Алексей Леонтьев - Эволюция, движение, деятельность

Большой материал, который нам удалось наблюдать в годы Отечественной войны, позволил нам проверить это предположение и превратить теоретическое исследование этого факта в систему конкретных практических мероприятий, направленных на восстановление утерянных функций путем их перестройки. Типичными примерами подобных нарушений явились случаи ранения премоторной зоны . Как нам удалось показать в других исследованиях [289] , поражение мозговой коры, расположенной непосредственно перед двигательной зоной (так называемая премоторная зона или 6-е поле Бродмана), не ведет к появлению паралича, но вызывает заметный распад высших автоматизмов. Движения такого больного становятся неловкими, он оказывается не в состоянии плавно осуществить какой-либо «кинетической мелодии», подчинив сложную комбинацию движений единой динамической схеме. Каждое отдельное звено двигательного акта начинает требовать у данного больного изолированного двигательного импульса, и именно поэтому плавного движения не получается.

Попытка достигнуть такого овладения сложным двигательным навыком путем длительного упражнения часто не ведет к успеху, и больной с пораженной двигательной зоной оказывается, таким образом, лишенным способности прямо воспитать сложные двигательные навыки.

Однако этот факт невозможности воспитания навыка путем простого упражнения вовсе не означает, что данная функциональная система оказывается у больного невосстановимой. Достаточно пойти по очерченному выше пути функциональной перестройки, наново афферентировав только что описанную серию ритмических движений, чтобы на таких окольных путях можно было достигнуть их восстановления. Так, если, предъявляя задачу отстукивать ритм, мы предлагаем больному вслух диктовать себе «раз-два, раз-два-три» или кладем перед ним оптическую схему, состоящую из двух жирных линий и трех светлых точек, чтобы он отстукивал мелодию соответственно своей словесной диктовке или оптической схеме, – он оказывается в состоянии достаточно бистро овладеть кинетической мелодией, которой непосредственно он не мог овладеть в течение нескольких недель непосредственной тренировки (см. рис. 2).

Рис. 2. Опыты с восстановлением двигательного ритма

Наблюдения показали, что больной, который привлекает к организации своей деятельности подобные внешние схемы, скоро начинает замещать их скрытыми представлениями, которые сами, не выявляясь наружу, однако, полностью реорганизуют внешнее протекание процесса. Характерно, что стоило больному прекратить этот внутренний счет и отключить этот вспомогательный внутренний образ, как успешно выполняемая кинетическая мелодия снова распадалась.

Психологический анализ подобных случаев позволяет нам уяснить ту внутреннюю перестройку функциональных систем, понимание которой оставалось нам недоступным при опытах над животными. Восстанавливающаяся внешняя деятельность по своей внешней организации казалась тождественной прежней, нарушенной ранением; однако, по своей внутренней организации она радикально отличалась от прежней, являясь по существу новой внутренне перестроенной функциональной системой, опирающейся на совершенно новые афферентации.

Только что приведенные примеры показывают, что в перестройке двигательных процессов, нарушенных при ранении сложных вторичных отделов коры головного мозга, решающую роль играет воспитание тех внутренних схем , которые регулируют протекание двигательного акта, нарушенного мозговым поражением. Именно эти динамические схемы и возмещаются путем придания новых внешних афферентаций, которые, вращиваясь, могут приобретать внутренний характер и ведут к реинтеграции нарушенной деятельности.

До сих пор мы останавливались на анализе случаев, когда восстановление нарушенной мозговым ранением функциональной системы происходило путем замещения нарушенных звеньев новыми сохранными афферентациями путем опоры на внешние вспомогательные схемы. Этот путь, который мы можем условно назвать путем внесистемной перестройки функций и типичным примером которого является восстановление плавности движений с помощью опоры на добавочные зрительные афферентации, или же приведенный нами пример восстановления оптического восприятия формы с помощью привлечения движений глаз, заменяющих нарушенное структурное восприятие, – не является, однако, единственным путем перестройки нарушенных функциональных систем. Другим столь же существенным путем, представляющимся во многих отношениях теоретически еще более интересным, является путь внутрисистемной реинтеграции функций . Этот путь, играющий практически едва ли не еще большую роль в восстановлении нарушенных мозговых функций, требует специального рассмотрения.

Еще исследования Бете, Икскюлля, Тренделенбурга и у нас Л.А. Орбели, Э.А. Асратяна и др. показали, что когда осуществление какой-нибудь сложной двигательной функции нарушается в связи с частичным выпадением одного из компонентов периферического двигательного механизма (например, резекцией одной конечности), функциональная система перестраивается, и животное начинает осуществлять движение с помощью перестроенной системы оставшихся двигательных органов. Совершенно такая же внутрисистемная реорганизация может наступить и при поражении центрального механизма функциональной системы.

Так, когда ранение ведет к частичному разрушению проекционной зрительной области коры, больной не просто механически лишается части своего зрительного поля, но, как показали клинические исследования Гельба и Гольдштейна, в зрительном акте больного сразу же происходит существенная перестройка. Больной, который теперь должен фиксировать предметы половинным или частичным зрительным полем, перестраивает его функциональную топографию таким образом, что в середине оставшегося зрительного поля возникает новый функциональный центр наиболее ясного зрения (новая функциональная макула), вокруг которой организуется новая зрительная периферия. Именно с помощью такого реорганизованного зрительного поля больной оказывается в состоянии осуществлять нормальные оптические задачи и часто настолько компенсирует свой дефект, что половинное или частичное выпадение зрительного поля иногда вообще перестает замечаться им. Часто эта внутрисистемная перестройка происходит настолько быстро и спонтанно, что уже через небольшое время больной сказывается полностью приспособленным к своему дефекту.

Для всех этих случаев характерно то, что дефектная функциональная система перестраивается соответственно стоящей перед больным функциональной задаче и что таким образом в качестве фактора, координирующего работу нарушенной моторной или сенсорной системы, выступает осмысленная предметная деятельность. Эта координация нарушенной системы осмысленной предметной деятельностью и является основной характерной чертой для внутрисистемной перестройки функций.