Ирина Филева - Демон государственности. Роман

Волна тревоги прервала его мысль, домовые насторожились:

– Что за панславянский морок! Из-за нескольких пуль сербского фанатика Россия станет воевать одновременно с Австро-Венгрией и Германией? Это безумно и погибельно!

– Царьград – несбыточная древнерусская мечта. Через проливы Дарданеллы и Босфор пролегал заветный путь «из варяг в греки». С незапамятных времён киевские князья ходили в набеги на Константинополь. А московские князья, чуть отбившись от Орды, объявили себя духовными наследниками византийских императоров и провозгласили Москву третьим Римом, а, мол, четвёртому не бывать. После присоединения Тавриды на моей памяти императрица Екатерина Великая мечтала полностью изгнать турок из Европы, восстановить независимость Греции и возвести на престол в Константинополе своего внука, великого князя Константина. В её царствование не сложилось, а правнук Александр II едва не взял Константинополь, когда воевал с Турцией за освобождение Болгарии – русские войска всего в нескольких верстах были. Тогда вмешалась Англия, ввела военные корабли в Мраморное море и пригрозила остановить продвижение силой. Теперь царский двор желает поддержать сербов, чтобы укрепить влияние России на Балканах, контролировать Босфор и Дарданеллы и беспрепятственно выходить из Чёрного моря в Средиземноморье, как подобает великому государству. Это, де, обеспечит безопасность черноморского побережья и свободу экспортной торговли через проливы, поскольку основная часть зерна вывозится через южные порты.

– Проливы принадлежат кому? – недоумевали домовые, не имевшие понятия о географии, да и о многом из того, что сообщал Филя.

– Турции. Только восточный вопрос, или судьба земель распадающейся Османской империи, как и вопрос о свободном проходе кораблей через проливы – давний спор европейцев. Германия сейчас помогает Турции модернизироваться и перевооружаться, кайзер Вильгельм II объявил себя покровителем ислама. Если контроль над проливами получит Германия, пострадают интересы её главных соперников, Англии и Франции.

– Пусть бы сами разбирались между собой! Зачем ввязываться в войну ради чужих интересов? Англия не желала присутствия русских в проливах. Что изменилось? – набросились на Филю сородичи, как будто он принимал участие в политических интригах.

– Англия до того беспокоится из-за усиления Германии, что стала искать союза с Россией и согласилась поделить сферы влияния в Азии. Англия заключила военный союз с Францией; они дают нашему правительству кредиты, вкладывают капиталы в промышленность, и мы присоединились к союзу Антанта. У союзников имеются претензии к Германии насчёт мировой торговли и колоний, и потом, свои виды на азиатские владения Турции. Наши промышленники тоже жалуются на торговое засилье немцев. И вот в этой ситуации война за святую православную веру и славянское единение может встретить понимание в народе. Правда, православные братья сами передрались между собой за турецкие владения на Балканах. Два года назад они воевали с Османской империей, практически вытеснили её из Европы. Следом затеяли войну против прежней союзницы Болгарии, вступили в союз с османами, и турки себе вернули кое-что из прежних владений. Хорошо же будет выглядеть правительство в глазах народа, если Болгария или Румыния выступят на стороне Германии! Долго придётся всем путаться в балканском узле; там не одна война ещё будет!..

– Если на братьев-славян рассчитывать не приходится… Получи Россия заморские проливы, удержит ли? Выходит, всё дело в мировой торговле? Не слишком ли дорого обойдётся этот государственный интерес? Ничего в этих хитросплетениях не понимаю, но сдаётся мне, торговцы в конце концов и получат власть над миром, чьей бы победой дело ни кончилось. Грядут времена владычества спекулянтов и торгашей, – в обычной своей простоте вывел Кеша.

Духи очага, хотя по природе далеки от политики, способны воспринимать, когда в мире творится что-то неладное. Приближение бури, что ни говори, ощущалось повсеместно. Войны и анархия для этих робких существ не менее пагубны, чем для людей. В таких мрачных делах замешаны демоны куда выше рангом, с которыми им, скромным домоседам, боязно иметь дело. Стареющие великодержавные демоны вступили в соперничество за мировое влияние. В потустороннем мире плодились безличные сущности индустриальной эпохи, которые уже не довольствовались повседневным высасыванием мозгов и душ тех, кто на них работал – они жаждали парной крови человеческих жертвоприношений. Развитие медицины и сельскохозяйственных технологий вызвало бурный прирост населения в Европе – так, в Германии каждый год население прирастало на несколько миллионов; и сам рост населения вынуждал бороться за жизненное пространство, за колонии, за рынки сбыта. Сумрачный германский гений с его энергией и дисциплинированной инженерной мыслью, в ногу с техническим прогрессом породил мощные запасы оружия, которые только ждали момента, чтобы двинуться на ленивые просторы востока и включиться в борьбу за передел мира.

Еще не улеглась пыль знойного июля, как Сербия, Австро-Венгрия, Германия, Франция объявили мобилизацию. Между дипломатическими ведомствами стран шёл сумасшедший обмен телеграммами. В день объявления Австро-Венгрией войны Сербии, 28 июля, Россия начала частичную мобилизацию. В Таврическом дворце лидеры всех партий и представители оппозиционных групп в патриотическом воодушевлении друг за другом восходили на кафедру, подпертую двуглавым византийским орлом, и обещали всецело поддержать государственную власть в грядущей войне. В осознании грозного момента даже рабочие приостановили забастовки.

Николай II предпринял было попытку уладить дело миром, отправив кузену Вильгельму II телеграмму с предложением передать австро-сербский вопрос в международный третейский суд в Гааге, но Австро-Венгрия уже объявила войну Сербии, обстреляла из тяжёлых орудий Белград, и кайзер не ответил. Россия 30 июля начала всеобщую мобилизацию. Германия выставила России ультиматум о прекращении призыва в армию к 12 часам 1 августа; а поскольку требование было заведомо неприемлемо, объявила войну. Петербург кипел. Царь порывался взять командование армией на себя, но Совет Министров отговорил его. Верховным главнокомандующим был назначен великий князь Николай Николаевич, которого уважали в военных кругах и в столице, и все ожидали его назначения. Толпы народа всякого звания и положения ходили по улицам с флагами и царскими портретами и пели «Спаси, Господи, люди Твоя», кричали бесконечное «Ура».

Одновременно в Константинополе Германия подписала секретный договор об альянсе с Турцией. Италия на тот момент колебалась и объявила о нейтралитете. На следующий день Германия оккупировала Люксембург и потребовала от Бельгии пропустить свои войска, а следом объявила войну Франции, обвинив её в нападениях. На четвертый день войны, вопреки протестам Великобритании, германские войска вторглись в нейтральную Бельгию. В этой связи Великобритания объявила войну Германии и послала экспедиционный корпус на материк в помощь Франции; вместе с тем направила военные корабли в Северное море, в Ла-Манш и Средиземноморье с целью морской блокады государств Центральной Европы. В патриотическом угаре в Санкт-Петербурге толпа разгромила и подожгла немецкое посольство, посол спешно выехал из России. Громили немецкие лавки. Черногория объявила войну Австро-Венгрии 5 августа. Австро-Венгрия объявила войну России 6 августа; Сербия и Черногория следом объявили войну Германии. Через несколько дней Франция и Великобритания объявили войну Австро-Венгрии. Шовинистический морок накатил на Европу, как пандемия. Правительства противоборствующих сторон заявляли, что поступают согласно чаяниям своих народов, и винили друг друга в развязывании войны. Граждане разных стран спешили записаться в добровольцы и отправлялись на фронты в националистическом опьянении, как на праздник, под звуки маршей и велеречивых напутствий. И хотя газеты писали, что европейская война едва ли будет продолжительной, что, по опыту предыдущих войн, решительные события происходили не позже нескольких месяцев, люди ощущали приближение сокрушительного и бесповоротного конца La Belle Époque.