Татьяна Боровенская - Вологжанка

Почти к вечеру добрались до места. В нем уже можно было ходить не только в высоких болотных сапогах. По главным улицам проложили на сваях деревянные настилы-тротуары. Вокруг центра ещё простиралась болотная жижа, а дальше необъятная тундра. Девушки нашли столовую в городе и Шуру. Она очень образовалась, когда увидела их.

– Как наша семья, всё в порядке?

– Плоховато, отец потерял работу, его контору перевели в Архангельск и стройка закончилась. Мама просила узнать как у вас, может сюда перебраться?

Шура задумались, потом ответила:

– Подождите, бараков много, но спешат закончить до зимы и строят из сырого леса. Вода только в одном месте, дают по талонам на работающих и детей. Лучше к лету, здесь пока тяжело. Комсомольцы не успевают, нашего Кирилкина Ивана Тарасовича ругали из центра страшно и арестовали в конце концов. Людей не хватает, условия тяжёлые и не все выдерживают, много стало больных. Хорошо, что на Яграх этих несчастных заключённых «впрягли», много они делают, и просеки рубят, и болота вокруг осушают, дома и бараки строят, комсомольцы одни не справляются, всё ручной труд. Мы уважали Кирилкина, благодаря ему такой прорыв сделали, если бы не он так бы в монастыре и жили, а сейчас настоящий город прорисовывается! Он по вечерам, помню, когда ещё жили на пароходе, и было особенно трудно, придёт в красный уголок, да как сыграет на гармошке, да начнет рассказывать про будущий город, да с таким воодушевлением! Мигом, хандра и усталость уходила, хороший человек, жаль его! Жизнь в семье Раи становилась всё труднее. Отец не спал по ночам, думая о том, как найти работу. Он уходил с самого утра, но поиски так и не дали результатов, перебивался мелким ремонтом у людей, благо плотник был отменный.

В Рикасихе разрастались лагеря с «врагами народа», открыли для них лазарет, так как нечеловеческий, рабский труд, косил людей десятками, свирепствовала цинга и дистрофия. Бесплатная рабочая сила прорубала просеки и строила дорогу к Молотовску. В зоне лагерного отделения были свои мастерские, где самые слабые и пожилые люди шили, ремонтировали одежду и обувь, изготовливали всякий ширпотреб для насущных нужд. Заключенных хоронили в двух километрах от деревни, большей частью в общей безымянной могиле.

С началом весны, решили уехать к Шуре. Она вышла замуж за Ивана и у него была комната на улице Беломорская. Перебравшись на новое место, отец нашёл работу по ремонту и мощению деревянных мостовых, так как город находился на огромном болоте.

Муж Шуры, Иван, добрый и спокойный человек, работал водителем на машине скорой помощи и вошёл в трудное положение, и в комнате четырнадцать квадратных метров прибавилось, кроме молодожёнов, ещё девять человек.

Василий повзрослел. Ему уже исполнилось семнадцать лет.

– Отец, – сказал он, – дядя Фёдор приглашает меня на работу, он устроился на пароход «Крылов» матросом, что курсирует Вологда – Тотьма, там кормят, и деньги платят. Николай задумался.

– Что же, будешь с дядей, он хоть и балабол, но проныра, бросил всё-таки свой колхоз и тоже ушёл, а кому же он теперь речи пламенные о светлом будущем и коммунизме говорить будет? И как ему удалось из деревни уйти? Но благодаря ему нас не раскулачили, мы середняки были, но в то время загребали и кулаков, и середняков. Хорошее хозяйство у нас было крепкое, спасибо ему, прикрывал нас, как мог, а то были бы в лагере «врагов народа» сейчас, а ребятишки наши в детдоме. Сам думай, сын, я не против твоего решения.

Василий улыбнулся, собрался, тепло простился со своей многочисленной семьёй. Мать плакала горькими слезами, защемило её сердце, долго она не отпускала сына.

– Ну что ты так расстраиваешься? Рано или поздно, дети от нас уходят, не на войну он идёт, будет работать с Федорёнком, он же мой брат, – успокаивал её муж

Василий тоже не сдержался и тихо вытер скупые слёзы. Сильно он был привязан к семье и сросся со всеми.

Райка, которой исполнилось четырнадцать с половиной лет, воскликнула:

– Я тоже пойду работать, Шура мне сказала, что люди требуются в порт. Сколько мы можем жить впроголодь? Там и деньги платят, и карточки на обед обещают давать на еду и воду, да и вам легче будет.

Солнце не слишком щедро одаривает теплом Архангельский край. В сентябре вроде бы и светит ярко, да только не даёт настоящего жара, лишь в некоторые недели вдруг полыхнёт, как будто извиняется за скупость. Седая Арктика тут как тут, вдруг проснётся и задует своим ледяным дыханием, показывая, кто здесь хозяйка на самом деле.

Рая с подругой Кларой Опоковой, которой исполнилось 16 лет, стройной, темноволосой, с зелёными глазами и вздернутым носиком, пошли в порт в отдел кадров.

Они старались казаться взрослыми, нарядились в самое лучшее. Александра дала сестре своё платье, шубку, муфту и сказала к кому обратиться.

Клара, как только подошла к конторе, достала помаду и зеркальце и быстро накрасила губы.

– Возьми, – сказала она подруге, – и ты накрась, помада в тон нашим красным беретам.

– Не буду, я никогда не красилась.

– Мы городские и взрослые, идём на работу устраиваться, так что бери и намажь губы помадой, – приказала Клара.

Рая вздохнула и неумело кое-как накрасила губы.

Девушки отыскали контору и вошли прямо к начальнику.

– Кем же вы хотите работать в порту? – Спросил с улыбкой мужчина, лет сорока с очень усталыми глазами, разгладив свои густые усы.

Смелая Райка ответила:

– Лебёдчиками!

Мужчина, которого звали Алексей Иванович, хохотнул и произнёс:

– Ну и ну! Прямо на корабли я вас так и пустил! К нам иностранные суда бывает, приходят. Хотите, чтобы вас заграницу увезли, а меня посадили, как «врага народа»? Нет! А вот поработайте сначала операторами на телефонной станции, поучите английский язык и месяца через три, может, переведу вас приёмопередатчиками. Мы начали строить четвертый и пятый причал, вот ты самая шустрая туда и пойдёшь. Остова уже вбили, настил бросили, а подругу можно на третий, или иди ко мне секретарём, а то одолели меня эти и бумажки, надо всё в порядок привезти и вовремя отвечать на них, а времени нет, хоть ночью сиди!

Рая обрадовалась и спросила:

– А когда выходить?

– Да хоть завтра, утром придёшь оформляться с документами, можешь сходить в пятый трюм, найдёшь Толика – он на кране, всё и объяснит, будете с ним в паре работать, а Мария, твоя сменщица тебе под расписку товары сдаст.

В основном твоя работа бумажная – получаешь грузы, должна все чётко зафиксировать и сдать сменщице. Анатолий краном потом перемещает ящики из трюма и ставит на палубу, а дальше, уже другой кран доставляет на берег, правда кранов не хватает, спасаемся только пока ручным трудом грузчиков.