Марике Нийкамп - 54 минуты. У всех есть причины бояться мальчика с ружьем

– Томас знает, что делает. Он хотел…

– Не трудись, – перебиваю я. – Не говори, что он хотел сделать и что все будет хорошо.

– Он не хотел бы, чтобы ты возвращалась!

– Я не могу остаться здесь!

Я вся дрожу. Я не могу сдержаться.

– Я останусь в классе, обещаю. Но я не могу оставаться здесь! Не могу!

Я смотрю вниз. Мне кажется, что земля кружится и уходит из-под ног, словно школа пытается стряхнуть нас. Фарид немного ослабляет хватку, и я падаю на крышу. Руки у меня дрожат. Черепица царапает колени.

Перед нами кружит вертолет. Кто-то в черной форме окликает нас. Шум искажает его слова. Мы ничего не понимаем.

Я затихаю, и Фарид меня отпускает. Он направляется к вертолету, что-то кричит офицеру.

Фарид отвлекся. Я встаю и снова пытаюсь открыть окно. Мы его открыли. Томас его не запер. Я должна открыть его снова. Должна. Пластиковая рама слишком гладкая, чтобы хорошо за нее ухватиться, но окно подается. На дюйм, всего на дюйм.

Фарид поворачивается ко мне и пытается остановить, но когда я уже ухватилась, все остальное легко. Я подтягиваюсь и протискиваюсь в открытое окно. Фарид не успевает меня схватить. Я рыбкой падаю на пол.

Поднявшись, я закрываю окно, чтобы ничего не слышать. Меня окружает тишина. Страшно.

С другой стороны двери раздается выстрел. Эхо раскатывается по коридору.

Один.

Другой.

Третий.

И узнаваемый голос Тайлера:

– Я победил.

Джей

@JEyck32

Для сегодняшнего дня нет слов. Может быть, никогда не будет. #OHS

10:45 АМ

Эбби @YetAnotherASmith 10:45 АМ

В ответ @JEyck32

Мне так жаль. #OHS

Сэм. Норт @FamNorthOpp 10:45 АМ

В ответ @JEyck32

Мы молимся за вас. #OHS

Отец Уильямс @SacredHeartOpportunity 10:45 АМ

В ответ @FamNorthOpp @JEyck32

На вечерней мессе мы зажжем свечи. Приглашаем всех.

Серое одеяло накрывает Оппортьюнити. Томас любил такие дни. Хотя он терпеть не мог работу на ферме, ему нравилось находиться под тяжелым набрякшим небом. Когда у нас еще были лошади, он оставался в конюшне во время грозы. Как только небо прояснялось, он седлал кобылу и выезжал. Ему нравился резкий запах озона.

После того как Мама́ поставили диагноз, он уже не дожидался, когда дождь закончится. Когда мы продали лошадей, он убегал при первых же каплях и возвращался промокший и счастливый.

Абуэло вечно ворчал:

– Он ищет смерти. Бежит к ней навстречу, как к старому другу, и она примет его, прежде чем он это поймет.

Томас только плечами пожимал.

– Я бегу навстречу ветру, – говорил он. – И никто не поймает меня. Даже смерть.

Я сползаю по стене. Поток воспоминаний прерывает новый выстрел. Я твержу себе, что это гром.

Гроза, приди, сбей его с ног.

Приди, чтобы он улетел.

– Я не знаю, где Рей. Когда двери открылись, она сидела рядом со мной. Потом мы побежали, и я потеряла ее. Она здесь?

Девушка передо мной дрожит. Светлые волосы прилипли ко лбу.

Полицейский рядом со мной перелистывает страницы блокнота, но ничего не находит.

– Мы отвезем вас в город. Если она спаслась, вы встретитесь там.

– Что значит «если»?

Голос ей изменяет. Ее отводят в сторону, и другой ученик уверенно называет свое имя.

– Стив Джексон.

У него черные волосы, он одет во все черное. Хотя Стив новичок, мне он хорошо знаком. Его младшая сестра в моей подшефной команде. Я хочу спросить про нее, про упорную мышку, ставшую стержнем нашей группы. Она собиралась создать в кампусе собственную, и на этой неделе мы должны были встретиться, чтобы все обсудить.

Мне хочется спросить про нее, но я не должна.

У всех нас в глазах один и тот же вопрос.

Что ты видел? Кого потерял? Что ты можешь нам рассказать?

– Я не знаю, где Си Джей, – тихо говорит он.

Он вытирает глаза, на щеке остается след черной подводки. Стива уводят к фургону, который отвезет его в Оппортьюнити.

Они продолжают прибывать: ученики, иногда учителя и персонал. У каждого своя история потерь и вопросы о пропавших. А мы можем – и должны – только слушать и поддерживать.

– Я знаю, она еще жива. Она должна быть жива. Мы собирались летом поехать в Европу. Просто так, с рюкзаками. Лондон, Париж, Рим. Мы хотели подняться на Биг-Бен, устроить пикник у Эйфелевой башни, увидеть Колизей. Она хотела поехать в Берлин. Ее семья из Германии, вы знали? Она хотела…

– Он стоял прямо передо мной. Пуля прошла через шею. Было столько крови… Вы скажете его родителям? Чего он хотел от нас? Что мы ему сделали?

– Я не знаю, где она.

Очередная группа учеников уходит. Мы остаемся ждать. Я вжимаюсь в кресло. В сердце пустота, голова гудит. Истории наслаиваются одна на другую. Я понимаю, почему шериф Ли не хотел пускать нас сюда. Никогда не думала, что быть смелой так страшно.

Но хотя истории ужасны, они заполняют нашу пустоту.

Сильные руки обнимают меня. Это Крис. Я слышу, как его сердце бьется у моей щеки. Кладу руку ему на шею и ощущаю мурашки. Руки его поднимаются от моих плеч – он заправляет выбившуюся прядь.

– Ты такая смелая. – Низкий и глубокий голос Криса рокочет прямо над ухом.

Второй этаж гораздо меньше первого, всего треть. И все равно коридор кажется нескончаемым. Двери по обе стороны закрыты. Я стою у стены. Снизу доносятся голоса – отрывистые команды дают надежду. Спецназовцы прочесывают школу.

Кажется, что коридор не затронут насилием, творившимся внизу. Но присмотревшись, я вижу следы пуль на деревянных дверях и стенах.

Здесь хотя бы нет тел. И Сильв.

Может, они все же выбрались на крышу?

На углу я съеживаюсь и осторожно осматриваюсь. Тай стоит посреди коридора и размахивает винтовкой.

– Тебе больше не встать на моем пути, – орет он. – Ты не помешаешь мне указать твоей сестре на ее место. Ты опоздал. Слышишь? Ты проиграл!

Я чуть-чуть выдвигаюсь вперед, чтобы понять, с кем он говорит. Но когда вижу, не могу двинуться с места.

У ног Тайлера лежит мертвое тело Томаса.

Текущее местоположение:

Старшая школа Оппортьюнити

>> Повсюду те, кому удалось спастись, и это вселяет надежду. Может быть, наши друзья, наши любимые тоже придут. Если взяться за руки, можно образовать страховочную сеть для тех, кто еще бродит и потерялся. Как миссис Моралес – она приехала с отцом. Теперь она редко бывает на людях. В ее глазах было такое странное выражение, но кто-то принес ей чаю, жена полковника подошла к ней и зашептала слова утешения. Все сплотились вокруг нее. Отец всегда высоко ценил человечность – вот почему он стал учителем. Надеюсь, он обрел ее там, внутри. Думаю, он найдет ее и здесь.