Виталий Вээм - Медаль за отвагу. Том первый. В тени сомнения

Брандмейстер открыл ближайшую дверь. Войдя в нее, он стал клацать выключателем. Никаких изменений это не внесло и спальня, в которую он вошел, осталась по прежнему темной.

– Здание обесточили, – обшарив спальню лучом фонаря, Финли вышел обратно в коридор. – Никого, – буркнул он и, невольно глотнув дыма, закашлял в кулак.

Услышав его слова, Мария дернула за ручку следующую дверь. Та была заперта, но проверить комнату было необходимо. Девушка с разбега навалилась на дверь плечом, но та не поддалась. Сделав еще несколько попыток взломать дверь, Мария повернула огнетушитель, выставила его дном вперед себя, намереваясь использовать его как таран.

Посмотрев за действиями девушки, Брандмейстер жестом отогнал ее в сторону. Будучи в два раза шире торсом, он выбил дверь на раз. Могло показаться, что тонкая дверь заранее открылась перед страхом такого мощного натиска еще до того, как Брандмейстер столкнулся с ней. В инерции разбега он буквально влетел в комнату. За выбитой дверью оказалось библиотека, и она была такой же безлюдной, как и осмотренная до нее спальня.

«Вряд ли кто-то в одиночку заперся в библиотеке» – подумалось Марии. Помня, что инициатива взлома пришла от нее, девушка испытала неловкость и мысленно извинилась перед хозяевами дома, почувствовав себя так, будто проникла во что-то тайное, сокрытое под замком. И не важно, что это всего лишь темная пустая библиотека. Чтобы сбросить с себя такие мысли, ведь взлом был необходимым, Мария решила подстегнуть Брандмейстера и тем самым переложить часть вины на него.

– Мистер Аддингтон! Ваше варварство меня обескураживает.

Она сказала сквозь шарф, вполголоса, от чего создалось впечатление, будто Мария бормотала что-то невнятное, риторическое. Поэтому Брандмейстер не счел нужным обратить внимания и даже не переспросил, не поняв и половины. Он только быстро вышел в коридор, в злом и раздраженном настроении от того, что, по его мнению, поиски мистера Хаджеста затянулись.

– Не так я учил тебя двери взламывать, – сказал он.

Быть может, в этом доме никого и нет. Но если кто-то присутствует, то время играет бесценную роль, так как едкого, черного дыма становилось больше, клубы сгущались, наполняя этаж.

Быстро Финли пошел дальше по коридору, игнорируя следующую дверь. Сквозь плотное облако дыма он заметил тонкую полоску света, призрачную и неясную, как мираж, которую не замечал раньше из-за фонаря и густоты чада. Без удержу кашляя, он резко остановился, опустив белый круг под ноги. Фонарь осветил на полу тело мужчины. Брандмейстер чуть не наступил на него в темноте и спешке, а Мария, увидев силуэт, небрежно поставила огнетушитель на пол, что в тишине такой удар вышел громким и неожиданным. Финли вздрогнул, луч фонаря дернулся сильнее, чем при кашле.

Высвободив руки, девушка бросилась к мужчине. Тело лежало лицом вниз, одной рукой ослаблено держась за горло, ей пришлось отнять руку, чтобы проверить пульс.

– Ты перестала бояться трупов? – спросил Брандмейстер, приседая на корточки.

Пальцы уловили под кожей слабое биение.

– Он жив!

– Потерял сознание. Давай, Лайтоллер, помоги мне.

Брандмейстер отложил фонарь, одним коленом уперся в пол, поднимая бесчувственное тело под руки, затем взвалил его себе на плечо. Мария потянула Финли за одежду, помогая встать с тяжелым грузом, а затем подала фонарь. Мужчина тряпичной куклой повис вдоль спины Брандмейстера.

– Я поищу очаг, – с трудом сдерживая кашель, девушка подняла огнетушитель.

– Уверена? – Финли направил луч фонаря рядом с лицом девушки так, чтобы не ослепить.

Она покивала:

– Да.

– Если не выйдешь через пятнадцать минут, то я вернусь за тобой.

Сказав это, Брандмейстер быстрыми тяжелыми шагами направился к лестнице, придерживая тело за ноги. Белый круг, прыгая, удалялся вместе с ним, оставляя Марию в темноте. Раздирающий горло кашель и легкое головокружение, толкало Марию действовать быстро, чтобы самой не упасть без сознания. Подбежав к двери, из которой пробивался свет, девушка рывком открыла ее и влетела в спальню, освещенную дневным светом. От его яркости глаза, привыкшие к темноте, зажмурились, ладонь невольно накрыла их, и девушка на миг остановилась, привыкая к свету.

Спальня была окутана дымом, и хоть его тянуло наружу сквозь разбитые стекла маленьких делений рамы, все же основная масса дыма оставалась внутри, расстилаясь по всему этажу.

Мария представила, что, скорее всего, мужчина, мистер Хаджест, спал, в то время как в спальню влетели горящие осколки. Звон стекла его не разбудил. Проснулся мистер Хаджест чуть позднее от кашля и пытался сбежать от едкого дыма, но надышался им и потерял сознание в коридоре. Девушка представила это, пока бежала к окну. Подняв раму, Мария высунулась, опустила шарф и стала дышать свежим воздухом улицы. Она жадно вдыхала его до тех пор, пока не перестало кружить голову и пока не отошел резкий кашель. Горло все еще саднило и пекло, а из-за спины, шириной теперь во весь оконный проем выходил наружу черный дым, склоняемый ветром в бок.

Подождав, когда пройдет спазм, а изнутри вытянет большую долю копоти, Мария вернулась в спальню, снова подняв шарф на лицо с той мыслью, что не для таких целей мать дарила его ей, и теперь увидела источник дыма: им оказалась внушительная коллекция грампластинок, она плавилась, пожираемая зелено-синими языками пламени. Часть тягучей массы плюхалась на пол, на нижние полки, обугливала дерево, а затем, остывая, твердела, подобно смоле. Конверты пластинок сгорели, и Марии было уже не узнать, какие песни и чье творчество, записанное на них, погибало, капая теперь кляксами случайных форм.

Обняв огнетушитель рукой, Мария сорвала чеку и надавила спускной клапан, высвобождая содержимое баллона на очаг. Дым начал сменять белый пар. Видимость в спальне ухудшилась, пар стал окутывать девушку и ей пришлось действовать наугад. Открытое окно тянуло в себя образовавшуюся смесь пара, дыма, копоти, и видимость вскоре вернулась. Когда она убедилась, что огонь потушен и причин для нового возгорания нет, Мария обдала бывшую коллекцию пластинок еще раз для верности, пока баллон не опустел, а затем оставила его, и, стараясь все это время вдыхать как можно реже, девушка вновь высунулась в окно, чтобы подышать перед обратным спуском.

Отсюда ей были видны все последствия взрыва. Разрушенные и выгоревшие дома собрали вокруг себя пожарные расчеты, санитарные машины, полицейских, людей в стальных касках, административных лиц, очевидцев, пострадавших и просто зевак. Создавалась мозаика из звуков, голосов, автомобильных сигналов. Ясно Мария услышала спор женщины с мужчиной в стальной каске о том, что ее не нужно никуда реабилитировать. Ее громкие выкрики привлекли внимание.