде? - полувопросительно обратился к нему человек в штатском и помахал закатанным в пластик удостоверением. - Пожалуйста, пройдемте со мной, возникло недоразумение.

- Что? Но из России меня выпустили с ней без проблем! - возмутился Филипп Айноа. - Я протестую!

- Извините, господин Алькальде, - вежливо, но твердо сообщили ему с другой стороны стола. - К сожалению, согласно новым правилам ввоза грузов из России, мы не можем пропустить через границу ваш багаж.

- Это не багаж! Это кошка!

- Да, мы понимаем. Но... Мы вынуждены вернуть этот груз.

Филипп Айноа думал.

Он думал ровно две секунды, потом переложил сумку в другую руку, пожал плечами и сказал по-русски:

- Да и катитесь вы на хрен!

- Что, простите? - не поняли с другой стороны стола.

- Я говорю... - и тут начальник дальнередькинского отделения Интерпола не спеша, с расстановкой произнес длинное и очень грязное ругательство на баскском.

- А теперь, - сказал он, - где я могу без проволочек получить обратный билет?

Российский аэропорт тоже был шумным и суетливым. Филипп Айноа поднял большую пластмассовую переноску, внутри которой кто-то жалобно и угрожающе замяукал, поправил щегольскую шляпу и вышел в зал, морщась от яркого солнечного света.